Изменить стиль страницы

— Не, там всегда вакантные места есть, — успокаивает меня жиголо. — Там кусты так удобно растут, что от чужих глаз всегда можно укрыться, даже если на Острове аншлаг.

— Ну и чем эта банкирша с вами расплатилась? — уточняем мы.

— Хорошая тетка, — одобрительно кивает альфонс. — Она помогла мне потребительский кредит на хороших условиях получить. Сама поручителем выступила.

Пляж 2: страшно аж жуть!

В мае в Индии — сезон песчаных бурь. Дышать практически невозможно, но некоторые любопытные туристы приезжают специально, чтобы полюбоваться сюрреалистической картиной. Особенно хорош в этом смысле берег Ганга. Плотный песчаный угар стирает разницу между днем и ночью. Что там проглядывает через черную дымовуху — луна или солнце — никому уже не важно. А по колено в грязной мутной воде великой реки, спасаясь от удушающей жары, неторопливо бредут целые племена, завернутые в яркие разноцветные национальные тряпки. Все это напоминает библейский массовый исход. Индусы же называют это «великим омовением».

Кому интересно, в Индию ехать необязательно. Подобную картину мы обнаружили на другом пляже в черте нашего славного города. Интересно, что после наступления темноты вход на этот бесплатный пляж становится платным. Охранники кавказской национальности требуют 100 рублей с человека.

— А что там у вас такое по вечерам происходит — по сто-то рублей? — пытаемся мы заглянуть в заслоненную широкой кавказской спиной пляжную калитку. С погрязшего во тьме пляжа доносится музыка и раскаты хохота, который впотьмах кажется дьявольским. Кое-где — отблески костров. И уже знакомый запах — пожара, шашлыка, алкоголя и туалета.

— Нэ хочешь платить, иды своей дарогой! — кавказцы непреклонны.

Но и мы непреклонны тоже. Как нормальные герои, мы идем в обход — пытаемся обогнуть забор, чтобы попасть на пляж со стороны воды. Не может же забор быть до самой воды, где-то он кончается, предполагаем мы. Дорога оказывается длинной и жутковатой: с одной стороны тянется высокий глухой забор, с другой — не менее глухие заросли кустарника. Из них доносятся странные и пугающие звуки — то ли ночные птицы, то ли неприкаянные влюбленные. Мне отчего-то вспоминается пошловатый анекдот про Красную Шапочку. Серый волк встречает Шапочку в ночном лесу и спрашивает: «Как же ты, девочка, не боишься тут одна гулять — темень кругом, кусты…?» А она ему: «А мне что? Я дорогу знаю, секс люблю».

Секс мы тоже любим, но вот дороги не знаем. Идем, спотыкаемся, потому что тропинка почти не видна. Вдруг откуда-то из-за поворота выныривают ксеноновые фары. Мы замираем, ослепленные. Рядом с визгом притормаживает низкий спортивный автомобиль, в нем — мужской силуэт:

— Вас подвезти?

— Нет, мы боимся, — честно отвечаем мы, шарахаясь в сторону.

Однако короткий диалог примиряет нас с наличием ночного попутчика. Толком разглядеть его в темноте мы не можем, но голос его звучит адекватно и вещи он говорит вполне вменяемые:

— А куда вы идете? Там дальше — нудистский пляж. Ночные нудисты сейчас стоят на нем палаточным лагерем. Если вы не из них, то вам там делать нечего.

— А вы тогда куда едете? — отвечаем мы вопросом на вопрос. — Вы что, ночной нудист?

— Нет, — смеется наш собеседник. — Я ночной, но не нудист. Я спасатель, из МЧС, дежурю в ночную смену. Вот, «владения» дозором обхожу — вернее, объезжаю. Меня Миша зовут.

— А зачем нужен ночной спасатель? По ночам кто-то купается?

— Еще как! — восклицает Миша. — Не меньше, чем днем. Но ночная смена — еще сложнее. Потому что ночью все пьяные или еще какие-нибудь… Чего только не творят! Да и палаточники тут живут, костры жгут. Надо присматривать, чтобы не спалили ничего.

— И часто люди тонут? — интересуемся мы у спасателя.

— Да каждый день по несколько человек! — сокрушенно отвечает он. — Но одного из трех всегда удается спасти. У нас здесь очень профессиональные ребята работают.

