В тот момент, когда я почувствовала, как ослабевает шнуровка корсета, карета вдруг резко дёрнулась и остановилась. Андре чуть не слетел на пол, но вовремя схватился рукой за вторую скамейку и перебрался на неё. Карета почти сразу же тронулась снова. Должно быть, кто-то чуть не попал под колёса, или мы едва разминулись с другим экипажем. Но это короткое происшествие немного нас отрезвило. Мы замерли, глядя друг на друга с некоторой неуверенностью. Андре отодвинул занавеску и выглянул в окно.

– Мы ничего не успеем до приезда, верно? – облизнув губы, спросила я.

Он ещё раз выглянул на улицу и утвердительно кивнул.

– И кучер, конечно же, не догадается подождать снаружи, – с досадой констатировала я.

Андре вновь согласился.

Я с тяжёлым вздохом распрямила спину. Провела рукой по растрепавшимся волосам и завязала декоративную шнуровку. Андре нехотя застёгивал пуговицы рубашки.

В итоге мы сидели друг напротив друга, положив руки на колени и вознамерившись целомудренно провести последнюю часть пути. Наверное, с полминуты играли в гляделки. Затем не выдержали и снова вцепились друг в друга. Оставшееся время мы безудержно целовались, лаская друг друга поверх одежды и с трудом удерживаясь от более радикальных действий.

Наконец, карета остановилась. Андре первым выскочил наружу, перекинув сюртук через плечо. Протянул мне руку. Я вышла, кутаясь в шаль. Не потому, что было холодно, – сейчас я прохлады не ощущала, – а для того, чтобы скрыть беспорядок в своей одежде, с которым слишком хлопотно было бы разбираться в карете. Согласитесь: сложновато завязывать шнуровку у себя на спине. А если бы я попросила об этом Андре, процесс скорее всего очень быстро перешёл бы в обратный.

Оказавшись в доме, Андре сразу же отбросил сюртук, а я скинула на пол шаль. Летта у нас не ночевала, так что помешать нам, наконец-то, никто не мог. Нас снова притянуло друг к другу, как магнитом, и, подхватив меня на руки, Андре задал только один вопрос:

– К тебе или ко мне?

Это прозвучало так забавно, что мне захотелось предложить остановиться на нейтральной территории. Но для того, чтобы упражняться в остроумии, время было неподходящим, поэтому я просто ответила:

– Пойдём к тебе.

Вполне удовлетворённый таким выбором, Андре унёс меня в свою спальню.

Кровать была не ахти какой большой: всё-таки предназначалась она для одного человека, а не двоих, но нас бы сейчас устроило всё, что угодно. Андре закончил развязывать шнуровку моего платья, я вытянула руки из рукавов, после чего оно было быстро отброшено на пол. Андре расширил глаза при взгляде то ли на мою наготу, то ли на моё бельё – весьма тщательно подобранное, словно я точно знала, чего ожидать от этого бала, – а скорее всего, на всё разом. Спустился к моим ногам, чтобы снять длинные ажурные чулки, но передумал и, поцеловав моё колено, оставил их, как были.

Я поспешила стянуть с него рубашку, с удовольствием прижалась к напряжённому телу, потянулась к брючному ремню. А через полминуты уже лежала на кровати, обвив длинными ногами спину Андре. Его губы плавно перемещались по моему телу, постепенно спускаясь вниз. Я подтянула колени к его плечам. Андре вдруг перебрался ниже, так что его голова оказалась между моих бёдер. Я громко застонала от его прикосновений, с силой сжав пальцами прутья в изголовье кровати. Чёрт, а он языком не только разговаривать умеет! А потом его голова оказалась прямо над моей, и спустя мгновение наши тела сплелись. Теперь мои пальцы вцепились Андре в плечи, я царапала их, впиваясь ногтями, ловила губами его кожу, стремилась получить его всего и разом. Зажмурилась и откинула голову назад, до крови закусив губу, когда напряжение стало перехлёстывать все мыслимые рамки, и закричала, когда оно, наконец, нашло выход. Несколькими секундами позже Андре застонал, вдавливая меня в кровать. А затем лёг на спину рядом со мной, по-хозяйски обвив рукой мои плечи.

