— И что теперь?

— Ничего. Я уйду точно так же, как и появилась: внезапно.

— Ты не можешь. Это не правильно.

— Это как раз таки правильно, Кайлин.

— Мы с тобой родственники, а родственники должны держаться друг друга.

— От меня больше проблем, чем пользы, — улыбнулась Полина. — Если что-нибудь понадобиться, отправь сообщение по электронной почте. Я обязательно на него отвечу.

— Пора домой, — пробурчал Маркус, проходя на кухню. — Поведешь ты.

— Хорошо, — улыбнулась Полина и поднялась со стула.

— Не нужно, — покачала головой Кайлин.

— Да встречи, — подмигнула ей девушка и направилась к выходу.

Как только Гийон вернулся на кухню, он обнял Кайлин и поцеловал ее в макушку.

— Ты привязалась к ней?

— Да. Она добрая, в отличие от многих других, кроме того она дочь Феклы и Саши, и глядя на нее я всегда невольно вспоминаю их.

— Но она не твоя подруга Фекла, и не твой брат.

— Я знаю, но что-то общее, что меня с ней объединяет, у нас все-таки есть.

В дверь позвонили.

— Кто это?

— Наверное, ребята что-нибудь забыли. Сейчас открою.

Кайлин присела на стул и подперла голову руками.

— Отец? — услышала она удивленный возглас Гийона.

— Привет, Гийон. Можно войти?

— Да, — замялся тот. — Есть хочешь? — спросил Гийон.

— Нет. Я по делу.

— Странно, обычно ты меня вызываешь в свой кабинет.

— Ну, это вроде как личное дело, — пожал плечами Цемеи и направился на кухню.

Кайлин вежливо кивнула Цемеи и начала заваривать чай.

— О чем ты хотел поговорить?

— Тут дело серьезное зреет. Мы выдвигаем обвинение против Центра криогенезации.

— Я в курсе.

— Я уже стар, Гийон, и для меня все это тяжело.

— К чему ты клонишь?

— Я хочу, чтобы одним из обвинителей на процессе выступил ты.

Гийон скептически скривил лицо и облокотился о столешницу.

— Не стоит так реагировать. Это — прекрасная возможность сделать карьеру. И если бы я не был уверен в тебе, не предложил бы.

Кайлин посмотрела на Цемеи, затем на Гийона и, наконец, изрекла:

— Это действительно стоящее дело.

— Почему я? Ты понимаешь, какая это ответственность? Сколько мне придется готовиться к этому делу? Уйдут месяцы, а то и годы. Кроме того, я не могу выступить обвинителем, поскольку все еще являюсь опекуном Кайлин. Я не имею права допрашивать ее в суде.

— Об этом я и хотел поговорить с Вами, — перебил его Цемеи.

— Что ты хочешь сказать?

— Все было бы намного проще, получи она гражданство.

— На подготовку к тесту уйдет много времени, — покачал головой Гийон.

Кайлин бросила пачку с чаем на стол и уперла руки в бока.

— Что? — не понял Гийон.

— Прости, девочка, я воспитал глупца.

— Нет, он не глупец, он просто не хочет жениться!

— Что ты такое говоришь?

— Не хочешь, не надо. Я понимаю, что ты не готов или вообще больше не желаешь связывать себя с кем-то, ладно. Но слышать об этом, на самом деле, обидно.

Гийон замер на месте и опустил голову.

— Отец, у тебя талант все портить.

— Ты о чем? Не хочешь жениться, имей мужество сказать ей об этом.

— А ты не подумал о том, что она сама хотела пройти этот тест? Она умна, всегда была независимой и много добилась еще в прошлой жизни.

— Хочешь сказать, что я бы отказала тебе только потому, что это слишком простой способ для меня получить гражданство?

Гийон посмотрел на нее.

— Нет?

Кайлин обернулась к Цемеи.

— Он не глупец, Старко, он — дурак!

— Может, хватит меня оскорблять?

— А вот теперь я за тебя точно не выйду.

— Почему?

— Да, потому что каждая женщина хочет, чтобы это предложение исходило из недр души, а не в качестве разумного решения проблемы.

— Значит, откажешь мне?

— Естественно! Уж лучше за Маркуса выскочить. Тот, хотя бы, о любви говорить не станет.

— За кого ты собралась? — закричал Гийон.