Проникнувшись его ответственной работой, мы садимся к Мише в машину. Он становится нашим проводником по ночному пляжу.

Пляж 3: полная нирвана

Сюда мы пожаловали уже на рассвете. По итогам нескучной пляжной ночи мы ожидали увидеть очередной удручающий пляжный пейзаж — вонь, грязь, окурки, использованные презервативы и пищевые отходы. Но нас ожидала на удивление мирная и гармоничная картина. На фоне восходящего солнца, у самой кромки воды по-турецки сидели люди со смиренно сложенными перед грудью ладошками. Их силуэты живописно темнели на фоне розовых всполохов зари. Казалось, даже тяжелый смог расступается вокруг этих умиротворенных фигурок. Мужчины и женщины — все с покрытыми головами — неподвижно смотрели перед собой и негромко тянули:

— Сат нам! Сат нам! Сат нам!

Я знаю, что это мантра из кундалини-йоги, призывающая внутренний мир и душевный покой. Кундалини хорошо заниматься на рассвете, когда потоки энергии еще не рассеялись и можно получить мощный заряд на весь день.

И мне вдруг стало жутко радостно от того, что столичные пляжники умеют подпитываться не только смогом, алкоголем и сексом, но и чем-то более эфемерным и возвышенным.

Мы с коллегой тоже сели поодаль в позу йогов и, не удержавшись, даже стали тихонько подпевать мантрам. И было нам в то утро умиротворение — как благодарность за тяжелую пляжную ночь.

Резюме брюнетки:

Иногда совершать безумства очень даже прикольно! Главное — вовремя остановиться!

НАРОДНЫЙ ПОЦЕЛУЙ В ОФИЦИАЛЬНОЕ ЛИЦО

А это было 6 июля, когда весь мир празднует День Поцелуя.

Со времен щедрого на поцелуи Леонида Ильича наши политические деятели обожают прилюдно лобызать друг друга. А вот готовы ли народные избранники поцеловать свой народ? С этим вопросом в преддверии Всемирного Дня Поцелуев корреспондент «МК» отправилась в Мосгордуму.

В коридорах важного учреждения тихо и безлюдно. Очевидно, работа на наше с вами благо кипит за массивными дверями кабинетов. Проникнуть к слугам народа можно лишь пройдя через прочный кордон их помощников. От наличия чувства юмора у которых напрямую зависит, допустят ли меня «к телу». А вопрос мой «правым рукам» народных избранников почему-то кажется подозрительным, хотя он крайне прост: «Одобряете ли вы, что наш народ „присвоил“ многие „чуждые“ праздники — такие как, например, День Влюбленных родом из США или День Поцелуев родом из Англии? Как вы относитесь к тому, что 6 июля в центре Москвы пройдут акции массовых поцелуев? Идут ли подобные праздники на пользу молодежи?» Если ответ «нет», я прошу объяснить — почему? А если «да» — то прошу в доказательство своей лояльности ко Всемирному Дню Поцелуя поцеловать корреспондентку «МК» — то есть, меня.

— Это очень сложный вопрос, — отвечают мне в одной из приемных. — Нам надо посовещаться. Приходите в другой день.

— Но другой день уже не будет Днем Поцелуев! — искренне возмущаюсь я.

— Все равно, такие интервью мы без подготовки не даем. Пришлите по факсу запрос в пресс-службу Думы.

— Но я не хочу с пресс-службой, я хочу с депутатами!

Как представлю: три дня «целоваться» по факсу с пресс-службой — уже никакого праздника не захочется! И я ухожу дальше по коридору — искать более сговорчивого и не обделенного чувством юмора народного избранника.

У депутата Орлова мне предлагают взять интервью по телефону, а его фотографию — по электронной почте. Лучше, конечно, чем по факсу и с пресс-секретарем, но хочется все же лично.

В приемной депутата Шапошникова царит демократия, а именно — меня без лишних разговоров запускают в кабинет к «самому». «Сам» на месте в окружении цветов и даров: накануне Валерий Алексеевич отметил 65-летие.

— Не хотите ли меня поцеловать? — пристаю я к юбиляру со своими «баранами».

— Хочу, — с ходу отвечает депутат, — целоваться я люблю. Но только без камеры. Компромат нам не нужен.