Я лежала и смотрела в потолок, чувствуя себя невероятно расслабленно, несмотря на часто колотящееся сердце.

– Господи, до чего же это чудесно – быть живой! – констатировала я, обращаясь просто в пространство.

Андре улыбнулся, поднёс мою руку к губам и поцеловал кончики пальцев.

Мы продолжили лежать молча. Постепенно жар спал, и стало немного зябко, но мне было слишком лень шевелиться, чтобы потянуться за одеялом. Кажется, я бы с радостью лежала вот так неподвижно целую вечность.

– Я уже боялся, что забыл, как это делается, – со смешком сказал Андре, поворачиваясь набок.

– Ничего ты не забыл, – с расстановкой ответила я, слегка расширив глаза от свежих воспоминаний.

Мой взгляд снова устремился вверх.

– А ещё, – задумчиво заметила я, – хорошо иметь в спальне зеркальный потолок. Это очень обостряет ощущения.

– Очень интересно, – вкрадчиво проговорил Андре, приподнимаясь на локте, – и откуда ты это знаешь?

Я задумалась. А действительно, откуда?

– Понятия не имею, – призналась я секунд десять спустя. – Не помню.

И вдруг расхохоталась, осознав весь комизм такой ситуации.

– Ну, как вспомнишь, расскажешь, – с деланной строгостью заявил Андре, но настоящей напряжённости в его голосе не было.

Пусть я и не помнила своего прошлого, но в том, что я – женщина с прошлым, особых сомнений не возникало. Андре это понимал, и его это устраивало.

Моё веселье тем не менее улеглось очень быстро. Я нахмурилась, погрузившись в собственные мысли, а затем резко опрокинула Андре на спину и, забравшись на него сверху, прижала к кровати.

– Признавайся, – потребовала я, наклоняясь к его лицу, – жалеешь о том, что произошло?

Андре удивлённо приподнял брови.

– С чего ты взяла?

– Просто скажи как есть, – проявила настойчивость я. – Ты предпочитал видеть во мне только призрака?

Андре серьёзно посмотрел мне в глаза, потом поднял руку и провёл подушечкой большого пальца по моей щеке.

– Нет, Эрта, – покачал головой он. – Ты очень много значила для меня как призрак. Но я предпочитаю видеть в тебе женщину.

– Честно? – спросила я с изрядной долей облегчения.

– Честно, – кивнул он. И насмешливо добавил: – Тем более что призрак не смог бы так сдавить мне рёбра.

– А это чтобы жизнь малиной не казалась, – заявила я, поспешив однако же скатиться на кровать.

Кое-что по-прежнему оставалось для меня непонятным, и я вновь устремила на Андре требовательный взгляд.

– Если ты видишь во мне женщину, почему тогда так старательно избегал меня всё это время?

– Кто избегал? Я?! – с видом оскорблённой невинности воскликнул он. – Разве не ты заявила, что хочешь разъехаться?

– Я не говорила, что хочу. Я сказала, что так будет лучше.

– Отлично! – с издёвкой в голосе кивнул Андре. – Очень большая разница!

– Ещё какая большая, – не приняла его юмора я. – Я думала, что этого хочешь ты. Что я тебе мешаю.

– Я хоть раз давал тебе понять, что ты мне мешаешь? – осведомился он.

– Мне – нет, – нехотя признала я. – Но... – В очередной раз припомнился подслушанный разговор с Беатрисой. – Короче, я слышала, как ты говорил об этом своим посетительницам.

Я смешалась, понимая, что таким образом признаюсь в факте подслушивания.

– Ну и что? – Андре и не подумал отпираться. – По-моему, мы это обсуждали, разве не помнишь? Наличие жены – самый надёжный способ избегать некоторых отношений, никого при этом не оскорбив. Но ты-то с какой стати решила принять это за чистую монету?

– Может быть, я бы и не приняла это за чистую монету, – раздражённо отозвалась я, – если бы ты так настойчиво не игнорировал любую проявленную мной инициативу. Или скажешь, что этого не было и ты попросту ничего не замечал?