Она почувствовала удар, небольшой, но мощный электрический удар, и обнаружила себя на добрую пару миль дальше, лежащей на спине и трясущей головой, чтобы прояснить ее.

Теперь человек возле кратера с пеплом стоял. Пирс поняла, что другие люди — теперь всего их было семь — сделали то же самое. Они как будто охраняли это место.

Молодой полисмен, который разговаривал с ней по радио, был рядом с ней.

— Вы в порядке, сержант? — сказал он, помогая ей подняться.

Она оттолкнула его.

— Я в порядке, Стив. Что это, черт возьми, такое?

Констебль Стив Дуглас пожал плечами. Сержант Пирс попыталась связаться по радио, но все, что она получила — это треск.

Констебль Дуглас попробовал включить свое радио. Результат тот же самый.

— Ладно, это ужасно странно, — сказал он.

Сержант Пирс ушла обратно за линию, сказав Дугласу оставаться на месте и и наблюдать за ними.

— Но не подходи к ним.

Она поспешила к нарастающей группе пожарных и полицейских, теперь которая включала и подполковника полиции.

— Сэр, у нас проблема, — доложила она и объяснила, что семь человек охраняют кратер.

Подполковник Шакири нахмурился и направился к периметру.

— Отведите публику подальше, сержант. Передвиньте линию еще на шесть метров.

Она кивнула, но ее радио все еще не работало. Шакири попробовал связь на своем радио. Ничего.

— Десять минут назад оно работало, — пробормотал он.

— И мое, — сказала Пирс. — Должно быть, это что-то электрическое.

— Почему ты так говоришь?

Она рассказала ему о том, как до нее дотронулся человек, и об ударе, который она получила.

— Сходи к медсестре, сержант.

— Я в порядке, сэр… — начала она, но он махнул рукой.

— Запоздалая реакция, сержант. Вы бы кому-нибудь сказали то же самое сделать. А если вы говорите, что вы в порядке, я вас увижу через пять минут, — он улыбнулся ей. — Пожалуйста.

Сержант Пирс пожала плечами и прошла к одному из медпунктов, в то время, как она слышала, как Шакири выкрикивал приказы, чтобы линия была вручную установлена подальше.

Когда она подошла к ждущей медсестре, что-то… что-то инстинктивно заставило ее оглянуться. Это было словно замедленный момент в фильме, так много всего сразу произошло, и она не могла сказать, видела ли она это все или ее мозг соединил все это позже.

Вспышка фиолетового света, похожая на электрическую молнию, прошла сквозь толпу зевак, сбивая с ног всех и каждого из них.

Хотя констебль Стив Дуглас исчез за какую-то долю секунды, Пирс была убеждена, что она видела, как он поднял руки, чтобы защититься от фиолетовой вспышки, и что она видела его — нет, его скелет — всего на секунду, и затем он пропал.

Семеро «охранников», больше не скрытые толпой, протянули руки друг другу, и фиолетовая энергия соединяла их всех, как веревкой.

Подполковник Шакири кинулся на землю, утянув за собой пару других офицеров с захватом, как в регби, спасая, вероятно, их жизни.

В небе была вспышка, похожая на солнечные лучи, всего лишь на секунду, и Пирс клялась, что все небо блестело фиолетовым.

И потом все закончилось. Вроде как.

Люди вставали и бежали дальше. Никто не хотел быть рядом с электрическим что-бы-это-ни-было. Это было хорошо, в том смысле, что публика шла, но она была неорганизованна, и это было опасно. Если хотя бы один упадет… Она вспомнила историю о катастрофе в тоннеле метро в Восточном Лондоне, во время войны, когда оно использовалось как убежище, чтобы прятаться от авианалетов. Когда паникующая публика стремглав бежала вниз по лестнице, одна женщина упала, повалив всю толпу на землю и убив в давке почти двести человек.

Паника уже начиналась прямо сейчас, и, если ее не удержать, могла стать смертельной. Она увидела, как поднялся Шакири, крича офицерам вокруг него постараться помочь публике. Он бросил взгляд на место, где стоял Стив Дуглас — хотя он сам был всему свидетелем — и посмотрел на Пирс.

Отмахнувшись от медсестры, она подбежала к нему на место происшествия.

