Андрэ сложил вместе кончики пальцев.

— В данный момент, моя дорогая, главный наследник английского трона — Мария Стюарт[14], католичка, имеющая союзников во Франции. По мнению Елизаветы, обезьяна на троне была бы предпочтительнее.

Энни всплеснула руками:

— Тогда ищите обезьяну. Я не хочу участвовать в интригах.

— Вы уже в них участвуете, хотите вы этого или нет, — Энни открыла, было рот, чтобы возразить, но он взял ее за руку. — Однако, имея в виду, что отношения между Англией и Испанией сейчас довольно стабильные и состояние здоровья королевы значительно улучшилось, я думаю, мы можем не торопиться представлять вас королеве. Хотя эта возможность и весьма сомнительна, но она еще может выйти замуж и родить ребенка. В таком случае вы не будете нам нужны.

— Господи, да вы говорите об Энни так, словно она фигура на шахматной доске, — взорвался Эван. Он подошел к девушке и обхватил ее за плечи. — Черт возьми, Андрэ, посмотрите на нее. Это же молодая женщина из плоти и крови, у нее вся жизнь впереди. Неужели вы будете держать ее, как собаку в конуре, в ожидании того, чего может никогда не произойти?

Энни была потрясена силой чувств Эвана. Была ли это жалость? Или нечто большее заставило его встать на ее защиту?

Андрэ медленно поднялся из-за стола и, взяв Энни за руку, отвел от Эвана. Пальцы его вызвали у нее ощущение холода, но она заставила себя взглянуть ему в глаза.

— Дорогая моя, Эван горяч, но недальновиден. Вы останетесь здесь, в замке Кэроу, в качестве благородной гостьи. Я тоже остаюсь, как ваш защитник и советник. Вы будете жить, как подобает леди вашего происхождения. И, обещаю вам, как я только узнаю, что Елизавета в вас больше не нуждается, вы будете свободны. И сможете уехать.

«Уехать куда?» — с горечью подумала Энни. Она не может вернуться к Родриго, он должен быть свободен, чтобы начать новую жизнь с Валерией. Не может вернуться на Эспаньолу, потому что у Инквизиции длинные руки и хорошая память: там ее постигнет участь дедушки и бабушки.

— Хорошо, — наконец сказала девушка, вырвав руки. — Я останусь здесь. Пока.

— Что известно Оуэну? — спросил Эван.

— Ничего, кроме того, что мисс Блайт — благородного, хотя и неизвестного происхождения. Я выдвинул предположение, что она спасается от нежеланного брака, и роль защитника ему очень понравилась.

Энни снова ощутила острую боль в груди — так близка была эта история к истине.

— Я буду ее опекуном, для нашего удобства, — добавил Андрэ в заключение. — Но я приехал сюда еще и для того, чтобы расследовать обстоятельства исчезновения налогов, отправляемых королеве.

— Какого еще исчезновения? — удивился Эван.

— По всей вероятности, банда разбойников постоянно захватывает налоги, которые лорд Оуэн посылает в Лондон. Пока мы не найдем воров, я останусь здесь, с моей подопечной.

Эван подошел к Энни и, приподняв ей подбородок, внимательно посмотрел в глаза. Внезапно боль в груди стала еще сильнее, но не из-за той жизни, которую Энни оставила позади, а из-за нового, еще незнакомого чувства, которое пробудило в ней прикосновение Эвана.

— Что ты на это скажешь, Энни? — спросил он. — Такой вариант тебя устраивает?

— Кажется, это не имеет никакого значения, — она взвешивала каждое слово и не спускала глаз с его сильного, пылавшего лица.

Может быть, попытаться убедить Эвана забрать ее с собой, в город? С одной стороны она страстно хотела уйти с ним, но, с другой, опасалась. Энни всей душой стремилась к нему: ее тянуло к этому корсару, к его грубоватому очарованию и чувству долга. Однако умом она понимала, что их сближению может помешать Андрэ Скалия, который производил на нее впечатление человека, привыкшего все делать по-своему. Скалия не позволит ей уйти, повинуясь простому чувству, если этот уход не сообразуется с его планами.

— Думаю, я останусь, — голос Энни упал до шепота. — Пока, во всяком случае.

Эван уронил руку. Выражение его лица почти не изменилось. Глаза стали жестокими и отчужденными.

