Я ощутила, как что-то завибрировало около моего бедра. Какого черта? Никсон замер и отстранился. Мой рот чувствовал себя голым, если можно так выразиться. Тепло его губ пропало, и я абсолютно точно обнаружила, что мое тело сожалело о том, что больше не прижималось к телу Никсона.

— Черт, я э-э… — Никсон взглянул на телефон. — Я должен ответить, подожди.

Он отошел от меня на несколько футов, прижимая телефон к уху, и прислонился к забору.

— Нет. Это невозможно. Не до завтра, — он взглянул на меня.

Я слабо улыбнулась ему. Он в ответ тоже натянуто улыбнулся, а затем выругался в трубку. Напрягая слух, все, что я смогла услышать — это то, что дальше он говорил на другом языке. Он это делает, чтобы я не могла его понять? Через несколько секунд мне показалось, что он готов вот-вот ударить одну из коров от злости, но он просто повесил трубку и подошел ко мне.

— Мы должны ехать.

Это было все. Ни поцелуя, ни объятия. Ничего.

— Какого черта? На этот раз без «пожалуйста»? — я схватила куртку с земли и отряхнула ее прежде, чем надеть на себя, а Никсон в это время убирал все, что осталось от пикника.

— Не в этот раз, — проворчал он. — Это скорее приказ. Тащи свою задницу в машину, иначе я сам сделаю это за тебя.

Я в ужасе застыла на месте.

— Ч-что?

— Садись. В. Чертову. Машину. Прямо. Сейчас, — каждое слово было сказано с таким раздражением и гневом, что мои глаза наполнились слезами. Закусив губу, я кивнула и запрыгнула в машину.

Багажник хлопнул, а затем Никсон сел на водительское место, что-то бормоча себе под нос. Я отодвинулась от него настолько далеко, насколько могла. Что со мной не так? Минуту назад нам было хорошо вместе, и мы оба хотели большего, а сейчас он невероятно раздражен. Кажется, мои худшие опасения сбываются. Конец моей сказки близок, и в конце неё Никсон смеется последним. Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Что делать, если все это было лишь фальшью? И я, как последняя идиотка, влюбилась в эту фальшь, попавшись на его обаяние, как и многие другие.

— Эй, — Никсон потянулся и схватил меня за руку. — Я сожалею о… — он ударил по рулю. — Черт, я просто сожалению, я волновался. Но мы действительно должны были уехать оттуда.

— Но это твоя собственность, — сказала я дрожащим голосом.

— У полицейского возникли бы проблемы с объяснением его коллегам, почему не стоит патрулировать именно эту территорию сегодня вечером.

— Плевать, — я отрицательно покачала головой. — Я не понимаю, почему это имеет такое значение? Почему тебя это волнует? Они же не приехали бы тоже, чтобы поглазеть на нас!

Никсон рассмеялся.

— Я не волнуюсь из-за них, Трейс.

— Я не понимаю.

— Защита. Я обещал защищать тебя, так?

Я кивнула.

— Так что, доверяй мне. Что я сейчас делаю? Чертовски пытаюсь защитить тебя. Ясно?

— Кричать на меня и приказывать — это защита?

— Я сказал… — Никсон потер переносицу. — Я сказал, что сожалею. Ты права. Я не должен был быть таким грубым, но мы должны были покинуть то место как можно быстрее.

Закусив нижнюю губу, я заставила себя промолчать, позволяя тишине накалять обстановку. Когда мы начали приближаться к школе, я заметила две машины, которые выехали из переулка и направились в нашу сторону.

Руки Никсона сжали руль настолько сильно, что костяшки пальцев побелели. Его взгляд метнулся к зеркалу заднего вида.

Я обернулась на месте.

Его руки повернули меня за талию обратно.

— Не смотри.

Ладно, теперь я действительно волновалась.

— Никсон, ты ничего не хочешь мне сказать?

Его рука дернулась, когда он вцепился в руль и резко повернул вправо.

— Ничего, что ты должна знать… пока.

Я взглянула в боковое зеркало и заметила ещё одну машину, которая была очень близко от нас. Машины были тонированными, поэтому не было возможности рассмотреть, кто сидит внутри. Мое дыхание стало набирать обороты, когда я заметила, что одно окно было открыто, и из него показался пистолет.

