Война не была неожиданной — весной российские дипломаты присылали из европейских столиц сообщения о подготовке шведского выступления. Оправившаяся после рождения дочери Анна Леопольдовна 13 августа подписала манифест о войне, в котором выражалось возмущение действиями Швеции: «Между неверными и дикими, Бога не исповедающими погаными, не только между христианскими державами еще не слыхано было, чтоб, не объявя наперед о причинах неудовольства своего или не учиня по последней мере хотя мало основанных жалоб и не требуя о пристойном поправлении оных, войну начать, как то действительно ныне от Швеции чинится». В тот же день ею был подписан указ, гарантировавший находившимся в России шведам неприкосновенность и обещавший «шведским подданным со всем принадлежащим им имением, пока они отсюда и из других мест Российской империи в свое отечество выехать не могут, всемилостивейшую протекцию и защищение показать»³⁰⁸.

Манифест сообщал о выступлении русской армии и флота, чтобы защитить подданных «от сего мира нарушительного и злостного неприятеля». Состоявшийся в тот же день военный совет с участием кабинет-министров, фельдмаршала П. П. Ласси и генералов А. И. Ушакова, Л. Гессен-Гомбургского и В. Я. Левашова постановил сосредоточить войска у Выборга и пополнить полки, для чего рекомендовал провести новый рекрутский набор³⁰⁹.

В столице было тревожно. Генералы опасались шведских шпионов — на Выборгской стороне были выставлены пикеты и патрули. 17 августа принц Антон сообщил английскому послу Финчу о попытках поджога Арсенала³¹⁰. На следующий день генерал-полицмейстер Ф. В. Наумов известил Сенат о том, что у Гостиного двора был пойман человек, пытавшийся его поджечь горящей «тряпицей». Злоумышленником оказался, однако, не шведский агент, а костромской мужик Дмитрий Иванов, решивший с двумя подельниками устроить большой пожар и поиметь с этого немалый «пожиток». На пытках в Петропавловской крепости «зажигалыцик» ничего нового не показал, получил смертный приговор, но по воле правительницы был милостиво отправлен на каторгу в Охотск³¹¹. Сенат постановил распределить драгунские команды по районам Петербурга в виде постоянных постов и разъездов³¹².

Планы шведского правительства были амбициозными — вернуть все земли, отошедшие к России по Ништадтскому миру 1721 года, а возможно, и присоединить новые территории. Однако шведские силы были невелики: в Финляндии находились шеститысячный отряд генерала Будденброка в районе Нейшлота и пятитысячный корпус генерала Врангеля у Вильманстран-да. Этого было достаточно для обороны, но не для победного наступления на Петербург. Российский же главнокомандующий П. П. Ласси собирался действовать активно. Главное наступление предполагалось развернуть в Финляндии, разбив шведские войска и оккупировав страну, затем выдвинуться десантной армией через Ботнический залив на побережье Швеции и идти на Стокгольм. В Выборге были сосредоточены 35-тысячная армия, гребной флот и военные склады-«магазины». Флот должен был прикрывать Финский залив и балтийское побережье от шведских кораблей. Допуская возможность шведского десанта, Ласси выставил отряд генерала Левендаля (девять тысяч человек) в районе Ораниенбаума и Красной Горки для оказания помощи Кронштадту в случае атаки. В самом Петербурге находились гвардия и два армейских полка.

Непосредственная угроза столице вскоре была ликвидирована. 20 августа «воинский консилиум» единодушно решил атаковать противника. На следующий день Ласси выступил из Выборга с десятью тысячами солдат и офицеров к Вильман-странду Врангель отступил к городу и занял позицию у городских укреплений. 23 августа после убийства русских парламентеров войска Ласси стали штурмовать Вильманстранд. Взятый город был отдан на разграбление победителям. «Те солдаты, которые штурмом в город вошли, равномерное знатное число добычи денгами золотыми и серебряными, разною серебряною посудою, платьем, провиантом и иными разными вещами получили», — гласила победная реляция. Сражение завершилось полной победой: шведы потеряли всю артиллерию и запасы, из 5300 человек 3300 были убиты, а 1472, в том числе сам Врангель, взяты в плен, тогда как русские потери составили 529 человек убитыми и 1837 ранеными. Затем Ласси отступил к Выборгу, поскольку армия не имела достаточно провианта — всё продовольствие (на десять дней) солдаты несли в ранцах.

Правительница утвердила указ о наградах за баталию под Вильманстрандом: солдаты и обер-офицеры получали жалованье за три месяца «не в зачет». Молодой Михайло Ломоносов в победной оде воспел новую русскую победу над давним соперником, не слишком политкорректно описывая шведские потери:

Но сдаваться Швеция не собиралась. Русская армия одержала победу, но российское правительство столкнулось с применением пропагандистского оружия. Шведский посол в Париже граф Тессин распространял слухи, позорящие русскую армию, и кардинал де Флери выразил русскому посланнику А. Кантемиру удивление по тому поводу, что русские войска «жгут деревни и рубят людей без разбора пола и возраста». В октябре 1741 года Кантемир сообщал о необходимости опровержения «безстыдных лжей шведских министров», напечатанных в «Амстердамской газете», «к которым присовокупляют нарекание на ваше войско, что при взятии города (Вильман-странда. — И. К.) безчеловечно сожгло всех больных и пленных, запертых в домах». Политикам и дипломатам приходилось оправдываться. Рескрипты из Петербурга инструктировали Кантемира, что в качестве контраргумента нужно обвинить шведов в нарушении норм ведения войны: «…когда по разбитии неприятельского войска генерал-фельдмаршал велел по воинскому обычаю предложить чрез барабанщика капитуляцию неприятельской крепости, то шведы не слыханным образом убили этого барабанщика и, не довольствуясь этим, показывали потом белое знамя будто для сдачи, а когда с нашей стороны тревога перестала, то не только стали еще сильнее стрелять, но и две мины зажгли; поэтому-то солдаты наши так осерчали».

Вторгшиеся в русские пределы шведские отряды оставляли воззвание «главного командира и генерал аншефа над войски шведскими» Карла Левенгаупта: «Объявляю с сим всем и каждем от хвалного всероссийского народа, что королевское шведское войско токмо в том намерении в России прибыл, дабы с помощию Божиею как удоволствование о многократных несправедливостях, от чужестранного в прошедших годах царствующего в России министерство Швецию приключенных, так и надлежащая безопасность в пред нашему государству учиненна быть имела, да всероссийской народ свобожден от несносного ига и ярости, с кем вышепомянутая чюжестранная министерия для собственной своей умысле, по долгом уже времяни российских подданных досадна и утесняла, от чего де многие своему государству доброжелателные российские подданные не токмо лишились своего имения, но и жестоким да россыским образом в конечное разорение и к тому доведены, чтоб и живот им не мил был, а некоторая часть в немилостию и в ссылку послана». Генерал извещал о предстоящем освобождении от тирании министров-иностранцев и избрании законного и справедливого правительства: «…королевское шведское войско тщитца будет, дабы хвалный всероссийской народ для собственной своей благополучия и безопасности к освобождению от иностранных тягостного утеснении и безчеловечного мучительство имел свободное и волное избрание законного и справедливого государя, под которово державу всероссийской народ к жизну да имению охранен быть может…»³¹³