У Тони что-то оборвалось в груди от этих слов. Боже, он так сильно хотел бы сейчас оказаться рядом с ней и обнять её! Прижать к своей груди и уберечь её от всего! Глядя сейчас в глаза женщины, мужа которой он некогда спас, Тони понял, что своим рассказом она пытается отблагодарить его за тот поступок. Пытается помочь своей сестре. И ему. Тони был так сильно признателен ей, так благодарен ей за это. И чтобы доказать, что этот рассказ, её слова значили для него всё, он едва слышно молвил:

- Я знаю, что она умеет стрелять из лука.

На этот раз глаза графини округлились от удивления, затем она мягко улыбнулась ему, словно бы поняла нечто большее из того, что он сказал.

- Вы ведь понимаете, что вы - единственный человек, кому я рассказываю об этом. Алекс вероятно никогда не простит меня, если узнает об этом. Но я считаю, что должна была сказать вам это. Тони, Алекс непростая девушка, но у неё золотое сердце. Она страдала слишком долго. Слишком долго она не позволяла себе никаких чувств, кроме пустоты, в которой заставила себя жить. После потери родителей, она до смерти боится сильных привязанностей, поэтому её друзьями стали цветы и растения. - Внимательно взглянув ему в глаза, Тори еле слышно добавила: - Тони, она не вынесет потерю того, кого полюбит больше нашего отца.

Тони вдруг понял, что задыхается. Неужели такое могло бы произойти? Неужели она могла бы полюбить его? Самого грешного убийцу? Он вдруг ощутил режущую боль в сердце, и осознал, наконец, что умирает от желания заполучить её любовь. Мог ли он рассчитывать на это?

“Я была там больше не нужна. Ты не хотел видеть меня. Ты заперся у себя в комнате и дал понять, что я больше не нужна”.

Теперь ему стал очевиден истинный мотив её побега из коттеджа. Она привязалась к нему слишком сильно. И это напугало её. Он отдалился от неё, и она решила, что больше не нужна ему. Она ушла, потому что боялась потерять его при других обстоятельствах. Это был единственный способ побороть свои чувства.

Грудь сдавила такая боль, что у Тони закружилась голова. Он проглотил ком в горле и моргнул, пытаясь прийти в себя. Он вдруг понял, что проиграл сражение с собственной совестью. И с собственным сердцем. Да, он был убийцей и никогда ему не вымолвить у Бога прощения. Но гораздо худшая участь ожидало его впереди, если рядом с ним не будет Алекс. Он уже не представлял, что ему делать, если её не было с ним. Без неё он даже не мог дышать в полную силу.

Боже, он так сильно боялся ещё когда-нибудь полюбить! Боялся даже мысленно произнести это слово. Он боялся его, этого неконтролируемого чувства, как смертного греха. Но теперь, когда в его жизни появилась Алекс и стала ему так дорогая!..

“Она не вынесет потерю того, кого полюбит больше нашего отца”.

Неужели Алекс полагает, что так просто отделается от него? Сердце снова защемило от невыносимой нежности к ней.

Он не смог удержаться от того, чтобы не повернуться и не посмотреть на девушку, которая стала смыслом всей его жизни. Она улыбалась, глядя на кого-то, но Тони не обратил внимания, на кого. Он видел лишь девушку, которая не только исцелила его телесные раны. Повернувшись к её невероятно мудрой и великодушной сестре, Тони обнаружил, что улыбается.

- Кажется, теперь в неоплатном долгу перед вами я, - сказал он, вдруг почувствовав такое облегчение, которое не испытывал очень много лет. Почти целую вечность.

Графиня рассмеялась, сделав шаг назад. Глаза её заблестели, но Тони вдруг заметил, что это были не смешинки, а сдерживаемые слёзы.

- Вы никогда не были у меня в долгу, Энтони Джошуа Стэнфорд. Ни год назад, ни тем более теперь.

***

Алекс было не по себе от тех мрачно-задумчивых взглядов, которыми окидывал её Тони, сидя на другом конце стола рядом с графом Ромней. Он смотрел на нее так, будто что-то знал такое о ней, чего не знал никто. Ей было не по себе от того, что он хранил молчание и лишь изредка отвечал на вопросы, которые ему задавали. Словно его снова стало что-то терзать. Что-то, что она жаждала узнать, и что он так старательно скрывал. И у нее не было даже возможности отвлечь его разговорами о цветах, потому что он сидел слишком далеко от нее.

