Юля вспоминает, как вскоре после исчезновения Стаса ей вдруг позвонила бывшая сокурсница. По иронии судьбы она преподает английский как раз в том вузе, где теперь учится Стас:

— Представляешь, Юлька, я тут второй курс взяла, и в моей группе твой бывший ученик оказался! Я его сразу вычислила, когда он на ознакомительном занятии отрывок из Байрона прочел. Ну, тот самый, твой любимый! Я сразу вспомнила: это ж твой конек был! Ты благодаря этим стихам и диплом на «пять» защитила, все наши помнят! Ну, я сразу и спросила: кто была ваша школьная учительница? Оказалось, ты и есть! — торжествующе закончила тираду подруга.

— Ну и как там мой ученик? — собравшись с духом, спросила Юлия.

— О, чудесно! — восхитилась эмоциональная вузовская англичанка. — Настоящий красавец! И взрослый такой, разумный — не то, что остальные. О тебе очень тепло отзывался — помню, говорит, люблю. За ним все наши студентки бегают. Да и преподавательницы молодые заглядываются. А он с самой красивой девушкой со своего курса встречается. Так что можешь гордиться своим выпускником, подруга!

По словам Юли, тогда она впервые в жизни захотела умереть — так ей было плохо. Только маленький Антон, который нуждался в маме каждую секунду, позволил ей как-то усмирить сердечную боль и жить дальше.

— Не знаю, не помню даже, как я пережила эту новость, — продолжает Юля, и голос ее становится бесцветным. — Уговаривала себя, что сама хотела, чтобы мы со Стасом расстались навсегда.

А спустя месяца три-четыре Юле позвонил сам Стас, совершенно пьяный: «Люблю очень сильно. Люблю только тебя. Я честно пытался тебя забыть, но не смог. С тобой не могу быть, пока… Из-за матери. Но однажды обязательно приду, чтобы остаться навсегда. Ты только жди меня…»

Не отрекаются, любя…

Я упрашиваю Юлю разрешить мне поговорить с матерью Стаса. «Бесполезно!» — машет рукой Юля, но номер все-таки дает. Набираю:

— Тамара Георгиевна, а вы знаете, что у вас подрастает внук? Хорошенький такой, прелесть! — говорю я после пространного вежливого предисловия.

Возникает пауза. Мне даже кажется, что сейчас моя собеседница бросит трубку. Но она вдруг кричит визгливым, режущим слух тоном, хотя секунду назад ее голос был вполне приятным:

— Нет у меня никакого внука! Хватит мне подсовывать всяких — ублюдков! Я знаю, кто распускает слухи, что этот выбл…док — от моего сына. Она все это выдумала — одинокая, недотраханая училка! Страшная как вся моя жизнь. Никто на ней жениться не хотел, вот она и выдумала мальчишку окрутить. Ничего у нее не выйдет, так ей и передайте! Я костьми лягу, умру, но сына своего ей не отдам!

— Тамара Георгиевна, но есть же такая вещь как генетическая экспертиза отцовства…

— Я все равно никогда этого выродка не признаю, хоть убивайте! — визжит математичка и бросает трубку.

— Я же говорю, что, пока Тамара жива, она не допустит, чтобы Стас был со мной, — резюмирует Юлия. Все время моей короткой беседы с Тамарой она сосредоточенно возится со своим очаровательным крепышом Антошкой. — Во всем виновата она, эта сумасшедшая дура. Что она меня оскорбляет? Я же у нее ничего не прошу, не пристаю, Стаса не преследую, на алименты не претендую. Я одна справляюсь прекрасно, как видишь. Вот сейчас ты ей позвонила, но это первый звонок с моей стороны, а ведь Антошке скоро три! Хотя и ее можно понять — одинокая баба. Только и свету в окошке, что дорогие сыночки.

— Юля, а как бы ты сама отнеслась, если бы твой Антошка в 16 лет полюбил тетю на 12 лет старше себя?

Юля задумывается, но всего лишь на секунду:

— Если бы по-настоящему полюбил, то нормально бы отнеслась. Если бы их чувства прошли проверку временем, как наши. А что тут такого: в обычной жизни 12 лет — не такая уж большая разница. Сейчас это даже модно — чтобы мужчина был моложе своей жены. Конечно, когда ей 28, а ему всего 16, это шокирует. Но когда ему станет 25, а ей будет всего 37 — кто посмеет осудить? Таких пар полно.

