Кьяра, наклонившись к Марку, что-то тихо шепнула ему на ухо. Горьев посмотрел мне прямо в глаза. Оказывается, я уже минут десять, впав в глубокую задумчивость, не отрываясь, смотрела на него. Марк вопросительно изогнул бровь. Отношения у нас с ним были отличные, точнее сказать дружеские. Поэтому мое пристальное внимание, естественно, показалось ему странным. Смущенно улыбнувшись, я покачала головой, стараясь показать, что все нормально.

— Приехали! — раздался возглас со стороны дверей.

Вся взволнованно-накрашенная толпа устремилась к выходу.

— Пойдешь смотреть? — поинтересовалась Марианна, и в ее голосе мелькнула ирония.

— Не-э, — отозвалась я. — Еще успею насмотреться.

По толпе студенток прокатился восхищенной вздох. Я чуть привстала, пытаясь рассмотреть вошедших в холл студентов из столицы, которых возглавлял Толок. Юрий Анатольевич обвел всех недовольным взглядом и девушки расступились.

— Подождите здесь. Я сейчас, — кивнул он своим подопечным и зашел в диспетчерскую деканата.

— Мама дорогая…. - только и смогла вымолвить я, когда увидала студентов из архитектурного.

Я таких красивых парней только на обложках журналов видела. Это же надо! Каждый словно сошел со страниц модельной глянцевой беллетристики.

— Ты это видишь? — в полнейшем шоковом состоянии спросила я Марианну.

Подруга радости и восхищения, судя по прищуренным глазам, не испытывала, и вместо ответа потянула меня обратно.

А я все не могла оторваться от созерцания новых студентов.

Два потрясающих блондина с волосами цвета молодой пшеницы (скорее всего братья, больно уж похожи друг на друга), одетые в легкие белые рубашки с чуть ослабленным узлом тонкого галстука, и в светлых брюках, со скучающим выражением на лицах осматривали холл. Рядом с ними, привалившись спиной к стене, стоял шатен, бронзовые волосы которого отливали темным золотом, когда на них падали лучи солнца. Глаза спрятаны за темными очками, а в ушах виднелись пуговки наушников. Потертые джинсы, рваные края немного мешковатой майки (явно дизайнерская штучка) и серьга в ухе создавали образ «бунтаря». Дальше мой взгляд скользнул по еще одному блондину, с платиновыми длинными волосами и добродушной улыбкой. На правом ухе виднелось странное украшение в виде сережки-волка. За ним стоял еще один студент АСУ, но из-за того, что он находился в тени, да еще и спиной ко мне, удалось отметить только черные, словно ночь, волосы. Рядом с ним вполоборота стоял еще один красавец, и, когда мой взгляд упал на него, я, тихо охнув, схватилась за раму, пытаясь удержаться на ногах. Парень с ярко-рыжими волосами и серыми глазами был непозволительно красив, как Аполлон, и греховно сексуален, как Эрос. Хотя нет, думаю, он любое божество мог заткнуть за пояс. Обворожительно улыбнувшись одновременно всем и в тоже время каждой находившейся в холле девушке, он откинул непринужденным жестом упавшие на глаза пряди волос и опять повернулся к парню, стоявшему в тени. Реакция наших красавиц на столь, вроде бы, обыденный жест последовала незамедлительно. Отныне и вовеки веков сердца всех присутствующих девушек принадлежали ему.

Да я сама чуть ли взглядом его не раздевала!

— Ирина! — дернув меня за руку, строго проговорила Марианна.

— А? — на автомате отозвалась я, не в силах отвести глаз от ходячей рыжеволосой сексуальности.

Определенно необычный парень. Мне казалось, что он просто одним своим видом соблазняет всех, кто тут находится, не прилагая к этому каких-либо усилий.

— ИРИНА! — гаркнула мне в ухо Марианна, привлекая мое внимание.

— Ну что? — нехотя оторвавшись от созерцания молодых людей, спросила я. — Так, я пойду…

— Куда?!

— Я ведь староста. Надо же…

— Все! Хватит! — Марианна спрыгнула с подоконника, потянув меня в противоположную сторону от холла.

Впихнув в мужской туалет, она включила кран.

Вы особо не удивляйтесь, что в мужской, просто только здесь можно было поговорить без посторонних «ушей». Причину «почему» я уже озвучивала.

