Затем, ознаменовав свое чело и грудь святым крестом, блаженный сказал: „Господь со мной“, и пошел с воином к начальнику крепости. Тот сказал персам: „Вот видите, этот человек поносит нашу веру“. Затем обратился к блаженному Евстафию: „Скажи мне, из какого ты села или города происходишь и какой веры держишься?“ Святой отвечал ему „Я жил в персидском селе Арбукети, принадлежащем городу Ганракили. Отец мой был маг и меня приготовлял к тому же, но я никак не желал сего. Еще в Ганракили, где много христиан, у которых есть епископ и иереи, я познал, что вера христианская превосходит во всем нечестие персов. И вот теперь я верую во Христа и служу Ему“.

Начальник крепости сказал святому мученику: „Никто не даст тебе служить твоему Христу, и, если добровольно не оставишь своего глумления над нашей верой, то великие мучения ожидают тебя“. Святой Евстафий отвечал: „Не только уготованные тобой мучения я готов претерпеть из любви ко Христу, но и до смерти буду стоять за славу имени Его“. Начальник крепости, видя непоколебимость Евстафия и ревность его о Господе, подумав несколько, сказал: ''Если привяжем его к дереву или заключим в темницу, этим не сможем отвратить его от Христа. Лучше пошлем его в город Тифлис к Арванду-Губнабу, сатрапу карталинскому: один он имеет во всей Грузии власть миловать и казнить». Начальник крепости приказал двум воинам связать блаженного и отвести в Тифлис.

Те же персы, доносчики на святого, пришли вновь к начальнику крепости и сказали: «В городе есть еще люди, державшиеся прежде нашей веры, а теперь исповедующие веру христианскую. Прикажи и их отвести в Тифлис». Начальник крепости спросил: «Кто они такие?» Персы отвечали: «Одного зовут Губнак, другого Багдад, третьего Бурзо, четвертого Панагузнас, пятого Перозав, шестого Зарми и седьмого Стефан».

Начальник крепости немедленно призвал этих людей к себе и, не расспрашивая их о вере. велел связать и вместе с Евстафием представить к Тифлисскому сатрапу, которому написал следующее письмо: «Эти люди держались прежде нашей веры, но оставили ее и стали теперь христианами. Я задержал их и вот, связанных, представил к тебе, так как ты один имеешь власть судить их и выносить приговор».

Сатрап, прочитав письмо, спросил присланных к нему людей: «Кто вы такие и какой веры держитесь?» Каждый из них по очереди рассказал о своем происхождении, из какой он был деревни или города. Затем все вместе сказали в один голос: «Мы прежде держались безбожного персидского Зороастрова учения, но, когда переселились в Карталинию и познакомились с верой христианской, она понравилась нам. Мы приняли эту веру безотлагательно и теперь уже стали христианами; ибо вера христианская есть святая, блаженная и прекрасная, и никакая вера не может сравниться с ней». Услышав их искренний ответ, судья пришел в ярость и приказал служителям беспощадно бить их по лицу, потом вывести их вон, на двор, обрить им головы, затем беспощадно бить их железными прутьями по спине, просверлить ноздри, наложить им тяжелые цепи на шеи и кандалы на ноги и посадить их в темницу. При этом мучитель сказал: «Если кто-нибудь из них исповедует закон наш, то освободите его и приведите немедленно ко мне. Я обогащу его и сделаю знаменитым во всей стране. А кто не примет веры нашей, умрет в темнице горькой смертью». Услышав грозные слова сатрапа, Багдад и Панагузнас из страха отверглись Господа Иисуса и приняли зороастризм.

Блаженные же Евстафий, Губнак, Бурзо, Перозав, Зарми и Стефан стояли твердо и непоколебимо в вере Христовой. Когда доложили сатрапу, что двое из узников отверглись Христа, то он обрадовался и приказал привести их к себе. Обласкав их и похвалив, он обещал щедро наградить их и отпустил на волю. Но обещанных им почестей и сокровищ так и не дал никогда, а только обманул несчастных отступников.

