— Чудесно! Но причем здесь я?

— При том, что недавно ко мне пришли две женщины — старая и молодая. Они принесли много денег и фотографию. Сказали, что готовы принести денег еще больше, лишь бы я выполнила заказ. Женщины просили, чтобы у человека, изображенного на этой фотографии, разрушилась семья. Они сказали: любым способом, мы платим! Если он ее не бросит добровольно, сделай так, чтобы она болела — вплоть до смерти!

— И что? — снова не понимаю я.

— На этой фотографии были вы.

— А что это за женщины? Как их зовут? — пытаюсь я справиться с шоком.

— У меня есть их фотографии тоже, — отвечает Джамиля. — Они просили поработать с их снимками, чтобы привлечь к себе богатство и мужчин. Они очень щедро платят. Но я решила вас предупредить, что у вас есть такие недоброжелательницы. Потому что, взглянув на фото, которое они принесли, я вас сразу узнала. Мне нравится то, что вы пишете, и я не хочу, чтобы вам причинили зло. Вот я и решила вас предупредить. Имейте в виду: если я им откажу, они все равно не успокоятся и пойдут к другому магу. Такие уж это законченные негодяйки, я эту породу людей сразу вижу. Но и в нашем деле не все честные, некоторые могут любую гадость наслать — лишь бы им хорошенько заплатили. Я думала, как могу вам помочь? Выход, похоже, только один. Я как бы соглашусь выполнить их заказ, чтобы они не обратились к черным колдунам, но на самом деле вам ничего плохого не сделаю. Мы их как бы проведем… И я заработаю, и у них, глядишь, не останется лишних денег на других магов. И вы будете в сохранности. Но сначала я хочу вам показать фото этих женщин. Наверняка вы их прекрасно знаете. Скорее всего, это какие-то ваши коллеги или «подруги», обычно так оно и бывает.

Разумеется, после этого я прошу Джамилю о встрече, и она приглашает меня к себе. Пока я тащусь к ней на Кутузовский по пробкам, напряженно размышляю. Мы, журналисты, обязаны быть подозрительными просто по роду службы — почти как следователи или те же разведчики. Вот и я гоняю в голове возможную подноготную доброты незнакомой мне Джамили. В конце концов, я решаю: вероятнее всего, что «магиня» решила заработать и на мне тоже. Поди плохо: эти две сучки отваливают ей круглую сумму за мои несчастья. А потом еще и я сама — за свое спасение. Наверное, эта Джамиля с удовольствием находила бы в «1классниках» каждую «заказанную» недоброжелателями жертву — с целью поиметь и с нее тоже. Неплохой выходит бизнес — двойной. И со злодея шерсти клок, и с его жертвы! Но, увы, не каждого можно узнать и разыскать по одному только имени и фотографии. Ведь фамилию жертвы злопыхатели, как правило, колдунам не сообщают. А мне так «повезло» только благодаря моим многочисленным статьям и фоткам в родной газете, которая, видно, особо популярна среди магов и колдунов! А ведь верно: наша рекламная служба исправно печатает частные объявления о всяких там «приворотах-отворотах» и прочих потусторонних услугах! Вот чародеи, видать, нас и почитывают — чтобы быть в курсе, что там новенького на оккультном рынке, какие новые заманчивые бизнес-предложения приготовили их коллеги-соперники!

Признаться, подъехав к дому Джамили, я уже разогнала в своей голове нелицеприятный портрет колдуньи-вымогательницы. Но, к чести моей тезки, она достойно опровергла все мои сомнения и нехорошие домыслы на ее счет.

Меня встречает приятная стройная дама за 50 с добрыми карими глазами.

— Ну, салам алейкум, Джамиля, — улыбается она мне. — Я тоже Джамиля. Заходи, пожалуйста, я очень рада, что ты пришла. Сейчас будем пить чай. Можно на «ты»?

— Не можно, а нужно на «ты», я не такая уж пожилая женщина! — смеюсь я. Мне тоже хочется завести с колдуньей доверительные отношения, а потом она мне действительно нравится. А первое впечатление, говорят, самое верное.

По уютной, чистой и просторной квартире колдуньи носятся двое очаровательных темненьких малышей, а за компьютером сидит серьезная девочка-подросток с длинной черной косой.

— Внуки, — поясняет «магиня» с неподдельной любовью в голосе. — Их родители вечно на работе, а потомство на мне. Старшей уж 11, а младшему на днях только 3 исполнилось.