— Твою мать! — Никсон полез в бардачок и вытащил оттуда черный пистолет. Святое дерьмо, я попала в собственную ТВ-драму. — Трейс, мне нужно, чтобы ты пригнулась. Можешь сделать это? Просто наклонись в кресле, ладно, милая?

Стараясь не плакать или не упасть в обморок, я наклонилась вниз настолько, насколько могла, оставаясь на своем месте. Никсон резко повернул влево, а затем вновь повернул в ту же сторону, только еще быстрее. Автомобиль, ехавший за нами, ускорился. Из машины выглянуло лицо парня, показавшееся мне смутно знакомым. Но они все еще не были достаточно близко, чтобы я могла как следует его рассмотреть. Никсон вел машину, как самый настоящий дьявол. Я бы посмеялась, если бы не боялась, что мы скоро умрем.

— Трейс, ты как? Поговори со мной, Трейс, — голос Никсона не был взволнованным. Он звучал спокойно, что в свою очередь успокаивало и меня, но совсем немного.

— Я… фантастически, — я сжала руки и вздохнула.

В машину что-то врезалось. Или, по крайней мере, я думала, что врезалось, но когда я посмотрела в боковое зеркало, то заметила позади автомобиль, который пытался ударить нас.

— Они пытаются убить нас?

— Возможно. Я предполагаю, что они просто хотят узнать, с кем я сейчас, и как далеко я готов зайти, чтобы спрятать тебя.

Какого черта?

— Почему ты улыбаешься? — кричала я.

— Потому, что мы почти в школе. Они знают, что нам осталось немного, чтобы доехать, и вряд ли они станут нападать в пределах ста футов от здания. Мы почти на месте, дорогая.

Автомобиль снова тряхнуло. Я закричала.

Никсон неожиданно резко развернул машину, заставляя колеса визжать под давлением и скоростью.

— О, Господи, о, Господи! — я закрыла глаза. Наверное, это просто сон. Это не может быть реальностью! — Я умру девственницей! — выпалила я, после чего начала действительно тяжело дышать.

— Что? — кричал Никсон.

— Девственницей, — повторила я, жадно пытаясь набрать в легкие как можно больше воздуха. — Я умру девственницей! Я умру, даже не попробовав ничего неприличного в жизни! Ни один мужчина не видел меня голой! О, черт возьми! У меня никогда не будет детей! Что делать, если я хочу детей? Что если…

— Трейс… — Никсон попытался прервать меня, но я не могла прекратить говорить.

— Никсон, ты должен пообещать мне, что если мы выживем после всего этого, даже не смотря на то, что мы в ловушке между двумя гигантскими машинами, ты должен забрать мою девственность. Возьми ее!

— Трейс, я не думаю, что сейчас самое подходящее время…

— Пообещай!

— Трейс…

— Пообещай мне, черт возьми! — ну, я официально сошла с ума. Я плотнее сжала глаза, когда наша машина столкнула с чем-то, а затем ускоренно поехала по кочкам.

— Черт-черт-черт! — я закрыла лицо руками. Машину занесло, и она остановилась.

Я выглянула сквозь пальцы.

Никсон хладнокровно убрал свой пистолет обратно в бардачок, открыл свое окно и изложил охране все, что только что произошло.

Я пошевелилась. Я не была уверена, что могу двигаться, а тем более говорить. Неужели я действительно попросила Никсона забрать мою девственность?

Пребывая в ужасе, я сначала хлопнула руками по своему пылающему лицу.

Машина тронулась, и мы молча поехали.

Наконец, через некоторое время мы снова остановились, и Никсон выключил зажигание.

Я до сих пор не хотела смотреть на него или убирать руки от лица. Ему придется приложить огромные усилия, чтобы сделать это. Не было никакого шанса, что у него получится…

— Эй! — закричала я, когда он высвободил мое лицо от моей крепкой хватки.

Я снова закрыла глаза. Может быть, если я не вижу его, то и он не может видеть меня? Как в детстве, когда играешь в прятки.

— Трейс, — в голосе Никсона слышалась нотка юмора, поэтому я открыла сначала один глаз, а затем второй. — Ты в порядке?

— Нет, — я вздрогнула. — Я не в порядке! Мы могли умереть. Кто были те люди? Почему у них было оружие? Так происходит всегда, когда вы появляетесь где-то на публике? Какого черта, Никсон! Мне нужны ответы!