“Мой небольшой возраст не уменьшает силу моей любви к тебе. От этого моя любовь не становится меньше”. Сердце сжалось от невыносимой боли, едва она вспомнила слова Джека, которыми он пытался достучаться до нее.

Разве она живет ради его матери? Ради его отца и презренного общества, которому не было дела ни до нее, ни тем более до него? Три года он губил себя, и ни его родители, ни общество не попыталось остановить его, спасти. Он сам нашел путь к спасению. Он спас ее от одиночества. Он добрался до ее сердца и показал ей истинную силу любви. Она готова была ради него сделать все, что угодно, но причинила ему ужасную боль. Господи, что она наделала?

- Мне наплевать, что сказала его мать, - неожиданно заявила Кейт, полностью придя в себя. - Я не хочу жить без него.

Тори улыбнулась сквозь слезы.

- Узнаю нашу командиршу. Тебе и не нужно жить без него, милая. Вы так трепетно любите друг друга. Ничто не имеет больше значения. - Она приподняла лицо Кейт к себе и горько добавила: - Жизнь так коротка и внезапна, сестренка. Не стоит тратить ее на боль и одиночество. Если ты нашла того, кто искренне полюбил тебя, а ты полюбила его, борись за свое счастье. Поезжай к нему. Преступлением будет смириться с жестокостью мира. Вы заслужили счастье. Ваша любовь подобна чуду. Разве стоит отдавать это чувство на растерзание тем, кто в этом ничего не понимает?

Кейт долго смотрела в грустные глаза сестры, где отражалась ее собственная боль.

Тори тем временем продолжила, желая до конца развеять страхи сестры:

- Слова графини были пошлой угрозой, призванной испугать тебя. Но я никогда не считала тебя трусихой. Борись за Джека, поезжай к нему. Мы сумеем устоять перед кознями графини, если она вдруг надумает причинить нам вред. Мы справимся с ней, будь уверена. А тебе нужен Джек. Он помогал и нам в трудные времена, он стал и нам очень дорог. Верни его нам, Кейт. Верни его себе.

Кейт застыла, впитывая в себя исцеляющие слова сестры. Тори удалось сделать то, что не удавалось сделать времени: она дала ей силы жить дальше. Тори дала ей все, чтобы захотеть жить дальше.

- Я поеду к нему, - прошептала Кейт, желая этого больше всего на свете. Она хотела как можно скорее оказаться рядом с Джеком. - Я поеду…

- Не теряй ни секунды, сестренка.

Кейт вдруг обнаружила в себе столько сил, что готова была бороться даже с самим дьяволом, лишь бы вернуть Джека. Вскочив на ноги, она развернулась и, не глядя на беседку, которая хранила столько воспоминаний, устремилась в сторону дома, оставив Тори неподвижно сидеть на сырой земле.

Тори посмотрела ей вслед, вытерев дрожащими пальцами холодные слезу. Она пыталась унять собственную боль и не поддаться отчаянию, которая недавно разрывала на части Кейт.

Оказавшись в стенах дома, Кейт намеревалась взбежать по лестнице, чтобы подняться к себе и переодеться, но ее остановил хмурый Уолбег.

- К вам посетитель, мисс Кэтрин.

Застыв, Кейт вдруг похолодела. Пальцы одеревенели, а в голове зазвенело от ужаса.

- К-кто? - еле слышно произнесли ее губы.

Уолбег хорошо помнил произошедшее, но должен был сообщить ей имя прибывшего.

- Мистер Майкл Редфорд. Он утверждает, что приходится братом виконта Стоунхопа.

Кейт так давно не называла Джека по титулу, что сначала не поняла, о ком говорит Уолбег, но когда сказанное дошло до нее, она побледнела, поняв, что к ней пришел брат Джека. Поразительно, только она хотела взять судьбу в свои руки, как кто-то из его семьи вновь решил помешать ей.

Но на этот раз ничто не станет у нее на пути, решила Кейт. Ее любовь была важнее всех членов его семьи. Расправив плечи, Кейт шагнула в гостиную, где ее ожидал очередной незваный гость. Там находился высокий молодой человек приятной наружности и очень похожий на своего брата. Это сходство невольно заставило сердце Кейт сжаться, но она смело посмотрела в знакомые серо-карие глаза гостя и твердо заявила:

- Если вы пришли сюда, чтобы убедить меня в том, что я нежеланная партия для вашего брата, вынуждена сказать, что вы зря потратите свое время и мое тоже, потому что я не собираюсь отступать от него!

