Табличка на его груди подсказала мне, что парня зовут Шон, и что он является менеджером торгового зала. Оглядевшись вокруг, я отметила, что торговый зал - это громкое название для залитого бетоном пустыря под открытым небом, но вслух произнесла другое.
– Эта машина действительно прошла технический осмотр? Мне нужно быть уверенной, потому что предстоит дальняя поездка…
Шон возмущенно взмахнул руками:
– Обижаете! Я могу принести все бумаги, только неделю назад все проверили.
– Хорошо, хорошо. - Я нахмурилась, прикидывая на какой срок стоит арендовать Бьюик. С одной стороны мне нужна только одна неделя, с другой стороны запас не повредит. Тем более что стеснения в денежных средствах я не испытывала. - Я возьму ее на две недели. Какие документы нужно подписать?
Когда я выехала из дома, в багажник уже были сложены все необходимые вещи: теплая одежда, два одеяла, запасная канистра с бензином и некоторый запас еды, на случай если по дороге мне не встретится ни одной забегаловки. Вообще-то я была уверена, что такого не случится, но решила не рисковать понапрасну.
На соседнем сиденье лежал раскрытый атлас, шерстяное пальто и сумка.
«Деньги со счета я сняла, ключи с собой, документы тоже… Вроде бы все»
В последний раз взглянув на собственный дом, я захлопнула дверцу машины и завела мотор. Выворачивая со двора, я почувствовала, как в груди неприятно кольнуло.
«И нечего расстраиваться. - Одернула я себя. - Ведь наверняка еще вернусь…»
Закатное солнце освещало знакомую улицу, тихо раскачивались деревья, серый кот неторопливо вылизывал лапу, сидя на прогретом за день асфальте.
«Как часто я ходила здесь, не задумываясь о том, что все это может измениться?»
Я подавила острое желание выйти из машины и посидеть на лавочке рядом с подъездом, ведь теперь у меня не было такой возможности. Отныне время многократно ускорило свой бег и мне следовало торопиться.
Вздохнув, я выехала на дорогу, и, сверившись с дорожным указателем, свернула на северное шоссе, ведущее к выезду из города.
Я проехала уже более получаса, когда впереди замаячили оранжевые указатели дорожных работ. «Объезд. Шоссе №610 закрыто на ремонт» гласил знак на обочине.
Тихо выругавшись себе под нос, я разочарованно оглядела развороченные бетонные плиты и гравийные насыпи, тянущиеся по правой полосе до самого горизонта.
«Теперь придется ехать через весь Канн»
Я нехотя повернула руль влево, направляя машину к центру города. Солнце незаметно скрылось за горизонтом, темнота мягко опустилась на дорогу. Щурясь от фар проезжающих навстречу автомобилей, я изредка посматривала на указатели, стараясь не сбиться с пути.
Когда по сторонам вместо кустов и травы стали мелькать дома, я облегченно вздохнула.
«Значит все правильно, я еду в центр города. Нужно как-то найти другое шоссе…»
Некоторое время мой Бьюик неторопливо кружил по ночным улицам Канна. Вокруг кипела жизнь, мелькали разноцветные огни, люди прогуливались по тротуарам, из приоткрытых дверей играла музыка.
Через какое-то время трехэтажные дома сменились сверкающими небоскребами, возле дорогих отелей стояли длинные роллс-ройсы, мимо проносились вывески самых престижных ресторанов города: «Ла Плаза», «Дамур», «Генданс»…
О последнем я только слышала, но даже не представляла, как он выглядит. Оказалось, что это роскошный особняк с высокими окнами, сквозь которые мне удалось разглядеть сидящих за столиками людей.
«Счастливые…У вас там, наверное, и музыка играет, и компания приятная, и еда хорошая. А главное, вам не нужно торопиться»
Подавив раздражение, я вывернула из дорогого квартала и поехала по темным улицам. Отыскивая глазами хоть один указатель, чтобы определить направление, я сворачивала то влево, то вправо, пока окончательно не заблудилась. Тогда я притормозила на обочине и взяла в руки атлас.
«Вот район с небоскребами… И куда я после него поворачивала? Сначала налево, потом направо, потом снова направо… Или налево? Черт…»
Видимо, я действительно заблудилась.
