— Щипка можно понять, — проворковала Гури. — Он любит баб, которые дороже медяшки не идут.

— Ага, — согласилась я. — Насколько я поняла, он и тебе выше не давал.

— Значит, так, — продолжал мужчина, не обращая внимания на нашу перепалку с Гури — Щипок, сейчас же убери подальше свою цапалку и не надо передо мной пыхтеть попусту. Раньше надо было не зевать. А сейчас иди отсюда. Понятно, что дама пришла не к тебе.

Кинув на меня убийственный взгляд, парень по кличке Щипок сумел подняться с пола и, пошатываясь, прошел мимо, к дверям, намеренно толкнув меня. Ладно, по мелочам не будем обострять…

— Кстати, я так и не понял, о каких именно беззащитных женщинах шла речь? — продолжал Угорь.

— Как это — о каких? Обо мне, разумеется — пожала я плечами. — Неужели не понятно?

— А, так беззащитная женщина — это вы? Н — да, похоже на то… — согласился мужчина. — Вас, как я заметил, обидеть может любой. Кисс, это, случайно, не та женщина, которая в Стольграде… Впрочем, мне и так все понятно.

— Ты зачем сюда пришла? — повернулся ко мне Кисс, и, судя по голосу, он был здорово рассержен. Он уже стоял рядом со мной, плечо к плечу… Подбежал, когда Щипок стал подниматься с пола. Защитник, блин…

— Милый, за тобой не присмотри — сразу же удерешь — промурлыкала я не хуже Гури. — Ищи тебя потом незнамо где! А я человек привязчивый… И потом, этот ужасный парень стал говорить мне такие гадости!.. Вот после этого и оставляй меня одну!.. И вообще, Кисс, милый, мне так тоскливо без тебя! Ты даже не представляешь! — и я страстно обняла Кисса, шепнув ему на ухо: " Помалкивай! Я знаю, что делаю. И следи, чтоб к нам сзади не подошли!".

— Кисс, отправь эту толстую бабу назад, в ту конуру, где она только что сидела — подала голос Гури. Кажется, девица пришла в не очень хорошее настроение после моих слов. — Пусть там в одиночестве доедает тухлую рыбу, оставшуюся у нее после ужина. Как я видела, она заказала себе не одну тарелку с этой недожаренной дрянью, и наворачивала эту гадость за обе щеки. Все одно у этой бабы нет не то что фигуры, а даже ее подобия, и уже никогда не будет!

О, Гури, спасибо тебе! А я все голову ломала, как мне разговор с Угрем обезопасить. Просто не знала, как с такими людьми положено разговаривать. Нужен какой-то отвлекающий маневр, чтоб то и дело уводил прочь от основной беседы. А бабские свары — это как раз то, что здесь подходит как нельзя лучше! Редкий мужчина выдержит грызню девок меж собой, постарается сократить разговор, чтоб только не слышать женских разборок. Ну, Гури, держись! Ты сама виновата, не я первая стала нападать…

— А я могу не беспокоиться о своей фигуре — как можно более равнодушно ответила я. — Мне, дорогуша, подобное ограничение не требуется — я и так мужчинам нравлюсь. Это некоторым из присутствующих надо за собой ежеминутно следить, боясь проглотить лишнюю крошку. Что, на одних отварах с ягодами сидеть приходится? Понимаю: с твоей комплекцией, дорогуша, опасно даже прибавление пары лишних фунтов. А уж если съешь полную тарелку рыбы!.. Боюсь, оплывешь, превратишься в бабищу столь необъятных размеров, что в раскрытую дверь не пройдешь. Сможешь только протиснуться.

— Ах ты!.. — и выставив вперед руки с растопыренными пальцами Гури шагнула было ко мне, но ее остановил голос сидящего за столом.

— Дамы, дамы!.. Это что еще за галдеж? Я не люблю шума, тем более ближе к ночи. Подобные беседы на повышенных тонах выводят из себя и мешают заснуть. Кстати, незваная гостья, вы так и не назвали нам свое имя. Хотя дама и не должна это делать первой. Кисс, я тебя не узнаю: ты до сей минуты так и не представил нам свою удивительно милую подружку. Раньше ты был куда более вежлив.

— Ее зовут Лия — неохотно произнес Кисс.

— Совершенно верно. Меня звать Лия. А в остальном… Думаю, Гури вам меня уже описала. Правда, рискну предположить, что в ее описании я выгляжу несколько иначе. Толстая, старая, некрасивая… Наверное, она перед этим на себя в зеркало посмотрела и описывала вам свое изображение.

