— Твое кольцо, дубина, предназначалось Зарии. Такой же убогой мыши, как ты.

— Ложь. — Грехобор откинулся затылком к стене, стараясь ничем не выказать паники, стиснувшей горло. — Человек и колдун? Вам никто не бывает назначен! Вы и колец-то не получали.

— Разве я говорила про кольца? — осведомилась Мариоса. — Мы приготовили все. Сильная духом девушка. Сильная магесса. Призрак колдуна поблизости. Так просто — девушка становится колдуньей, встречает колдуна, они влюбляются. Красиво.

— Зачем ты мне это говоришь?

— А почему нет? Она уже знает, — девушка пожала плечами.

— Мне сказали, будто все перепутал Маркус, — разглядывая капли света на потолке, скучным голосом произнесла Василиса. — Йен-Глен. Глен-Йен. Долго мы еще будем заниматься ерундой? Может, ты скажешь уже, чего я тут сижу с вами?

— Мы пытаемся добиться ответа, — прошипела Мариоса.

— Какого? — ее собеседница отвлеклась от разглядывания стен. — Я тут уже несколько часов. И только и делаю, что слушаю бестолковую трескотню. Твоя хозяйка приказала разговорить мага. А вместо этого говоришь ты. Надоела. Что нам надо узнать?

— Как убить дэйна! — колдунья смотрела на Лиску с ненавистью.

— Давно бы сказала, — Василиса обернулась к магу, и на миг замерла, читая в его глазах угрюмое упрямство. — Милый, как убить дэйна?

— Надо быть богом, Жнецом или дэйном, — спокойно ответил Грехобор.

— Жнец не всесилен!!! Он будет месяц восстанавливаться после убийства дэйна, а ты… ты убил дэйна, послушников и несоклько десятков магов! Ты! Один! А ты не бог! Не Жнец! И не дэйн! — взвилась Мариоса. — Отвечай, как это сделать?!

— М-м-м… — Василиса потерла подбородок и приблизилась к магу. — Вопрос-то неверный. Да? Расскажи мне, как ты убил их всех?

Йен промолчал.

— Скажи мне. Своей жене. По секрету, — с каждым словом она подходила все ближе. — Ты такой сильный. Яростный. Хочешь меня убить, верно? Да, хочешь. Ответь мне — и я вся твоя. Как тебе такая сделка?

— Не трогай его!

— Почему? — колдунья обернулась к своей товарке.

— Это — Грехобор. Прикоснешься к такому — и собственные грехи сведут тебя с ума.

— О-о-о… сильный… опасный… — Василиса облизала губы, осматривая узника. — Все, как я люблю… Ну же, поговори со мной.

— Нет.

— Твое «нет» ничего не меняет! — выступила вперед Мариоса, оттесняя Лиску. — Дэйны Аринтмы мертвы. Наша взяла.

— Тогда вам мой секрет и вовсе без надобности, — Грехобор мысленно сосредоточился, незаметно избавляясь от сковывающего заклинания.

Сначала он убьет Мариосу, а потом уничтожит ту, которая когда-то была его женой. Его продолжением. Его сутью. Ему уже не стать Знахарем. Не лечить людей. У него отняли все. Брата. Любимую. Возможность жить без боли и порицания. Ему нечего терять. Но есть, кого убивать.

— Хватит! — Мариоса топнула ногой, теряя последнее терпение. — Ты ответишь мне! Даже если придется отрезать от тебя по кусочку, ты мне…

Колдунья захрипела и вцепилась руками в ворот платья. Глаза заволокло пеленой боли, а пальцы скребли горло.

— Мне надоела твоя болтовня, — задумчиво произнесла Василиса и резко сжала руку в кулак. Жертва захрипела. — Твоя болтовня и твои угрозы моему мужу. Он только мой.

Грехобор подался вперед:

— Василиса, не надо!

— Василиса. Дурацкое имя. — Девушка дернула кулак на себя. Мариоса выгнулась и бесформенной кучей повалилась на пол. — Некрасивое.

Йен наблюдал, как убийца переступает через мертвое тело и приближается к нему.

— Тебе не подходит, — хрипло согласился он. — Так звали мою жену.