И ее еще больше стал раздражать Райан, который проявлял к ней слишком сильный и явный интерес, пытаясь занять её. Потому что ей было тяжело видеть Тони в таком состоянии, и она хотела понять, что происходит с ним, ведь ещё совсем недавно в саду у него было хорошее, даже весёлое настроение. И если бы не постоянное вмешательство Райана в её сумбурные мысли, она могла бы прийти к какому-нибудь логическому заключению. Хотя… Разговор с Тори, с которой он необычайно долго стоял у пруда, и стал причиной его нынешнее состояния. Алекс вдруг похолодела, решив, что сестра о чём-то догадывается и пыталась заполучить признание.

Но даже не это расстраивало её. Алекс хотела, чтобы он снова заговорил с ней, о цветах, о Версале, о чём угодно, но чтобы он говорил с ней, подошел к ней. Он был невероятно красив в темно-бордовом сюртуке, желтом жилете, расшитым золотистыми нитками, белой рубашке и бежевых кашемировых бриджах. Легкий ветер растрепал его золотистые волосы, и Алекс изнывала от желания прикоснуться к нему, особенно после того поцелуя, которым наградила его утром в столовой. Боже, как бы она хотела по-настоящему поцеловать его и прогнать с его лица это хмурое выражение! Она хотела, чтобы он улыбнулся ей! Она хотела снова увидеть его бесподобные ямочки на щеках. Разве она так многого просила?

- Алекс, дорогая, с тобой всё хорошо? - спросила графиня Ромней, обеспокоенно глядя на девушку, которая чуть не пролила на себя стакан лимонада.

Встрепенувшись, Алекс поставила злосчастный стакан на стол и выпрямилась, взглянув на графиню.

- Да, всё хорошо, - уверила она, даже попытавшись улыбнуться. И заметила краем глаза, как блеснули золотистые глаза.

- Тогда я не понимаю, почему ты всё еще не попробовала свои любимые пончики с шоколадной начинкой, - покачала головой графиня.

Алекс застыла, почувствовав, как предательски загораются её щеки. И впервые с тех пор, как они присели за столом, она сделала всё возможное, чтобы не смотреть на то место, где сидел Тони, который внезапно резко выпрямился на стуле.

- Я… - она не знала, что сказать, потому что ее разоблачили в самый неподходящий момент.

- Ты ведь обожаешь эти пончики, - продолжала графиня, не представляя, какую тему затронула. - И хоть я знаю, что ваш повар готовит лучшие пончики во всей нашей деревне, я всё же рискнула попросить нашего Огюста испечь такие же, в надежде, что они тебе так же понравятся.

Алекс могла бы провалиться сквозь землю, если бы это было возможно. Боже, она никогда не умела лгать, и солгала лишь однажды, чтобы сделать приятно другому. И не думала, что это обернется ей невыносимым позором.

- Я… я уверена, что пончики месье Огюста такие же восхитительные, как и пончики нашего повара.

Тори наклонилась вперёд, чтобы лучше взглянуть на сестру и с улыбкой сказала:

- Когда наша Алекс ухаживала за своей больной подругой, мы всегда посылали ей её любимые пончики, чтобы она там окончательно не зачахла. Надеюсь, ты угощала ими свою подругу?

Её щёки могли бы задымиться, если бы не легкий ветер, которой подул со стороны пляжа.

- Д-да, конечно… - пролепетала она, мысленно умоляя всех забыть про злосчастные пончики.

И как раз в этот момент, когда слуги стали расставлять на поляне кегли, заговорил Райан, которому она была безгранично благодарна за своё спасение.

- Пора нам немного размяться, - сказал Райан, вставая и оглашая начало игр в кегли. Он повернулся к румяной Алекс и протянул ей руку. - Ну что, мой верный партнёр, разнесём всех в пух и прах, как в былые времена? - И когда она слишком поспешно вложила свою руку в его, он тут же воскликнул: - Чудесно! Предлагаю тебе выбрать наш шар.

Все последовали его примеру и разбились на пары для игры. Граф Ромней посмотрел на застывшего Тони.