— А может не надо?

— Надо, Федя, надо. Ладно, что-то мы заболтались! Отдыхайте, дети мои!

Папа отключился, а я только вздохнула. Да, у меня теперь целый штат куриц-наседок. Это будут самые долгие семь месяцев в моей жизни…

Глава четырнадцатая

Утром Алекс проснулся раньше меня и решил меня разбудить.

— Любимая, просыпайся. — я только, недовольно заворчав, перевернулась на другой бок.

Алекс начал меня целовать. — Кирочка, открой глазки. — я натянула себе на голову подушку и продолжила спать.

Подушку с меня наглым образом стянули и снова стали целовать. — Малышка, хватит спать. — Я, пошарив рукой по постели, натянула себе на голову его подушку.

Она повторила судьбу первой. У Алекса видимо уже кончилось терпение и он начал тормошить меня за плечо, уговаривая встать, иначе мы опоздаем. Я только недовольно заворчав, накрыла голову одеялом. Конечно я уже не спала, но меня не отпускала сладкая дрема, да и вставать банально лень было. С тихим смехом с меня сдернули одеяло. — И что теперь, малышка? — Ну а что, покатавшись минуту туда-сюда по кровати, я, откатившись к краю, ухватилась за край простыни и просто, снова перекатившись, укуталась в нее. Алекс ржал уже не скрываясь. И просто подхватив меня вместе с простыней на руки, куда-то понес. Посадив меня на табуретку (а приволок он меня именно на кухню) он выпутал мою голову и руки из простыни и всучил мне кружку крепкого чая (токсикоз мучает, а крепкий чай мне помогает по утрам) он начал целовать меня в глазки, а я только сидела и урчала от удовольствия. — Не откроешь глазки, я тебе под веки спички вставлю. — я с возмущением их распахнула, а этот гад (что-то у меня какая-то необычная любовь к этому слову) в очередной раз за это утро начал надо мной угорать. Я решила пойти на поводу у своих гормонов и обидеться. Молча допила чай и пошла в душ. После всех утренних процедур, ушла в комнату одеваться. По поводу такого случая, я выудила из шкафа свой темный брючный костюм и черные туфли-лодочки, волосы я оставила распущенными и слегка подкрасила ресницы тушью и вышла в прихожую, где меня уже ждал Алекс, и мы вышли во двор.

До ЗАГСа мы добрались без происшествий, да и в самом ЗАГСе ничего сверхъестественного не произошло, ну разве что я решила немного помучить Алекса и на вопрос женщины, которая принимала у нас заявление, о том является ли наше решение добровольным, я с минуту разглядывала потолок с самым задумчивым выражением лица и скосив глаза, на уже начавшего дергаться Алекса, я ответила: — Ну это с какой стороны на это посмотреть. На что Алекс начал покрываться красными пятнами, а тетечка только непонимающе моргала, приоткрыв рот. Взяв ручку, я невинно поинтересовалась где мне поставить свою подпись. Тетенька ткнула пальцем. Меня подмывало поставить вместо росписи крестик и передать бумагу Алексу, но увидев, с каким садистским выражением он смотрит на мою руку с ручкой, я решила не искушать судьбу и просто расписалась. Алекс, с облегчением выдохнув, последовал моему примеру. Свадьбу назначили через месяц, как мы и хотели. Около выхода он спросил: — Ну что, ты удовлетворена своей местью? — Я только, довольно улыбнувшись, поцеловала его.

Приехав домой, мы оповестили родных о том, что все прошло успешно, и они развернули бурную деятельность по подготовке. Меня они решили оставить в стороне, типа мне волноваться нельзя. На мои возражения о том, что будут только самые близкие, и что я хочу все провести тихо, а не помпезно, от меня только отмахнулись и сказали, что я ничего в этом не понимаю. Даже Дан-предатель в этом вопросе поддержал не меня. Где-то через два дня к нам приехали знакомиться родители Дана. Его папу я полюбила сразу! Дядя Илья (он разрешил мне так его называть) ворчал, что из свадьбы балаган сделать собираются, что лучше бы было просто нам расписаться, а потом отметить в тихом семейном кругу, можно даже на шашлыки выехать. Я только сидела и поддакивала ему, с ним мы довольно быстро поладили. Его мама (тетя Нина) сначала с каким-то подозрением на меня смотрела, но, узнав о том, что я беременна, она оттаяла, и недопонимания между нами стерлись. Зато произошло пополнение в армии куриц-наседок. Один только дядя Илья, однажды не выдержав, вырвал меня из загребущих ручек этих «доброжелателей», сказав, что я не больна, а беременна, что некоторые девушки до девятого месяца работают. Я уже говорила, что люблю его? Так вот, теперь, когда он был рядом, их забота становилась менее навязчивой.

