Тем временем король начал действовать: капитулировал Карл IV Лотарингский, подписав 26 июня 1632 году Ливерденский договор, что позволило высвободить две армии маршалов Ла Форса и Шомбера, которые атаковали Лангедок с запада и востока.

В битве при Кастельнодари 1 сентября маневренность войск и хладнокровие Шомбера помогли ему разгромить гораздо более многочисленные силы мятежников. Монморанси сам участвует в бою, он ранен и взят в плен. Его пленение стало сигналом для беспорядочного бегства: «Захват господина де Монморанси в одно мгновение уничтожил все надежды брата короля».

Не зная, что предпринять, Гастон Орлеанский отступил. Людовик XIII, будучи в Лионе, узнал о битве при Кастельнодари и прибыл в Безье с многочисленной армией, решительно настроенный образумить своего брата. Не имея выбора, Гастону пришлось принять условия короля и 29 сентября 1632 года подписать договор в Безье, по которому он отказывался от любых отношений с Испанией, Лотарингией и королевой-матерью; соглашался жить там, где будет угодно королю; должен был удалить всех, кто неприятен Его Величеству; а Пюилоран должен был уведомить короля обо всем, что замышлялось вместе с иностранцами против короля.

Таким образом Гастон Орлеанский оставил герцога де Монморанси и отмежевался от Марии Медичи. Восстановленный во всех своих титулах и званиях, 1 октября он уехал из Безье в Тур, где ему предписано жить.

Король был безжалостен: обезглавлены сторонники Гастона, среди них и герцог де Монморанси, несмотря на мольбы герцогини, королевы Анны Австрийской и личного духовника Людовика XIII. Король должен был привести к повиновению знать и не имел права проявлять слабость.

Казнь герцога имела большой резонанс как за границей, так и во Франции. В Мадриде министры, принимая французского посла, высказали мнение о том, что, по сути дела, Монморанси заплатил за слабость Марии Медичи во времена ее регентства.

Глава XVI

ИЛЛЮЗИИ И ХИМЕРЫ

Валленштейн

После отъезда Гастона Орлеанского в Трир 18 мая 1632 года Мария Медичи связалась с одним из самых прославленных военачальников того времени, опорой католической партии в Германии Валленштейном, считая, что только он в состоянии разгромить королевские войска.

Мария Медичи поставила перед собой цель: уничтожить Людовика XIII и Ришелье. Ее борьба стала смыслом жизни, ради этого она даже пожертвовала свои драгоценности.

Граф Альбрехт фон Валленштейн был одной из любопытнейших личностей своего времени. Он стал настоящим наемником в военных операциях и мог выслушать любое предложение, лишь бы оно было выгодным. Весной 1632 года Мария Медичи предложила ему служить Гастону Орлеанскому в войне против Франции — Валленштейн согласился: это был вопрос денег и политических и территориальных выгод.

Мария Медичи поручила своему нарочному, барону де Курменену, пообещать Валленштейну «Три епископства» — Мец, Туль, Верден, но Валленштейн счел, что этого недостаточно. Во время переговоров Курменен был похищен — его узнал посол Людовика XIII, — отправлен во Францию и, как известно, казнен.

Мария Медичи была потрясена случившимся. Ее охватили сомнения: неужели Господь оставил ее? Кроме того, новости от Гастона приходили все реже, и она стала беспокоиться. Из Мадрида пришло сообщение о битве при Кастельнодари. Мария ничего не знала ни о судьбе Гастона, ни о его намерениях. У нее созрел совершенно безрассудный план: пока Людовик XIII находится на юге Франции, почему бы ей не отправиться в Париж, в поддержке которого она не сомневается?

23 сентября Мария Медичи отправляется в паломничество к Богоматери Монтегю, ища моральной поддержки в заступничестве Девы. Паломничество вернуло ей душевные силы. Вера Марии никогда не была особенно глубокой, поэтому ритуалы и внешняя торжественность религии имели для нее большое значение.

Но в Брюсселе ее ждал неприятный сюрприз. Она узнала, что Гастон прекратил борьбу. Королева-мать и ее окружение были потрясены, узнав о содержании договора в Безье, свидетельствовавшего о трусости Гастона Орлеанского.