— Что думаешь делать дальше? — спрашиваю я у матери-одиночки.

— То же, что и сейчас — работать, растить сына, — откликается Юля. — Мы с Антошкой собираемся жить-не тужить и верить в свою счастливую судьбу. Кстати, на днях Стасу исполнилось 20. Если он прочтет эту статью, то поймет, что мы с сынишкой помним его и передаем свои поздравления. Я знаю одно: если повзрослев, Стас однажды постучится в мою дверь, я, скорее всего, его пущу. Во всяком случае, сегодня мои чувства к нему еще не угасли, хотя я очень давно его не видела. Не знаю, как его чувства ко мне, а свои к нему я оцениваю на «пять».

Комментирует психолог Денис Токарь:

— Считается, что к женщинам старше себя по возрасту тянутся мужчины, имеющие так называемый Эдипов комплекс. В широком общеупотребительном смысле этот комплекс обозначает отнюдь не половое влечение к собственной матери, а просто интерес молодого человека к женщинам более зрелого возраста, обусловленный его сильной привязанностью к родительнице. Выраженный Эдипов комплекс часто встречается у мальчиков, которых сильная и властная мать вырастила без отца. Также партнерш существенно старше себя могут выбирать прагматичные юноши, имеющие некие размытые или вполне конкретные корыстные побуждения. Женщины же обычно находят юных любовников, чтобы улучшить качество секса и встряхнуть свой организм. Это оправданная мера: по интересу к сексу как к таковому и по половому темпераменту мужчины до 25 как раз соответствуют женщинам старше себя на 10–12 лет. Обычно такие союзы весьма приятны и полезны для обеих сторон, но не продолжительны. По статистике психологов, чаще «возрастной мезальянс» бывает прерван по инициативе более молодого партнера. Поэтому в подобном случае для женщины важно отдавать себе отчет, что такое неприятное ей развитие событий вполне вероятно. И относиться к нему нужно, по возможности, адекватно, чтобы уход любовника не нанес ей душевную травму.

Строго говоря, в случае доказанного факта интима с несовершеннолетним в силу вступает уголовная статься. Мое мнение: все равно нельзя судить огульно. Нужно разбирать каждый частный случай, оценивая обстоятельства, которые привели данную конкретную пару в постель. Чья была инициатива? Было ли давление с чьей-то стороны? Кто выступил «совратителем» — он или она? Ну и конечно, в каждом отдельном случае нельзя скидывать со счетов любовь, которая не ведает границ — ни социальных, ни возрастных, ни даже государственных.

Резюме брюнетки:

У настоящего взаимного чувства свои законы, а все остальные ему не страшны.

ОСОБО ОПАСНЫ: ПРОФЕССИОНАЛЫ, КОТОРЫХ ХОЧЕТСЯ ПОЛЮБИТЬ

Все эти люди находятся «при исполнении». И для нас они опасны именно тем, что порой мы рискуем принять их служебный долг за искреннее чувство. И можем захотеть ответить им «взаимностью», забывая, что заботиться о нас им велит вовсе не любовь, а должностная инструкция.

ОНИ — НАШИ ЗАЩИТНИКИ

Особо опасен для женщин — бодигард. К этой условной категории можно отнести всех мужчин из системы «секьюрити», которые так или иначе обеспечивают нашу безопасность и покой. Это может быть охранник в доме или офисе и даже брутальный консьерж в подъезде. Роднит всех этих профессионалов одно — по долгу службы они круглосуточно мужественны, отважны и готовы встать на нашу защиту. И это порой приятно щекочет наше самолюбие, заставляя нас развлекаться, воображая себя обольстительной Уитни Хьюстон, провожаемой влюбленным взглядом личного телохранителя. А вековой женский опыт на уровне подсознания велит нам, прекрасным и слабым, благодарно падать в объятия защитника. Особенно если ему довелось реально выручить нас в сложной ситуации.

Звездные примеры. В неравнодушном отношении к своим личным телохранителям были замечены даже венценосные особы — английская принцесса Анна и принцесса Монако Стефания. Также в списке «жертв» бодигардов — Пети Херст, дочь американского газетного магната, Деми Мур и Памела Андерсон.