Через неделю мне надо было съездить ко врачу, я решила сделать это тайно, я их люблю всех конечно, но достали они меня! Ни в сказке сказать, ни пером описать! Утром, выбравшись из объятий ворчавшего Алекса, я сказала, что мне надо в туалет, а сама, прихватив одежду по тихому смылась в ванную, чтобы одеться. Видимо Алекс все таки уснул, раз не услышал как я ухожу, и я с приподнятым настроением, насвистывая Queen- we`re the champions, вышла из подъезда. Рано радовалась. С двух сторон меня подхватили дядя Влад и Сева и потащили к машине, за рулем которой сидел мой отец. Мы сели в машину, я естественно между ними, Сева достал мобильный.

— Алекс, ты был прав, она собиралась смыться без нас. Мы уже в машине, ждем тебя, — и отключился.

Я недовольно переводила взгляд с одного на другого. — Как вы узнали?

— А надо было лучше прятать бумаги, там все было написано.

— Вот же яблоко Ньютона мне в лоб!

— Малышка, не ругайся. — в машину заглянул Алекс.

Дядя Влад пересел на переднее сидение, а Алекс примостился рядом со мной. Я только сидела, нахохлившись и обиженно сопя. Пока мы ехали, они всю дорогу подтрунивали надо мной. В кабинет врача я шла под конвоем и, если бы не была так зла, то посмеялась бы. Врач, увидев мое состояние, не слушая возмущенных возгласов, выпихнула всех из кабинета, милостиво разрешив остаться только будущему папаше. Выписав мне направления, она отправила меня на анализы. Побродя около часа по кабинетам со своим неизменным сопровождением, мы с Алексом снова вернулись в кабинет ко врачу. Капнув мне гелем на живот, она стала всматриваться в экран. — Срок семь с половиной недель. Беременность протекает нормально, никаких отклонений. Плод здоров и развивается хорошо. Немного позже сможем узнать пол ребенка. — Алекс, который до этого жадно всматривался в экран, начал покрывать поцелуями мой пока еще плоский живот.

— Алекс, перестань полировать мой живот своими губами, скоро я уже смогу видеть в нем свое отражение.

— Не мешай мне целовать то место, где развивается маленькая жизнь.

Я съязвила:- Алекс, а давай я постоянно начну целовать у тебя то место, благодаря которому зародилась и развивается сейчас маленькая жизнь?

— Кира! — Алекс с возмущением начал сверлить меня взглядом, врач только рассмеялась:

— Идите уже, голубки.

Получив все рекомендации и наставления, мы вышли в коридор, где на нас набросилось сразу пять любопытных варвар (приехали еще родители Алекса). Алекс с гордостью рассказал все, что нам говорила врач. Надо мной снова начали кудахтать, мама Алекса была более активной. Дядя Илья бросал из-за ее плеча виноватые взгляды. Все понятно, его просто вынудили поехать. После поликлиники мы поехали в кафе, где меня обкормили до состояния несостояния и мы разъехались по домам.

Подготовка была в самом разгаре. Лена загорелась идеей сшить мне платье на свой вкус. Зная ее вкус, я яростно отпиралась. В итоге, стукнув кулаком по столу я сказала, что платье хочу не пышное, но и не в обтяжку, без шлейфа вообще, без разрезов, до пола, без всяких рюшечек и кружавчиков (терпеть их не могу!) и желательно, чтобы оно было с открытыми плечами. Лиса, выслушав меня, нарисовала макет платья, платье получилось в стиле ампир. Лена немного посопев, все таки согласилась.

— Только девочки, платье не должно быть белым.

— Почему?! Это же свадьба! Платье обязательно должно быть белого цвета! — возмущалась Лена.

Я пояснила: — Белый-это цвет чистоты и невинности. А поскольку я уже давно не невинная дева, я считаю кощунством надевать белое платье. Для меня это будет равносильно лжи.