Со временем изгнанники начинают приходить к выводу, что лучше бесславно возвратиться, чем глупо рисковать головой, и постепенно оставляют Марию Медичи. Ее горечь и озлобленность только увеличиваются.

Когда командир роты ее гвардейцев барон де Гепрез тоже просит разрешить ему вернуться во Францию, она реагирует крайне резко и приказывает его арестовать и казнить. В защиту несчастного выступает инфанта и Генеральные штаты Нидерландов. Мария Медичи заявляет, что это ее слуга, который проявил к ней неуважение и посягал на ее особу. Но дело в итоге обернулось не в пользу королевы: Генеральные штаты и штаты Брабанта оказали такое давление, что инфанта решилась заставить освободить барона де Гепреза.

Одинокая в своей озлобленности, находящаяся во власти химерических представлений Мария постепенно утрачивает связь с реальностью, теряет поддержку бельгийцев. У нее нет денег — поход в Кастельнодари обошелся ей очень дорого. Она пытается организовать безрассудные заговоры, которые заканчиваются неудачей.

Мария Медичи в отчаянии: спасения она ждет теперь только от испанского вмешательства. Но Филипп IV считает, что время авантюр закончилось, и Марии лучше договориться с Людовиком XIII. Возможно, она так и сделала бы, но случилось нечто совершенно неожиданное: 21 ноября 1632 года Гастон Орлеанский явился в Брюссель.

1633-й: печальный год для королевы-матери

Еще когда обсуждался договор в Безье, через своих гонцов король пытался выяснить ситуацию с браком принца. И Гастон и Пюилоран отвечали уклончиво, но перед казнью герцог де Монморанси приказал одному из своих друзей рассказать обо всем королю. Через одного из министров Пюилоран и Гастон узнали, что их ложь открылась. Сознавая ее последствия и легко предсказуемую реакцию Людовика XIII, они решили бежать из Тура. Гастон весьма смутно представлял себе, что он будет делать, когда появился в Брюсселе.

Теперь его положение было откровенно неблагоприятным: разбитый при Кастельнодари, опозоренный договором в Безье, герцог Орлеанский не мог больше надеяться на те же милости. Тем не менее инфанта приняла его весьма любезно. Но Мария Медичи не смогла его простить. Узнав о его приезде, уязвленная королева уезжает в Мехелен, а потом в Гент, отказываясь встретиться со своим непостоянным и двуличным сыном.

Гастон начинает переговоры с Мадридом, который требует от него доказательств серьезности его намерений, но о них узнает Ришелье, и переговоры оказались расстроены.

Со своей стороны, Мария Медичи пытается убедить Испанию предоставить ей свою помощь. Ее послушать, так большинство французской знати и даже принцы крови — Конде, Гиз, д’Эпернон и Монморанси — готовы поддержать ее. Она предлагает Филиппу IV приехать в Нарбонн или Байонну, что позволит испанским полкам «добровольно» поступить на службу к королеве-матери, не втягивая при этом Испанию в объявленную войну против Франции.

Эта идея понравилась Филиппу IV, но он попросил Марию Медичи взять у ее сторонников письменное обязательство или подписать нечто вроде пакта, свидетельствующего об их твердом решении бунтовать. Гастон Орлеанский ответил, что достаточно заверений, которые он сам получил, а его собственное слово гарантирует испанцам реальность этих обещаний. Но Мадрид настаивал на предоставлении письменных гарантий не без причины: герцог де Гиз заявил испанскому послу в Риме, что совсем не намерен участвовать в заговоре, больше того — выяснилось, что Гастон одновременно вел переговоры с Ришелье без ведома Марии Медичи, — в очередной раз любимый сын предал свою мать.

Впрочем, Мария Медичи уже смирилась с затянувшимся пребыванием в Генте и даже приказала сделать посадки в особняке, где жила. Однако климат для нее не подходил: королеве уже 60 лет, она озлоблена и подавлена, у нее частые мигрени и постоянная лихорадка, несмотря на кровопускания. В начале июня 1633 года ее здоровье настолько ухудшилось, что инфанта решила сообщить Людовику XIII о состоянии его матери, прося при этом освободить Вотье — врача, которому больше всех доверяла Мария Медичи, тот все еще находился в Бастилии.