– А где Алекс? Ой, я этого не произносил! Гистрион! – громко позвал он.

Из-за камня раздалось «бе-ее», и вскоре вышел Гистрион с красным лицом и слезящимися глазами.

– Ты что, вернулся?

– Да вот, скатёрку забрать, я вижу, тебе не по нраву её стряпня. Нет, в самом деле. На днях моей невесте – бывшей, правда – исполнилось шестнадцать, а она очень любит сладкое. Она, конечно, предала меня, и изменила с лучшим другом, но я не злопамятный, пусть лопает. Все поели? – Он хлопнул в ладоши, остатки еды исчезли. Метьер свернул «накормишку» и положил за пазуху. – А вы куда?

– В логово колдуна Чалтыка, – неожиданно для себя прогундела Мэг.

– Как Чалтыка?! – в два голоса спросили ошарашенные молодые люди.

– Я вспомнила, что летала на южный шабаш, и познакомилась там с колдуном Чалтыком, ведь так, кажется, звали похитителя Кэт? – и она описала колдуна в его молодом обличье.

– Это он, восточный принц Чалтык! – заорал, как резаный, Гистрион. – Что же ты раньше молчала?! И откуда ты знаешь, что он похитил Кэт?!

– Откуда?! – заорала в свою очередь Мэг, и вдруг замолчала, прислушиваясь к себе, не поплохело ли ей? – От вериблюда. Э! – И она высунула тонкий длинный язык. – Только Чалтык не восточный принц, а южный колдун. Причём очень мощный.

– Веди скорее к нему, чего мы сидим! – снова закричал Гистрион. – Прощай, Метьер! – он горячо обнял друга. – Видишь, какие дела начались!

– Э-э, – сказал Колобриоль, – неужели ты думаешь, что я отпущу тебя одного во вражьи когти?

– А как же невеста? – спросили Гистрион и Мэг одновременно.

– Так она ж мне изменила. И потом, я понимаю, что колдуны этого не боятся, – и он тряхнул колчаном на плече, – но у вас-то вообще никакого оружия нет.

– И пищи, – добавил Гистрион, и они засмеялись.

– Да уж, и Кэт я не прочь повидать. Интересно глянуть на девушку, которую ищут три года.

И тут Мэг вспомнила, что пообещал ей Чалтык, если она заявится к нему «просто так», ну, то есть без согласия стать его женой, и ей стало жутко.

– Ребята, – сказала она, – вы, конечно, как хотите. Но я не смогу вас сопровождать. Он меня вообще в жабу превратит.

– А как же мы найдём дорогу? Или ты не знаешь, где его жилище?

– Как не знаю? – И она выставила вперёд мизинец. Золотого колечка, которое можно было потереть и попасть в замок, не было. Может, пацанята незаметно сняли, может, в пропасти посеяла, но кольца не было! – Сообщаю ориентиры, – сказала Мэг, но никаких ориентиров вспомнить не смогла.

Пришлось идти с ними. В конце концов, она же Кэт! Что они будут без неё делать?! Может, можно как-то без поцелуев своё обличье вернуть? Во всяком случае, чего ей тут ловить одной!

Они пошли по берегу моря, чтобы обойти городок, где бесчинствовали детишки в папахах.

– Хотя это где-то рядом, – сказала Мэг. Она, конечно, совершенно не помнила, где та пропасть, из которой выскочила в таком мерзком обличье. «Сердце подскажет», – решила она.

Три дня бродили они по Южным горам, кружась на одном месте, но сердце Мэг молчало. Три раза в день их кормила метьеровская скатерть.

– Что бы вы без меня делали! – каждый раз говорил он. На исходе третьего дня они присели поужинать и не успел Колобриоль произнести свою коронную фразу, как Мэг стало дурно.

– Здесь, это где-то здесь, – сказала она, и… потеряла сознание.

…Ранним утром Мэг сидела на камне, поросшим оранжевым мхом, мужчины стояли на краю пропасти. Снизу поднимался туман, окрашенный вставшим из-за гор солнцем в розовый цвет.

И тут послышалась сладкая успокаивающая мелодия. Из пропасти сквозь туман стало что-то расти и приближаться, что-то, медленно вращающееся вокруг своей оси. Это была башня дворца Чалтыка. Башня остановилась, и на пороге возникла знакомая Гистриону фигура в жёлтом халате.

– Принц Чалтык! – закричал Гистрион. – Это он похитил мою невесту!

Чалтык, встречавший гостей в молодом обличии, замахал руками, как бы приглашая путников войти – и исчез внутри.