Гость медленно встал с дивана, хмуро и задумчиво изучая ее. В его взгляде не было презрительного осуждения, которое светилось в глазах его матери. Однако Кейт все равно вскинула голову, удивляясь той силе, с которой теперь могла и хотела бороться с трудностями. Сила, которую он так внезапно обнаружила в себе.

- Если вам нечего сказать, - начала она, - тогда можете…

- Вы избавили меня от нотаций, которые я собирался вам прочитать, - наконец заговорил он, скрестив руки на достаточно широкой груди.

- Я бы не стала слушать вас.

Он вдруг посуровел и выглядел таким грозным, что Кейт невольно задалась вопросом: сколько лет этому парню, если Джеку как старшему двадцать пять лет? Неужели их состарили страдания, причиненные их же родителями? Ответ был более чем очевиден.

- Стали бы! - жестко проговорил он, строго глядя ей прямо в глаза. - Вы бы выслушали меня, если бы узнали, во что превратили жизнь моего брата ваши гадкие слова. Его снова скрутил приступ. Он мучается вот уже три дня. И все из-за вашей неспособности поверить своему сердцу, а не подлой женщине, которая к несчастью приходится мне матерью. - Кровь отхлынула от ее лица. Кейт вдруг почувствовала дурноту, а ноги задрожали так, что она могла упасть в любую секунду. Его взгляд не смягчился, но нотки в голосе изменились, когда он сказал: - Но, кажется, вы что-то уже решили. Когда вы вошли…

- Он… у него снова приступ? - Кейт вспомнила ту ночь, когда он рассказал ей о своих приступах, помнила искаженное от муки лицо. Она вдруг в полной мере осознала всю тяжесть своей вины перед ним, и похолодела от мысли, что сама довела его до такого состояния. - Г-где он?

Майкл перестал хмуриться, увидев бледную, еле стоящую на ногах девушку, которая стала так дорога Джеку. Майкл приехал на свадьбу, но было такое ощущение, что попал на похороны, когда узнал от камердинера брата, что же произошло. Он безмерно любил Джека, но больше не мог смотреть на его страдания и мучения.

- Эти приступы - его проклятие, - печально проговорил он. - Я не знаю, как вылечить его от них. Я не знаю, как помочь ему. Ему плохо, и он постоянно зовет вас. Возможно, в вас он сможет найти утешение.

Одинокая слезинка скатилась по белой щеке. Кейт судорожно сглотнула и хрипло попросила:

- Отвезите меня к нему.

Наконец, он мягко улыбнулся ей.

- Я как раз для этого и приехал.

Кейт едва успела собраться и сесть в ждущий их экипаж. Тетя и Габби собирались сопровождать ее, но ее пугал молчаливый брат Джека, который сидел напротив и хмуро смотрел в окно. Когда они проезжали мима поместья Ромней, лицо Майкла слегка побледнело.

- С вами все в порядке? - обеспокоенно спросила Кейт, удивленно глядя на него.

Он не ответил ей, как будто не расслышал ее. Казалось, Майкл был поглощен собственными мыслями, но через какое-то время вздрогнул и повернул к Кейт свое по-прежнему бледное лицо.

- Да, - коротко ответил он и снова отвернулся к окну.

Поразительно, но Кейт поняла, что он лжет. Она слишком хорошо знала выражение серо-карих глаз, чтобы увидеть в них настоящие страдания. Брат Джека страдал. Неужели все это из-за нее? Из-за того, через что она невольно заставила Джека пройти?

Кейт надеялась, что прибудет вовремя. Что не опоздает. И что сумеет найти слова, которые помогут Джека простить ее.

Глава 19

Черные стены снова надвигались на него. Жар заставлял задыхаться, а сверлящая боль в голове ослепляла. Тело дрожало от мучений и, казалось, этому не будет конца. Никогда. Господи, если бы можно было избавиться от этой жуткой боли! Было такое ощущение, что он уже целую вечность пребывал в этом аду. И даже уже ставшая слабой мысль о ком-то очень дорогом медленно ускользала от него, лишая его последней возможности обрести покой. Неужели он подошел к черте, с ужасом думал Джек, корчась в своей постели.