— Просто мы бабулю больше всех любим! — вдруг удивительно четко для своего возраста заявляет забавный черноглазый карапуз.

Умилившись семейной картинкой, я прошу показать мне моих врагинь. Джамиля открывает верхний ящик красивого, видимо, старинного трюмо, и извлекает две качественные цветные фотографии.

Не могу сказать, что то, что я на них вижу, меня удивляет. Скорее наоборот: удивляться тут нечему. С фоток на меня смотрят Наталья Ивановна и Вика — мои свекровь и золовка. Собственно, кроме них двоих, за свою 40-летнюю жизнь я других врагов так и не нажила. А то, что эти две меня ненавидят, для меня не новость. Будучи дамами склочными и конфликтными, они еще лет 10 назад вполне самостоятельно поссорились с моим мужем (и со своим сыном и братом соответственно), не поделив какое-то семейное имущество. С тех пор они прервали всякие дипломатические отношения и не поздравляют друг друга даже с праздниками. Я изначально в этом конфликте не участвовала. Но эти две дамочки, в силу своих кухонных умозаключений, решили, что в их семейной драме виновата именно я. С тех пор в течение многих лет они планомерно пытаются меня извести. До Джамили мне об этом пытались сообщить самые разные люди — от родственников мужа, которые ко мне хорошо относятся, до соседей по дому, которые видели, как свекровь с золовкой вставляют нам в дверь какие-то иголки. Но я, признаться, особого значения этим сигналам не придавала. Ну мало ли как люди с ума сходят… Главное, с кулаками на меня не бросаются. А все остальное меня не волнует.

— Они жаловались, что ты какое-то их «добро отжала», — говорит мне Джамиля, — и сына и брата приворожила.

— А если не секрет, Джамиля, сколько они за меня дали? Ну, в смысле за то, чтобы я заболела или умерла, или чего они там хотели…

— Они первым делом хотели, чтобы муж от тебя ушел, — поясняет магиня. — Но они уверяют, что уже несколько раз делали на твоего мужа, как они говорят, «профессиональный отворот» — и он не помог. И теперь они не уверены, что твой муж сможет уйти от тебя просто так. Мол, ты его так сильно приворожила, что никакие отвороты не действуют. Поэтому они готовы на все — вплоть до твоей смерти — лишь бы он от тебя освободился.

— Ничего себе! — возмущаюсь я. — Они готовы к моей смерти! Молодцы какие!

— Готовы, потому что я им объяснила, что, желая такое, они тоже грех на душу берут. Но та, которая мать, заявила, что «ради сына она готова пойти до конца». Дали они 110 тысяч рублей. И обещали дать еще 20, если все получится.

— Ничего себе! — присвистываю я. — Да киллера дешевле нанять!

— Да Аллах с тобой, дочка! — вздыхает Джамиля. — Ты радуйся, что не киллера! Ты уж прости, что я так говорю… Но эти две толстые тетки настолько озлоблены, что, боюсь, они и на это способны.

— Да чего уж там, Джамиля! — смеюсь я. — После того, что вы мне рассказали, я не стану обижаться на то, что вы их назвали «толстыми».

Да уж, — думаю я про себя, — 130 тысяч! И это притом, что обе не работают и только и делают, что пытаются отсудить какие-то мизерные алименты у бывшего золовкиного мужа. А по словам мужниной родни, на семейные праздники они всегда являются с пустыми руками, жалуясь на то, что им даже детей не на что кормить. А за меня — и такие деньжищи! Невиданная щедрость! Не иначе, как очень серьезно я их достала! Что ж, я польщена…

Но даже больше баснословной суммы удивило меня другое: как при таких масштабных замыслах, как чужая смерть, можно оставлять свои фотки у того, к кому вы обратились с таким сомнительным заказом? Дамы, вы что?

Мне, конечно, повезло, что маг Джамиля оказалась не только моей тезкой, но и поклонницей моего творчества. Но теоретически так может поступить любой «киллер» в целях перепродать услугу.

Джамиля угощает меня чаем: мы пьем ароматный «улун» из красивых пиалушек и закусываем халвой с кунжутом. Признаться, я ожидаю, что магиня попросит и с меня денег. Но она этого не делает. Мы договариваемся, что она пообещает моим «заказчицам» исполнить все в лучшем виде, а дальше будет держать меня в курсе всего происходящего.