Он знал, что Новички приходят в Орден и служат там под началом старших Братьев, что потом они становятся Воинами, умелыми и сильными А если повезет, если они проявят особые таланты, им даруется ранг Оружейника, который должен показать себя не только отличным бойцом, но и знатоком оружия. Это были основные знания.

Он был уверен, что они служат Императору, но этот постулат Клейн–дао рассыпался в прах после безжалостных откровений Верховного Правителя. Раньше он был убежден, что Верховный Понтифекс — символ Ордена, его телесное воплощение, и это оказалось ложным. Ему внушали, что стрелять из скутера не позволяется ни при каких обстоятельствах, и вот он сам, преданный и честный Оружейник, собирается совершить непозволительное. То самое, из‑за чего еще недавно он отправил на смерть своего собрата по Ордену, Оружейника–марсианина.

Раньше он знал, что для Брата Ордена существует лишь одна женщина, и это не женщина во плоти, а та, которая витает над полем Битвы, подходит к умирающим и вознаграждает их за жизнь в воздержании. Но теперь он знал, что для него существует и другая женщина, многоликая и таинственная: то предательница из секты Кайро, то проститутка, то слабоумная придворная дама, крапающая стишки, то вещательница сумасшедшей “истории”. Так откуда же его знания?

То, что случилось с ним за последние несколько недель многому научили его. Теперь он знал, что вопреки повелениям Ордена, он такой же человек, как и другие. И он хотел эту женщину, которая не раз спасла его. Хотел ее в реальности, а не в эфемерных мечтах. Он не знал ее секрета, но она была дорога ему.

— Сигнал приближения, — услышал он ее голос в шлемофоне.

— Сообщение получено, — автоматически ответил Кейд, и с горечью улыбнулся самому себе. Тринадцать лет выучки нельзя отбросить в один момент Он навсегда так и останется Оружейником.

Кейд пробрался к ряду орудий. Два из них прикрепил к бедру, третье взял в руки, приготовившись к атаке. Ситуация, в его понимании, получалась нелепая: один человек — одно ружье. Вот как должно быть. Но почему? Спросил он мысленно самого себя. Почему не один человек — два ружья или даже три… или десять…

Он оттолкнулся и плавно поплыл по направлению к открытому лацпорту, перебирая руками скобы. Он перелетал от одного иллюминатора к другому, внимательно вглядываясь в черноту космического пространства с бриллиантовыми россыпями звезд. Солнце находилось почти прямо у них по курсу, поэтому истребители в его лучах особенно будут хорошо заметны. Хотят они того или нет, а загнать скутер в собственную тень им не удастся.

Мигнули три огонька, и яркий сноп света пронесся мимо лацпорта, ослепительной вспышкой резанув по глазам. Истребители промахнулись в своей первой попытке подстроиться под скорость скутера. Но они наверняка еще вернутся…

Кейд подумал, сможет ли он в рядах сект найти то, что так интересовало его. И даже содрогнулся от дерзости собственной мысли. Да, его мучили сомнения и противоречия, но секты вряд ли сумеют ответить на эти вопросы. Как он понял из разговора с мошенником, сидя за столом в пивной, эти организации существовали только для простаков. Обычные ловушки, с помощью которых можно легко выкачать деньги из доверчивых мещан. Источник дохода для предприимчивых жуликов. А может попытаться найти успокоение?

Ну что ж, за этим дело не стало. Разве такое успокоение нельзя найти в том же заведении мадам Кэннон? Сколько угодно. Ты можешь залечь на дно, так что тебя не коснется ни один луч света. Ты будешь жить, колоться и спать с женщинами, пока у тебя не кончатся зелененькие, а потом ты пойдешь на улицу и столкнешься с каким‑нибудь запоздалым мещанином в темном переулке. И тогда у тебя снова появятся деньги, и ты сможешь вернуться в заведение, пить, колоться и спать с женщинами, не видя ни одного луча света. Если стрелять со скутера — грех, то как называется образ жизни, принятый в заведении мадам Кэннон?

Опять впереди показались истребители. Они пролетели мимо. на минимальной скорости. Но радоваться не стоило. Кейд знал: их окружали.