— А ну умойся! — приказным тоном проговорила Марианна.

Спорить с рассерженной подругой я не решилась.

— Впервые радуюсь, что на тебе нет макияжа, — доставая из сумочки дорогущий платок с вышитыми на нем инициалами, чопорно проговорила она.

Холодная вода подействовала успокаивающе и отрезвляюще одновременно. Образ рыжеволосого красавца перед глазами наконец-то покинул меня, и в голове прояснилось.

— Лучше? — поинтересовалась Марианна.

— Да, — откидывая со лба челку, ответила я.

— Ирина, послушай, я понимаю, что они очень симпатичные парни, но, пожалуйста, не приближайся к ним!

— Чего?! — опешила я.

— Да ты пять минут назад чуть голову не потеряла, и это только от их вида, а что будет, если они на тебя внимание обратят?

— Вероятность данного события равна нулю, — хмыкнула я.

— Зря ты так, — покачала она головой. — Тебе бы в зеркало чаще смотреться…

— Каждый день по утрам смотрюсь, — огрызнулась я. — А ты что их знаешь?

— Знаю, — сухо кивнула Марианна, и сразу стало понятно, что подробностей я не услышу. — Поэтому и хочу тебя предупредить.

— Почему?

— Да потому! Любая из этих девиц, — махнула Марианна рукой в сторону холла, — окажись в их постели, на утро не слишком расстроится, когда их имени даже не вспомнят. А вот ты мало того, что влюбишься, так еще потом рыдать будешь… Не хочу чтобы ты совершила какую-нибудь глупость из-за несчастной любви, — тихо закончила она.

— Почему рыдать? — тупо спросила я.

Такой Марианну я никогда не видела. Обычно сдержанная, элегантная, манерная девушка сейчас, словно потеряв приличную долю своей непрошибаемой аристократичной невозмутимости, нервно теребила в руках дорогущую сумочку.

— Не позволяй им играть с собой. Поверь, они очень это любят! — Марианна, тяжело вздохнув, обняла меня.

Честно признаюсь, такое я от нее слышала впервые. Парней мы как-то особо не обсуждали. Я, конечно, периодически жаловалась ей на свою пустующую и никому не нужную личную жизнь, она в ответ рассказывала о каких-то мало значащих для нее приключениях. Но чтоб вот так…

— Хорошо, — заверила я Марианну, когда она выпустила меня из своих объятий.

— Идем? — тряхнув локонами, насмешливо, будто обратно надев маску, проговорила она.

— Ты иди… я сейчас…

Марианна быстро вышла, захлопнув за собой дверь.

Я же стала пристально всматриваться в свое лицо, облокотившись руками о раковину. Попутно пытаясь честно отметить все свои достоинства и недостатки.

Большие синие глаза — это хорошо.

Длинные, почти по пояс черные с серым отливом волосы — не очень хорошо.

Прямой нос, не курносый — хорошо.

Бледный цвет лица — плохо.

Вроде как на уродину не смахиваю. Хотя и признаю, нет во мне изюминки…эх.

А вот дальше дела обстояли хуже. Фигура больше подходила подростку пубертатного периода, но никак не двадцатилетней девушке. Длинная, пусть и легкая юбка, скрывавшая прямые (слава богу!) ноги и блузка с максимально приличным вырезом (показывать особо в разрезе нечего) делали из меня этакую тихоню, пусть и достаточно стильно выглядевшую. Я с тоской подумала обо всех тех девчонках в холле, которые могли себе позволить одеваться в дорогих магазинах, а не на местном рынке, носить короткие юбки, тем самым демонстрируя всем и каждому длинные загорелые ноги, и позволять себе декольте оптимально открытого характера.

Ну что же… я — не они. Надо быть честной: с такими данными мне ловить нечего! Приехавшие парни скорее всего привыкли к дорогим ухоженным девушкам. А не к бледным молям, вроде меня.

Признав сей неоспоримый и не единожды доказанный факт, я бодрым шагом вышла из туалета. Раз уж ничего не поделаешь, то и расстраиваться тоже глупо.

Не успела я сделать и пары шагов, как меня схватили под локоть. Попытка вывернуться успеха не принесла.

— Можете мне объяснить, что Вы забыли в мужском туалете?! — рассерженный голос Толока быстро привел меня в состояние покорности и смирения.