— Что это, черт возьми, было? — выдохнула она.

Он указал на семерых «охранников» вокруг кратера.

— Я полагаю, они хотят, чтобы мы все ушли.

Он смотрел на убегающую толпу.

— Есть несчастные случаи?

Пирс просто посмотрела туда, где был констебль.

— Откуда мы знали? — сказала она. — От Стива Дугласа ничего не осталось.

Шакири поймал ее взгляд.

— И поэтому нам нужно знать, есть ли другие. Если мы держим их ответственными за одну смерть, нам нужно их сделать ответственными и за любые другие.

Оба их радио ожили и затрещали.

— Доброе утро всем и везде по всему свету.

Это был женский голос, говорящий на чистом, четком английском.

— Меня зовут Мадам Дельфи, и я единственный голос, который вам когда-либо нужно слушать. Я говорю с вами на каждой частоте, на каждом радио, телевизоре, компьютере и карманном компьютере по всему миру. Вы сейчас видели, что я могу делать и продолжу делать. Эта планета моя. Вы все можете вернуться к своим тоскливым маленьким жизням и ждать, когда я вам скажу, что делать дальше. Сейчас я возвращаю вас к вашему регулярному выполнению программы. О, простите, кроме тех стран, которые в данное время транслируют какую-либо версию «Большого Брата». Простите, все участники и ведущие, где бы они ни были, мертвы. Вы можете поблагодарить меня позже.

Два полицейский офицера обернулись на семерых человек, охраняющих кратер, та фиолетовая энергия все еще связывала их вместе.

— Скажу вам одну вещь, сэр, — сказала Элисон Пирс, когда она посмотрела вверх, туда, где все началось.

— Что, сержант?

— Это страшное лицо в небе пропало.

Мисс Оладини серьезно думала о том, чтобы подать заявление. Эта работа не была достаточно хороша, чтобы стоить всех этих неприятностей.

Прошлой ночью за ней гнались, метали в нее электричество, почти взорвали в машине и, хуже всего, кто-то стащил ее велосипед. Она надеялась, что это была та рыжеволосая женщина, которая была вместе с нею в машине, потому что это значило бы, что она тоже спаслась от взрыва.

Мисс Оладини не была точно уверена, как она сама это сделала, но знала, что это включало много катания по земле, игнорирование жары, убегание в куст и задерживание дыхания, казалось, на час, но на самом деле, может, на минуту или две, прежде чем ее преследователи посчитали, что обе женщины были мертвы.

Она не имела ни малейшей идеи, что происходило в Копернике, но ее тело уступило шоку, и она упала без сознания на землю в старом особняке, в конце концов, снова очнувшись, замерзшая, сырая и очень голодная. И без велосипеда.

Она немного подождала, чтобы посмотреть, наблюдает ли кто-нибудь за ней, потом пробралась обратно в дом, чтобы согреться. Спустя пару минут она нашла два брошенных пальто. Она знала, что была в шоке. Ее тело нуждалось в защите и согревании.

Она надела эти пальто, одно поверх другого, затем направилась к крошечному стенному шкафу. Она могла бы спрятаться здесь, и его теснота сохранила бы теплоту, которая была ей нужна.

Она нашла наполовину выпитую бутылку воды на столешнице и взяла ее с собой.

Спустя пару часов она почувствовала достаточно силы, чтобы выйти на улицу из стенного шкафа и посмотреть, были ли здесь все еще люди, посмотреть, был ли профессор Мелвилль по-прежнему с ними.

Она тихо кралась тихо по коридору, когда она подпрыгнула, потому что множество радио, телевизоров и пара настольных приборов вдруг затрещало, и она услышала предзнаменование судьбы Мадам Дельфи, замерзая опять.

Сейчас она достаточно восстановилась после тяжелого испытания прошлой ночи, теперь был день, пора было выбираться из Коперника. Забыть профессора Мелвилля и тех людей, это было слишком много для нее, чтобы справиться с этим, и она подозревала, что трансляция по радио была тоже замешана. Полиция, может, быть, армия — они должны были знать, что здесь что-то происходило. Она начала медленно подкрадываться к большой лестнице, когда из ниоткуда появилась рука и закрыла ей рот, отсекая любой шум, который она могла издать.