Чтобы определиться с местонахождением, мне требовалось узнать название улицы, на которой я остановилась. Но вокруг как назло не было ни одной вывески. Проехав вперед метров двадцать, я всмотрелась в белый прямоугольник, прикрепленный к ограде.
«Что же там написано?..» - Мне никак не удавалось разглядеть надпись.
Устав щуриться сквозь пыльное стекло, я заглушила мотор и вышла из машины. Подойдя к ограде, я застыла как вкопанная. Вместо того чтобы смотреть на название улицы, я молча смотрела на утопающий в зелени трехэтажный особняк.
Я бы узнала его даже на ощупь…
Особняк Рена.
Несколько секунд моя голова отказывалась думать. Я просто стояла и смотрела на дом, в котором была лишь однажды, но который часто присутствовал в моих снах. Вся боль, вся горечь и обида вдруг выплеснулись на поверхность, веки защипало от непролитых слез.
Именно здесь меня любил Рен, здесь он сказал мне свое имя.
Именно отсюда меня забрала Комиссия…
Воспоминания, волна за волной накатывали на меня, мешали связано мыслить, заставляли забыть, зачем я стою на этой улице.
Я подошла к ограде и взялась руками за прохладные прутья. Просунув лицо сквозь решетку, я, не отрываясь, смотрела на дом. Тихо колыхалась листва на деревьях… Как в ту ночь, когда я проснулась в комнате одна.
В какой-то момент мне показалось, что ничего не было: ни Комиссии, ни Корпуса, ни боли. Что все вернулось назад к тому времени, когда мы стояли на балконе, и Рен впервые начал шутить и улыбаться.
Я подумала, как сильно любила его тогда. Такого сильного, смелого, уверенного в себе.
В этот момент мне как никогда стало ясно, что я не переставала его любить. Даже когда думала, что часть меня умерла в Корпусе, я все равно продолжала любить его. Даже когда он не стал слушать меня, все равно любила…
Вероятно, чтобы вырвать это чувство, мое сердце должно умереть полностью.
Пытаясь сдержать горячие слезы, я часто заморгала. Особняк расплылся перед глазами, но мне не нужно было его видеть, чтобы помнить… Воспоминания сохранились в моей голове так четко, словно их выжгли раскаленным клеймом прямо на коже.
Перед глазами против воли поплыли картинки, которые я тщательно прятала от себя самой. Вот Рен гладит мое лицо, нежно прижимает к себе, как ребенка. Вот он рассказывает в саду про Антонио и смеется….
Я вспомнила, как он стоял на балконе ночью, тихий, задумчивый.
Тогда он еще не стрелял в охранников, не был ранен. Вереница дальнейших событий вихрем пронеслась перед моими глазами, сердце наполнилось болью, стало трудно дышать.
Я отшатнулась от ограды.
«Зачем я стою здесь? Меня здесь никто не ждет, это все призраки прошлого. Ничего больше нет, никто меня не любил, никто обо мне не вспоминал»
Забыв прочитать название улицы, я развернулась, чтобы вернуться к машине и в этот момент увидела, как бесшумный черный автомобиль остановился позади моего Бьюика.
Он подходил ко мне медленно.
Серо-голубые глаза Рена впились в меня, удивление быстро сменилось радостью (или мне показалось?), затем его лицо приобрело непроницаемое выражение. Но я чувствовала, что мышцы его напряглись, словно он ожидал, что я через секунду сорвусь с места.
«Точно. Именно это мне хочется сделать больше всего» - Подумала я, но с места не двинулась. Мы следили друг за другом, как два чужеземца, которые не знают чего ждать друг от друга.
Ситуация выходила более чем странная.
«Знает он, что я сбежала из Корпуса или нет? И если знает, то снова сдаст меня назад?» - Эта мысль не давала мне покоя ни на секунду.
Я напряженно следила, как Рен подходит все ближе. Мое тело звенело, как струна, каждая мышца напряглась и застыла в ожидании.
Оказывается, я забыла, насколько он красив… От этой мысли сердце болезненно сжалось.
Его глаза прощупывали меня словно луч, пытаясь пробраться в самые потаенные уголки. Я молча следила за его движениями, стараясь сохранить ровное выражение на лице, хотя внутри меня происходила жестокая борьба. С одной стороны, мне хотелось броситься ему на шею, с другой стороны, я чувствовала обиду, за то, что он так и не выслушал меня когда-то.