Весь Север усеяли хижины лесорубов, однако Поль, его Семерка и прочие молодцы–силачи из их отряда лесорубов стоили всех остальных, вместе взятых. Все работали на славу, но они лучше всех.

Кроме знаменитой Семерки, у Поля было еще три закадычных друга среди богатырей в лагере лесорубов. Одного прозвали Джонни Чернильная Душа. Он был счетоводом. Чтобы вести учет работе, он сделал ручку из ствола большого дерева. Джонни был мастером складывать и вычитать и даже умножать. Это не кто‑нибудь, а он придумал таблицу умножения!

Вторым по счету другом Поля был Пышка–Худышка. Он был поваром у лесорубов, и лучше всего ему удавались горячие пышки и оладьи.

При первой же встрече Поль Баньян и Пышка–Худышка вступили в горячий спор. Поль утверждал, что для того нужна хорошая стряпня, чтобы лесорубам веселей работалось. А Пышка–Худышка стоял на своем: мол, нет, для того надо веселей работать, чтобы съесть все, что настряпано. К согласию они так и не пришли. Зато договорились работать рука об руку.

Когда Пышка–Худышка только–только пришел в лагерь Поля Баньяна, у него начались всякие нелады. Во–первых, с печами. Чтобы напечь пышек для Поля и его Семерки, а также еще для трехсот богатырей–лесорубов и для Малыша Голубого Быка (о нем вы еще услышите!), нужны были печи небывалой величины.

Поначалу Худышка пек пышки, как было принято, — на сковородах. Но лагерь лесорубов все рос и рос, и уже не хватало места для новых сковородок. Тогда Худышка попробовал печь пышки, ставя их на бочок. Конечно, место экономилось, но все равно из этого ничего не вышло. Лесорубам не нравились пышки, сплюснутые с боков. Пышкам полагается быть круглыми! А потому потребовалась сковорода гигантской величины.

Пышка–Худышка нарисовал, какой должна быть эта сковорода, а Джонни Чернильная Душа помог начертить ее точно. Когда чертеж был готов, Худышка попросил третьего друга Поля Баньяна, которого звали Оле Большой — он был кузнецом, — выковать такую сковороду. Железа на нее ушло уйма, пришлось доставать руду из трех шахт сразу. Оле Большой прекрасно справился с заказом. Более того, он не только сковороду сделал, но проделал дырочки во всех пышках, какие пеклись в лагере лесорубов. Теперь вы догадываетесь, кто изобрел пончики?

Одно было неудобно, сковорода оказалась так велика, что Пышка–Худышка никак не мог сам без посторонней помощи смазать ее маслом. Он попробовал было приспособить длинное дерево с густой метелкой на конце, чтобы смазывать сковороду. Но получалось слишком медленно. Тогда он нанял команду из семнадцати мальчишек. Они привязали к подошвам ломти сала и катались по сковороде, как на коньках, натирая ее до блеска. Правда, лесорубам приходилось теперь есть пышки с оглядкой. Прежде чем отправить их в рот, они подносили каждую к свету, чтобы убедиться, не прилип ли к тесту один из юных конькобежцев.

Худышка ставил на стол пышки прямо из печи, а стол этот, за которым сидели лесорубы, длиною был в четверть мили, не меньше. Поэтому нелегко было сохранить пышки горячими. Вот он и придумал, чтобы посредине стола быстро проезжали велосипедисты и сбрасывали каждому по горячей пышке. Все бы ничего, да велосипедные шины застревали в сладкой патоке, и велосипеды слишком резко тормозили. Тогда Пышка–Худышка раздал мальчишкам ролики и научил их перепрыгивать через лужицы патоки. Но тут им ничего не стоило угодить прямо на чью‑нибудь вилку или, что еще страшней, под нож лесоруба, который как раз в это время тянулся, например, за маслом. Пышка–Худышка надумал было пускать по столу поезд, но лесорубы запротестовали: видите ли, дым им ел глаза.

В конце концов Пышка–Худышка решил поучиться у горняков. Он сделал подвесную дорогу с думпкарами — опрокидывающимися вагонетками. В вагонетки он закладывал пышки и давал им ход, вагонетки пролетали со свистом над столом и опрокидывались по очереди над каждой тарелкой.