— Ну что ж, тогда я, пожалуй, пойду, — он повернулся к Андрэ. — Но, Бог свидетель, сэр, если я услышу хотя бы о малейшем нарушении приличий, я перережу вам горло.

Андрэ недоуменно вскинул седеющие брови:

— И это будет только справедливо, сэр. Госпожа Блайт — настоящее сокровище. Ей не причинят вреда, уверяю вас.

Эван вышел, хлопнув дверью. От этого звука повеяло такой безысходностью, что Энни охватила паника. Она бросилась вслед за Кэроу по полутемному коридору к двери, ведущей во двор замка.

— Эван!

Тот обернулся. Ветер взъерошил его волосы цвета ночи и распахнул ворот облегавшей широкую грудь рубахи. Чуть дыша, она подбежала к нему:

— Ты так поспешно ушел.

— Да? А что я, по-твоему, должен был устраивать сцену слезного прощания, как влюбленный пастушок из дешевой мелодрамы?

Злые слова были как удар хлыста.

— Я не это имела в виду, и ты это знаешь. Мне просто интересно, каковы твои планы. Ты останешься в Кэроу?

— Возможно. А может быть, поеду в Ирландию, к Фрэнсису. Я еще не решил.

— А! — она отбросила ногой серый камешек. — Тогда прощай. Всего доброго.

Он пробормотал что-то по-уэльски. По горькому тону Энни поняла, что это было ругательство. Потом снова по-английски:

— Но я останусь в городе, пока не буду уверен, что Андрэ сдержит свое слово, а Оуэн…

Эван не договорил и отвел глаза.

— Что Оуэн? Я с ним совсем не знакома, а ты должен знать его хорошо.

— Да, я знаю его очень хорошо. Будь осторожна с ним, Энни. Он красив и остроумен, но ему нельзя доверять.

Энни подивилась резкости сказанного и значению слов.

— А мне он показался настоящим джентльменом.

— Так о нем думают многие, особенно женщины. Но он стремится занять более высокое положение в королевстве, возможно, чтобы отомстить за смерть отца. И если узнает, кто ты такая, постарается использовать тебя в своих целях.

— Здесь он не будет первым, — горько заметила девушка.

— Не пытайся заигрывать с ним. Он очень жесток.

— Какая глупость! Я бы даже сказала, что ты ревнуешь. Вы с ним, кажется, одного возраста. Вы были друзьями?

Он смерил ее долгим взглядом. В пустынных башнях гулял ветер и гонял по двору пыль.

Медленно и четко выговаривая каждое слово, Эван произнес:

— Мы не были друзьями, — он глубоко вздохнул, — но я все равно очень хорошо с ним знаком, Энни, — сказал он. — Видишь ли, я был его мальчиком для битья.

Глава 13

Суровая зима нехотя уступила место прохладной весне. Андрэ Скалия наблюдал за своей подопечной с ревнивым вниманием, с каким лиса оберегает единственного лисенка. Стоя у стрельчатого окна, он следил за ее отражением в стекле. Она сидела за столом и что-то писала, лениво поглаживая облезлую кошку свободной рукой.

Вся предыдущая жизнь приучила ее к переменам, и Энни без особых усилий для себя вошла в новую роль благородной юной подопечной Андрэ. Ей ничего не стоило перенять разговоры и манеры двора Оуэна.

В отличие от Дрейка, Эван остался в городе ухаживать за престарелым слепым отцом. Время от времени он приходил в замок с жалобами от горожан. Но это был только предлог. На самом деле он хотел удостовериться, что Энни живет в комфорте и безопасности. Он боялся Оуэна Перрота и не доверял ему. Происхождение девушки по-прежнему хранилось в тайне. Кэроу держался на расстоянии, и это радовало Андрэ Скалия: между красивым уэльсцем и непокорной принцессой существовала сильная привязанность, это было заметно сразу, и Андрэ не хотел, чтобы из безвкусной мелодрамы о неразделенной любви выросло нечто большее. Скалия готовил Энни к жизни при дворе, а возможно, и к английскому престолу, и не мог позволить простому моряку разрушить его планы ради каких-то поцелуев.

— Андрэ!

Тихий голос Энни вывел его из задумчивости. Он оторвался от созерцания стада овец и обернулся. Девушка протянула ему исписанный пергамент.