Откуда взялись все его знания? Он знал, что Орден, философия Клейн и Империя были созданы десять тысяч лет назад. Он знал это потому что так говорили все. Но им‑то откуда было это известно? Потому что им говорили об этом другие. Сознание Кейда болталось в пустоте, бе: малейшей опоры, как и его тело сейчас в безвоз душном пространстве космоса. Нет, он не верил в “бомбардировщики” и всякие там “реактивные самолеты” Эти сказки для маленьких детей. Но он верил, что нельзя стрелять с воздуха. Эту истину Оружейникам внушали многолетними тренировками.

“Я отведу тебя в Пещеры:

И придет Биту–девять, и отрежет раскаленными ножами тебе пальцы на руках и ногах;

И придет Биту–пять, и насыплет тебе в горло шарики из раскаленного металла;

И придет Бифай–во, и разотрет твои руки и ноги на раскаленной терке.

И наконец, если ты все‑таки будешь вести себя плохо, то придет Битри–шесть, и настигнет тебя, даже если ты будешь убегать от него из одной пешеры в другую, крича и плача в темноте. И сколько бы ты не молил его о пощаде, Битри–щесть с рычанием и воем догонит тебя и дохнет своим зловонным, ядовитым дыханием. И это будет для тебя самым страшным наказанием, потому что кости твои расплавятся, и ты будешь гореть вечно”.

Мимо открытого проема лацпорта снова пронеслись три истребителя, сверкая огнями и исчезли далеко впереди скуттера.

“Кленни гадкий. Он рассказывал мне, как провертел гвоздем дырку в стене и каждое утро подглядывал за своей сестрой, когда она одевалась. Делать такое — все равно что стрелять из скутера”.

“…щекотливые, но неизбежные вопросы должны задаваться приемной комиссией. Кандидат Кейд, можете ли вы с любовью к Императору в сердце сказать, что по ночам у вас бывают только нормальные, здоровые сны, без таких извращенных сцен, как проявление привязанности к другому мальчику или стрельба из скутера?”

“…но, мои дорогие, я должен вам сообщить один очень важный факт. Этот несчастный молодой человек, который начал с того, что открыто пренебрегал уроками Клейн–дао, окончил не просто трусом и вором. При разведывательном полете он потерял высоту и попал под интенсивный обстрел наземных частей противника. Мне даже трудно произнести то ужасное, что он сделал, хотя, думаю, вы все и сами догадываетесь. После окончания боя, сокрушенный раскаянием за свой греховный поступок, он лишил себя жизни, как и подобает Оружейнику, но представьте, если можете, какой стыд терзал его Братьев по Ордену. Он запятнал свое подразделение несмываемым позором…”

“…сердце разрывается при одной мысли об этом ужасном поступке. Но рано или поздно это должно было произойти. Никто даже и предположить не мог, что глубоко в его душе гнездится порок, но я собственными глазами видел листок, исписанный его рукой. Он решил задачу по тактике седьмого уровня сложности с использованием дымовой завесы. Он послал скутер над левым флангом противника, приказав Оружейнику поджечь деревья при низкой апертуре ружья… огонь предполагалось вести… гм… с воздуха. Это доказывает, что осторожность никогда не бывает излишней…”

“Они прорвались на площадь, нам придется разбить их фронтальным ударом. Кейд, возьмите скутер и узнайте приблизительное их количество. Оставьте ваше оружие здесь. Нам известно, что у них нехватка боеприпасов, нехорошо, если вас собьют и ваше оружие попадет в их руки”.

Истребители снова пронеслись мимо, но уже гораздо медленнее. В следующий раз их скорости совпадут.

Нет, ему никогда не будет оправдания, если он сейчас возьмется за оружие. Он вспомнил, как дарил над площадью, старательно уворачиваясь от выстрелов из плотно расположенных орудий внизу. Он был занят подсчетом и о том, чтобы ответить огнем на огонь у него и мысли не было. Он только выполнял данное ему задание. Он представил, что опустил на расположения внизу невидимую сетку, подсчитал количество людей на каждую клеточку, а потом прикинул в уме их общее количество. Выполнив задание, он тут же развернул скутер и на крейсерской скорости направился на командный пост, расположенный на окраине деревни у Рейна. Потом он присоединился к тяжелому и опасному пешему наступлению.