— М-м-м… — колдунья приблизилась и втянула воздух. — От тебя пахнет грозой. Ты же помнишь нашу грозу? Холодные потоки воды — обжигающие кожу. От тебя пахло дождем, и рубаха так красиво липла к телу…

— Ты…

— А еще я знаю ответ на дурацкий вопрос Мариосы. Никто из них не видит, что вы — братья, не понимает, что в тебе его кровь, — она улыбнулась. — Милый, я ведь не просто колдунья. Я — колдунья, которая помнит. Все чувства Василисы, как свои, все ваши поцелуи, как наши. О, это было неплохо! Правда, неплохо. И ей нравилось. Ты не убожество. Мариоса — дура. Если бы не эта боль я бы тебе еще много интересного рассказала, но…

Девушка потерла лоб:

— Как мне надоела эта боль…

— Боль? — переспросил Грехобор, не понимая, к чему она клонит.

— Да. Боль. Боль твоей жены. Потому что она понимает, что я делаю. Но ничего не может изменить, — колдунья широко улыбнулась. — Ну что, поговорим?

Глен ведет двойную игру

— Ты мне нужен.

Эти слова заставили его вздрогнуть. А уже через миг дух возник около Анары и незаметно огляделся, пытаясь найти глазами дэйна. Палача нигде не было. Магесса же пристально следила за своим подопечным, ожидая, пока его взгляд не остановится на Зарии. Он был к этому готов, как был готов и к тому, что увидит.

Он предал ее. Свою любимую, ту, которую так долго ждал.

Увы, даже несмотря на то, что Глен понимал неизбежность и правильность своего поступка, это не облегчало мук совести. Он с самого начала знал, что ждет Зарию в храме Мораки. Знал и то, что, когда Талис завладеет ее телом, его маленькая звезда с яркими глазами, скрытыми густой челкой, будет страдать. И, что уж врать себе, он почти не сомневался, что она умрет прежде, чем богиня покинет ее тело.

Не прав был дэйн, ох, неправ. Не попытка начать все сначала была столь важна для Глена, а шанс остаться с Зарией. И, если наследница лантей погибнет, не понадобятся ему ни тело, ни новая жизнь.

— Помнишь, что от тебя требуется? — тихо спросила Анара у колдуна.

Он кивнул. Магесса удовлетворенно улыбнулась и повернулась к плененной богине.

— Ты издеваешься… — вместо испуга на лице Талис было написано недоумение. — Из всех обличий выбрать эту сморщенную бабку?

Анара усмехнулась:

— Ну, у меня нет юных дочерей, в отличие от тебя. А эта сморщенная бабка — прямой потомок моего последнего творения.

— Сама виновата, — тут же напомнила сестра. — Я много раз предлагала тебе помощь…

— Что?! — Анара мигом растеряла всю свою невозмутимость. — Помощь в поиске супруга после того, как умыкнула того, кто действительно был мне нужен?!

— Морака…

— Маркус. Был. Моим. А ты его подчинила!

Талис закатила глаза, а потом с жалостью взглянула на сестру:

— Ты все это затеяла потому, что я не захотела делиться своим мужчиной? Он мой, сестрица, и только я владею его умом, его чувствами и его волей. И твоим он никогда не был.

Глен обернулся к Анаре и оторопел, когда она провела внезапно засиявшими ладонями вдоль лица. Вспышка, и на пол упало тело дряхлой старухи. Магесса перешагнула через бездыханную бабку. Колдун поразился ослепительной красоте незнакомой ему женщины. Казалось, даже лучи вечернего солнца, и те потянулись к ней, чтобы сделать еще привлекательнее. Прелестница плыла, легко переступая осколки разбитых фигурок, чтобы не задеть их. Наконец, женщина остановилась напротив кресла, в котором расположилась плененная богиня.

— Ты всегда была редкостной дрянью, — фыркнула магесса. — Но я тут не затем, чтобы драться за человека, который мне больше не нужен. Я здесь для того, чтобы сообщить тебе, дорогая сестрица — твой ненаглядный смог прочесть пророчество. И я наверняка знаю, что этот гаденыш хочет использовать его против меня.

— Пророчество? — Талис насмешливо вскинула брови. — Ты в своем уме? Что, а самое главное — кто — мог тут напророчить?

— О… милая, я догадывалась, что Маркус держит тебя за дурочку. Но не предполагала, будто он настолько недалек от истины. Ты, правда, не знаешь? — Морака рассмеялась. — Так спроси его. Может, расскажет. А еще мне интересно, как долго ты собираешься прятаться?

— Я прячусь? — богиня усмехнулась. — Я сижу прямо перед тобой.

— Не-е-ет. — Морака обошла кресло и снова встала напротив сестры. — Ты прячешься. В теле этой несчастной замухрышки, которая и рождена была лишь для того, чтобы стать сосудом великой Талис. Не жалко девчушку? Любовь у нее в жизни так и не случилась, только шпыняли все да обижали, чтобы богиня любви однажды без труда скользнула в тело.