— Ну, это же фиктивный брак будет, ты же понимаешь.

— Никакого брака не будет!!! — продолжать орать Гийон. — Ты в своем уме? Да, катись оно все к черту! И ты, — он указал пальцем на отца, — тоже катись отсюда.

— Успокойся, — ответил Старко, как будто к такому обращения к своей персоне уже давно привык.

— Думаешь, я не думал о женитьбе на тебе? — спросил Гийон, поворачиваясь к Кайлин.

— Откуда мне знать. Я люблю тебя. И даже если ты не собирался делать предложения, я все равно не смогу оставить тебя.

Гийон круто развернулся на месте и пошел в сторону лестницы.

— Ты куда? — прокричала Кайлин ему вслед.

— Стой там, где стоишь!!! — ответил он и побежал наверх.

— Куда это он? — спросила она у Цемеи.

— Откуда мне знать. Он всегда был себе на уме. Можешь представить, как я удивился, когда он позвонил мне и попросил тебя спасти?

— Так, он попросил Вас?

— Естественно. А к кому он еще мог обратиться? В Центр? Ты не подумала о том, что и по сей день известие о появлении "второго шанса" не разлетелось по всему Миру?

— Ну…

— Вот тебе и "ну". Центр не знает о твоем "втором" возрождении. Ты просто выжила, вот и все.

— А он мне ничего не сказал.

— И я о том же.

Гийон, тем временем, появился на лестнице, перепрыгивая через ступеньки и сбегая вниз.

— Лоб расшибешь, — засмеялся Цемеи.

— Папа, тебе пора домой.

— Выгоняешь? Ладно. Приятно было увидеть тебя, девочка.

— И мне, — улыбнулась Кайлин, но с места не сдвинулась.

Гийон закрыл за отцом входную дверь и подошел к ней, пряча руку за спиной.

— Что там? — спросила Кайлин.

Гийон опустился перед ней на одно колено и взял за руку.

— Черт, забыл, с чего хотел начать.

— А ты не спеши. Я подожду.

— Сарказм в тебе переливается через край, дорогуша.

— Еще раз назовешь меня "дорогушей", и я покажу тебе третий палец.

— Только не палец, — засмеялся Гийон, целуя ее руку.

— Ну? — вопросительно произнесла она.

— Что, "ну"?

— Начинай! Расскажи, как ты меня любишь, как не можешь представить себе свой завтрашний день без меня, как я способна довести тебя до кипения всего лишь несколькими фразами, но ты все равно продолжаешь хотеть меня и при каждом удобном случае тащишь в свою постель.

— Да, ты, я смотрю, готовилась больше, чем я?

— Давай, заливай, про то, что ты готовился. Если бы не папаша, ты бы даже и не вспомнил об этом, засранец.

И тут Кайлин расплакалась. Вытирая слезы своей рукой, она отстранилась от него и присела на стул.

— Думаешь, мне приятно все это? Вот так? Ты испоганил все, что мог, Гийон. Не хочу я за тебя выходить. Будешь до конца дней своих моим опекуном.

Он встал на колени перед ней и протянул маленькую черную коробочку.

— Что это?

— А ты открой.

Кайлин взяла в руки обтянутый бархатом предмет и открыла его.

На шелковой белоснежной обивке покоилось золотое кольцо с огромным сапфиром, возвышающимся в центре.

— Оно новое… — прошептала Кайлин, вглядываясь в кристально чистый синий оттенок камня, который еще в ее времена стоил не меньше маленького состояния.

— Я давно купил его для тебя.

— А, почему не подарил сразу?

— Ты с Сианной тогда поругалась. Кричала, что в твоей голове достаточно мозгов, чтобы пройти тестирование на интеграцию, и ее мысли о том, что ты хочешь побыстрее получить гражданство, выскочив за меня замуж, она может засунуть себе…

— И ты не стал дарить его.

— Не стал.

— В моей голове действительно достаточно мозгов, чтобы пройти тест.

— Я знаю.

— Но, кому все это нужно? Мне не нужно гражданство. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной.

— Я буду, только несколько в другом амплуа.

— Муж. Уж не знаю, стоит ли так рисковать, — улыбнулась Кайлин. — Опекуном ты был, словами не передать, а вот какой из тебя получится муж?

— Ну, заешь… — Гийон поднялся с пола и протянул руку к коробочке. — Отдавай!