Каждую весну Пышка–Худышка устраивал один «банный» день, когда все лесорубы мыли бороды, чтобы выполоскать из них кленовую патоку. Потом Худышка эту патоку процеживал и кипятил, и ее снова хватало на год для всей компании Поля Баньяна.

Что и говорить, Поль Баньян был великим лесорубом, и все‑таки ему никогда не удалось бы очистить от леса всю Канаду и штаты Мичиган, Орегон и прочие, не будь у него верного помощника Голубого Быка по кличке Малыш.

Не советую вам брать на веру разные толки о том, как и откуда появился Малыш. Поль никому не рассказывал, как было дело, так что он один только и знает всю правду. Так или иначе, когда после зимы Голубого Снега пришла весна, Поль и привел в лагерь Малыша. Кто говорит, он родился голубым, а кто утверждает, что он посинел, проведя ночь на дворе, когда шел Голубой Снег. Однако те и другие сходятся в одном — Малыш и Поль просто созданы были друг для друга.

Ну и большим вырос этот Малыш! В те времена лесорубы привыкли все мерить на длину топорища. Так вот, Ханс Хансен говорил мне, что он сам измерял у Малыша расстояние между рогами. Оказалось семнадцать топорищ с гаком.

У Поля вошло в привычку до завтрака валить двадцать–тридцать деревьев. И пока он завтракал, Малыш тащил волоком эти деревья на лесопилку.

Хороших прямых дорог тогда на Севере еще не было, только кривые, и поначалу Голубому Быку было удобнее таскать деревья с кривыми стволами. Но Полю не по душе была такая расточительность. Ведь лучшими стволами даже в те времена считались прямые, а как их было протащить по кривым дорогам? Поль долго думал и наконец придумал, да так просто, что сам рассмеялся. И почему ему раньше это в голову не пришло? Он впряг Малыша в дорогу, и Малыш выпрямил ее. Вот откуда в Америке взялись прямые дороги.

И это еще не все, Поль считал, что можно еще кое‑что изобрести. Он думал–думал и наконец спустя три дня и пять ночей изобрел. Послушайте, что же он с другими лесорубами сделал.

Привязал Малыша к квадратной миле земли, покрытой лесом, и Малыш прямым ходом приволок ее на лесопилку. Так что лесорубам оставалось лишь хватать деревья за корни, отряхивать с них землю, обрубать ножами ветки и отправлять готовые стволы туда, где жужжали пилы. Очистив таким образом от леса одну квадратную милю, они возвращали землю на место и брались за следующую милю.

Но вот однажды в субботу вечером они забыли вернуть квадратную милю на место. За ночь ее прихватил мороз, и, когда настало утро понедельника, ее невозможно было просто так взять и отправить на свое место. Вот каким образом в лесных районах страны выросла знаменитая Квадратная Гора. С тех пор люди не перестают дивиться на нее и на Квадратное Озеро тоже. Оно возникло на том месте, откуда эту квадратную милю вырыли.

Одно время Поля и Пышку–Худышку сильно беспокоила яичная проблема. Выучившись грамоте, Худышка в одной книге прочитал, что всем, кто трудится, надо есть яйца. Он прикинул, что на прием каждому лесорубу надо по чертовой дюжине яиц. Дело стало лишь за курятником, в который посадили несколько петухов и много–много несушек.

Несушки неслись без устали, а вот петушки, по мнению Поля, бездельничали. «Ну какая лесорубам польза от петушков?» — ломал себе голову Поль. Теперь у него вошло в привычку по вечерам проводить свой досуг в курятнике. Лежа на боку и подперев голову рукой, Поль наблюдал и размышлял. Его просто из себя выводило, почему это он должен работать, а петушки нет?

Так тянулось всю весну. И вдруг стали пропадать наседки–несушки. Семерка лесорубов уже успела привыкнуть, что к завтраку у них всегда свежие яички. Пришлось им даже переучивать гончую Поля, чтобы сделать из нее ночного сторожа. Немало времени они потратили на дрессировку. Сам Поль им тоже помогал. Сторожевой пес из гончей получился что надо, однако ему так и не удалось поймать вора. Куры продолжали пропадать.

Поль был очень обеспокоен. Настал день, когда петухов стало даже больше, чем кур. Поль просто обессилел от всех этих волнений. Он ушел в дом и прилег отдохнуть и подумать. От печи шел приятный жар, и глава у Поля стали смыкаться. Он и не заметил, как заснул.