– Но как мы войдём туда? – недоумевал Гистрион. – Я по воздуху ходить не умею!

И тут Мэг вдруг поднялась с камня, протянула руки к солнцу, и стала загребать ими от солнца к себе и от себя к замку. И – нити солнечных лучей стали ложиться от края пропасти к башне, образуя жёлтую ослепительную дорожку.

– Ничего себе! – изумился Гистрион.

– Здорово! – восхитился Метьер. – Аж глаза слепит! И что, по ней можно ходить?

Мэг махнула рукой на дорожку, и её блеск попритух. Она ступила на дорожку, прошла несколько шагов, и снова вернулась на камень.

– Прошу! – проскрипела она.

Сердце Гистриона сильно билось. Сейчас, сейчас он увидит Кэт!

– Но почему колдун зазывает нас? Что-то тут не так! – сказал Метьер. – Я пойду первым, у меня оружие.

– Смотрите, над башней реет белый флаг – он что, сдаётся? – спросил Гистрион, приложив сферу к глазам. «Эх, про очки-то я забыл!» – подумал Метьер.

– Ну ладно, я пошёл! – сказал Гистрион и побежал по солнечной дорожке.

– Ты идёшь, Мэг? – бросил Метьер, и, перехватив лук в левую руку, пошёл следом.

Жуткий ужас, насланный колдуном, приклеил Мэг к камню. Она не могла ни пошевелиться, ни слова вымолвить.

– Бабушка, что мне делать? – прошептала она. И, с усилием оторвавшись от камня, на тонких ножках, ставших чугунными, потащилась по созданной ею дорожке, навстречу своей погибели.

Глава пятнадцатая

Встреча с Кэт

Они остановились на пороге. Cолнечная дорожка, по которой они шли, исчезла. Тяжёлые двери за ними захлопнулись наглухо, и они оказались во тьме.

– Ой! – визгнула Мэг и цепко ухватилась за обоих спутников. – Голова поехала!

Но поехала не голова, это закружилась, уходя вниз, башня, и вдруг остановилась, и впереди вспыхнул свет. Они пошли на свет. Было очень холодно. В небольшой зале, куда они вошли, окон не было, и повсюду горели длинные розовые и голубые свечи в золотых канделябрах. Свечи были не живые, жаркие, а какие-то мёртвые, холодные.

– Это, как его? Иллистричество, – шепнул Метьер, – искусственный огонь, у нас его Гаспар изобрёл, а тут… – о н пожал плечами.

А посреди залы, на возвышении, стоял гроб из зелёного дерева миш. Оно растёт только в стране Рэш, и по твёрдости не уступит мрамору. И стены залы были зелёные, тоже из этого дерева. У гроба на зелёном троне сидел принц Чалтык в зелёном же богатом халате, украшенном розовыми и голубыми, под цвет свечей, драконами. По щекам принца – или колдуна – текли… нет, не зелёные, а самые обыкновенные слёзы, впрочем, тоже разноцветно посверкивающие. Во всём был какой-то перебор, и смешливый Метьер глупо хихикнул. Тут же принц вскочил, гневно вскинув брови, но, сдержав себя, снова присел на трон. Метьеру померещилось, что в усах его тоже мелькнула усмешка, даже наверняка померещилось, потому что было видно, в каком он нешуточном горе. Он махнул рукой, приглашая друзей ближе к гробу. Они поднялись по ступенькам и… долой лишние слова! Под тонким хрустальным стеклом в гробу лежала принцесса Кэт.

Она была в таком же жёлтом платье, как тогда, когда Алекс увидел её в первый раз, и на устах её была такая же улыбка, которая свела с ума юного принца, заставила его бежать от своей королевской доли в поисках украденной прекрасной дамы, и превратила в лицедея и скитальца Гистриона. Злоба и слёзы подступили к горлу, и он, сжав кулаки, резко развернулся в сторону Чалтыка. Метьер натянул тетиву.

– Я не виноват, – кротко сказал, поднимаясь, колдун, и выставил вперёд ладонь. – Не совсем виноват, – поправился он.

И тут вмешалась Мэг. Как вы думаете, что испытывает человек, увидев в гробу самого себя?

– Подлый фокусник! – зашипела она. – Не верьте ему, он… – пена пошла у неё изо рта, и она забилась на полу.

– А, злобная колдунья Мэг! – закричал Чалтык, как бы в исступлении. – Это она, она умертвила Кэт! – он громко свистнул, и два чудовища, похожие на сильно увеличенных летучих мышей, явившись неведомо откуда, уволокли несчастную Мэг в какую-то дыру. А Чалтык усадил Гистриона вместо себя на трон.