— Да как у тебя… — зашипела было Гури, вновь пытаясь шагнуть ко мне, и опять остановилась под взглядом своего хозяина.

— Что ж, — чуть усмехнулся Угорь, — описание слов Гури довольно верное. Но не точное. Наш общий друг Кисс славится тем, что каждый раз, на зависть всем, умудряется подцепить себе настоящую красотку. Что ж, вкус у тебя по-прежнему неплохой. Кисс, это, я так понимаю, очередная подружка?

— Подобранная им из придорожной канавы — это уже Гури.

— После того, как ему надоело вылавливать тебя из сточной ямы — не осталась я в долгу.

— Дамы! — повысил голос Угорь. — Может, позволите мне вставить хотя бы одно слово? Кисс, я не понял, что здесь делает твоя новая подружка? Что ей надо, и по кому праву она суется в наш разговор? Честно говоря, мне это не нравится.

— Мне тоже… — начал было Кисс, но я закрыла ладонью его рот. Надо каким-то образом успокоить парня, а то, чувствую, он начинает психовать. Вот-вот вмешается в наш разговор, причем в весьма категоричной форме, и я его понимаю. Неприятно стоять и слушать, как кто-то другой пытается влезть в твои проблемы, а ты сам вынужден стоять рядом и слушать чужие речи. Кисс, потерпи, я знаю, что делаю!

— Можно, я за него отвечу? Знаете, он все равно толком не сумеет ничего объяснить!

— Да, попрошу вас объяснить, дорогая, отчего ты влетела сюда с таким шумом? Не стоит понапрасну волновать старого человека, больше всего мечтающего о тишине и покое.

— У меня, господин Угорь, к вам имеется сугубо деловое предложение.

— Приятно слышать, что кто-то еще беспокоит меня по делам. Хотя и теряюсь в догадках, что именно вы можете предложить. Я старый человек, и единственное, что меня беспокоит в данный момент — так только будущая жизнь, в которой меня грозит поймать в свои сети нужда и бедность. Увы, но наш жестокий мир безжалостен к бедным старикам.

— Ну, не стоит так плохо думать ни о себе, ни о мире. В ней есть и прекрасные моменты.

— Приятно слышать мнение еще не разочаровавшегося в жизни человека… Итак, о чем идет речь?

— Видите ли, эта ваша Гуря…

У одного их мужчин, стоявших за спиной Угря, на лице появилась мимолетная улыбка, да и у самого Угря насмешливо дернулся край губ. Дело в том, что этим словом — гуря в некоторых странах называют старых женщин, переставших следить за собой. Неудивительно, что услышав подобное искажение своего имени, девица вышла из себя

— Меня зовут Гури!

— Да? А я как назвала? Хотя это не имеет особого значения… О, ты, Гуря, извини, Гури, сбила меня с мысли… Я что-то хотела сказать…Вспомнила! Насколько мне известно, у вас с моим приятелем есть некие неоплаченные счета. Какой-то долг, не знаю, правда, за что: то ли в карты проигрался, то ли в кости, то ли еще во что-то… Впрочем, это без разницы.

— Согласен.

— В общем, если коротко: я знаю о проигрыше Кисса и принесла его долг. Неоплаченные долги, знаете ли, очень вредят нервам. Да и вам ближе к старости жить будет чуть полегче.

— Довольно необычное заявление, не лишенное, однако, определенного интереса. А ты знаешь, сколько он должен? — поинтересовался Угорь.

— Честно? Нет. Даже представления о том не имею. Но, думаю, этого должно хватить за глаза — и я, вытащила из кармана маленький мешочек. Развязала его и положила перед Угрем. — Здесь бриллианты… Думаю, маленький домик с садом стал для вас чуть ближе?

— Интересно — Угорь вытряхнул на свою сухую ладонь часть камней. — Весьма интересно.

— Подделка — скривила губы Гури, не отрывая, тем не менее, взгляд от сверкающих камешков. — Умелая подделка. Фальшивка…

— Поддельные камни обычно вешают на тебя — не удержалась я. — Все одно дороже не стоишь. А я представляю, что будет с тем, кто сунется к господину Угрю с фальшивкой…

— Ты и фальшивых не стоишь! — взорвалась Гури. — Для твоей старой седой головы и речной окатыш — украшение!..

— Если бы я тратила на себя хоть треть той краски, что ты используешь для своих клочьями вылезающих волос…