Святой Евстафий вместе с другими исповедниками был в темнице в цепях уже около шести месяцев, когда от персидского шаха к Арванду-Губнабу пришло приказание возвратиться в Персию. Тогда к сатрапу пришли Католикос Самуил II (581–587 гг.), правитель Карталинии Григорий, Арбуб, главный старшина карталинский, другие вельможи страны и вся Грузинская знать и стали просить его: «Молим тебя, сатрап, выслушай нас, имеем к тебе одну просьбу». Сатрап сказал им: «Просите, что вам угодно, чтобы я сделал для вас». Те сказали ему: «Молим тебя, отпусти Мцхетских граждан, которых велел ты заключить в темницу за то, что они приняли христианство». Сатрап отвечал им: «Этих людей следовало бы предать смерти за то, что они стали христианами, но по просьбе вашей отпускаю их на волю». Патриарх и вельможи поблагодарили сатрапа, и он немедленно приказал освободить христиан.

Когда их вывели из темницы, каждый возвратился к себе домой. Некоторые из них по воле Божией скоро отошли в вечность исповедниками, другие же оставались в живых. Отступник от Христа Багдад, прожив еще немного, скончался горькой смертью. А несчастный Панагузназ окончил дни своей жизни в великой нищете, не имея ни пищи, ни одежды, ни крова в продолжение трех лет, и все это время провел в великой скорби и печали.

По прошествии трех лет в Грузию назначен был сатрапом Бежан-Бузмил, человек жестокий. В Тифлисе явились к нему Мцхетские персы, прежние доносчики на блаженного Евстафия. Они доложили ему, что в городе Мцхете есть два человека, Евстафий и Стефан, которые держались прежде их веры, а теперь отпали от нее и приняли закон христианский. «Прикажи немедленно взять их, — говорили персы, — так как ты один имеешь власть их судить». Сатрап, услышав это, приказал двум воинам привести к себе блаженных Евстафия и Стефана. Когда воины объявили тем приказание сатрапа, исповедники отвечали: «Придем к вам, не убоимся ничего», и немедленно приготовились идти в Тифлис с воинами.

Святого Евстафия окружили члены его семьи, и он, обратившись к своим теще и супруге, сказал: «Я прощаюсь с вами навсегда, ибо вы не увидите меня более здесь. Не отвергнусь я Христа. Бога моего, не отпустят меня более живым, и смерть моя должна последовать в Тифлисе. Отсекут мне голову, тело же мое по Божией воле будет принесено сюда, во Мцхета, и предано земле». Сказав это, он простился со всеми своими близкими, облобызав каждого. Евстафий и Стефан оградили себя крестным знамением и отправились в Тифлис. За ними с плачем и рыданием следовали их родственники и домашние. Когда- перешли реку и встали на площадке напротив храма святого креста Мцхетского, мученик Евстафий поднял руки к небу и сказал: «Господи, Господи, если удостоишь меня умереть ради святого Твоего имени, то не допусти, чтобы тело мое съедено было псами и истерзано птицами небесными. Повели, Владыко мой, чтобы тело мое принесено было сюда, во Мцхета, где принял я святое Крещение, и предано земле». Произнеся эти слова, блаженный Евстафий поклонился храму святого креста, простился со всеми провожавшими его и продолжил путь к Тифлису.

Достигнув города, воины явились к сатрапу, представили мучеников Христовых и сказали, указывая на них: «Вот эти самые люди — новые христиане Мцхетские». Бежан-Бузмил спросил Евстафия и Стефана: «Кто вы такие и какой веры держитесь?» При этих словах вельможи родом из Сирии встали со своих мест и сказали сатрапу: «Мы знаем этого Стефана, он из наших мест, родители, братья и сестры его христиане, и он рожден в христианстве». Услышав это, сатрап освободил Стефана из уважения к знавшим его вельможам. Затем Бежан-Бузмил спросил святого Евстафия: «Кто ты такой и какой ты веры?» Святой Евстафий отвечал ему так: «Если спрашиваешь меня, то слушай внимательно, я расскажу тебе все. Я выходец из Персии. Отец мой был маг, братья мои были также магами. Отец мой приготовлял и меня к тому же. Но я не любил отеческой веры, не хотел даже слышать о ней.

Переселившись в Грузию с моим отцом и со всем семейством, я сказал наконец сам себе: „Сравню я закон Христов с нашей верой и, что из них окажется лучше, то и приму всей душой“. Днем отец мой учил меня волшебству, а ночью я тайком уходил в христианский храм и, входя внутрь, внимал службе. Молитва и пение христиан казались мне пением ангельским, и я слушал их с величайшим наслаждением.