Как могла обычная простуда сотворить такое с молодым, пышущим здоровьем парнем? Я сжимал его руку, давал пить и накладывал холодный компресс, дожидаясь врача. Я уговорил его немного поесть, начистил ему его любимого яблока… - Он вдруг с такой силой сжал яблоко в своей руке, что фрукт чудом остался цел. - Это было последнее, что он ел. Когда я спустился вниз, чтобы проверить, где чертов врач и вернулся, Уилл… он…

Кейт поняла все без слов. Она знала, слишком хорошо знала, что чувствуешь, когда теряешь близкого, дорогого человека. Какая боль режет тебя изнутри, когда не можешь смириться с мыслью о том, что не в твоих силах вернуть любимого человека. Еле дыша, она медленно подошла к нему, и положила руку на его одеревеневшее плечо. Она жаждала обнять его и разделить с ним ту боль, что он все эти годы нес в себе. Он вздрогнул и повернулся к ней.

- Джек, - прошептала Кейт, не замечая, как слезы катятся по щекам.

Луна снова выглянула из-за туч, и она увидела какими потемневшими от страданий стали его прекрасные, любимые глаза. В них не было света. В них не было ничего, кроме боли.

- Он умер, пока я ходил проверить, где врач, - глухо проговорил Джек, коснувшись ее щеки. Большим пальцем он стер влагу, которая прожигала ему душу. Больше всего на свете он хотел ощутить ее тепло, ее любовь, чтобы не умереть от мучений, которые снова вызвали в нем воспоминания. Она была нужна ему больше собственного сердца. Он хотел поскорее рассказать ей все, чтобы, наконец, освободиться, чтобы она увидела его настоящего. И решила, что делать с ним дальше. - Я не мог поверить, что он умер. Я схватил его за плечи и стал трясти его, приказывал проснуться. В этот момент в комнату влетела мать и закричала, что я душу Уилла. Прибежали отец и Майкл, который оттащил меня от Уилла. Мать причитала, что я из зависти убил брата, чтобы унаследовать состояние предков, чтобы титул перешёл ко мне. Отец, как ни странно поверил ей, он сам так решил и когда посмотрел на меня, я понял, что ничто на свете не переубедит их в обратное. Он избил меня так, что я не мог пошевелиться, но мне было наплевать на это. Я ничего не чувствовал, кроме желания вернуть Уилла, или поменяться с ним местами.

- Милый, пожалуйста, - выдохнула Кейт, не пытаясь сдержать слезы. Она обняла его и почувствовала, как сжимает ее он в своих железных объятиях. Она хотела раствориться в нем и забрать себе его боль. Она не могла видеть его таким уязвимым. Таким раздавленным.

Но он должен был рассказать ей всё до конца. Чтобы хоть немного освободиться от прошлого. Зарывшись лицом в ее волосы, вдыхая только присущий ей сладкий запах сирени, Джек зажмурился.

- Пару дней я лежал в своей постели, не в состоянии пошевелиться. За мной ухаживал Майкл, который кормил меня яблоками. Я не мог есть ничего, кроме яблок. Они напоминали мне об Уилле, который любил этот фрукт. Когда я оправился достаточно, чтобы встать на ноги, отец вышвырнул меня из дома. Я уехал жить в Лондон, вернее, я уехал в Лондон и делал все возможное, чтобы не жить. Я действительно не хотел жить. И довел себя до того, что мне по ночам стали сниться кошмары. Мне снился Уилл, который во сне упрекал меня в том, что я наделал. От этих снов я становился безумным, невменяемым и начинал пить, пока не вырубался. Это стало моим проклятием, хотя я не жаловался, понимая, что заслужил все. В такие минуты я запирался в своей комнате и оставался там пару дней, чтобы не причинить вреда другим, пока приступ не проходил окончательно.

Кейт вдруг замерла и подняла голову. Она взяла его лицо в свои ладони и заставила посмотреть на себя.

- В тот день, когда тебя не было в церкви… у тебя был приступ? Тебе снился Уилл?

Еще до того, как он ответил, она поняла, что это так. Господи, как он мог вынести такое, страдая из-за смерти брата! Смерти, которую превратили в убийство его же родители. Кейт было больно и гневно одновременно за то, что его родители оказались столь жестоки и бесчувственны, что обвинили его в подобном злодеянии. Таким родителям не было прощения.

- Да… - хрипло проговорил он. - А в последний раз он мне явился наяву. Я видел его на дороге в тот день, когда пошел к миссис Джонсон.

- О Боже! - простонала она, крепче сжав его.

- И я не хожу в церковь, - выдавил Джек из себя последнее сокрушительное признание.

Кейт поняла, что больше не может оставаться простым слушателем.

- Любовь моя, - горячо проговорила она, глядя ему прямо в глаза. - Ты не убийца!

- Ты не понимаешь…

- Это ты не понимаешь! Убийца тот, кто хладнокровно совершает свое злодеяние без зазрения совести. Уилл заболел и умер. Это стечение обстоятельств. Такое могло произойти с любым из нас. У каждого из нас своя судьба. Твои родители поступили бесчеловечно и неоправданно жестоко. Они не имели права обвинять тебя в подобном, усугубляя тем самым твои страдания. Уилл любил тебя и самое главное, что он знает, что ты не убивал его. Скажи мне, Джек, прошу тебя. Скажи мне, что ты не убийца. Ради нашей любви. Ради меня скажи это.

Он так долго молчал, что Кейт побоялась, что он больше никогда не заговорит. И так долго смотрел ей в глаза своими потухшими глазами, что сдавило горло. Она провела пальцем по его бледной щеке и коснулась губами его нижней губы, пытаясь хоть как-то достучаться до него, хоть как-то заставить его поверить в то, что в смерти Уилла нет его вины. Вины, которая почти поглотила его.

- Кэтти, - простонал он с такой мукой, словно с него живьем сдирали кожу. У него сжалось все внутри. Все болело и переворачивалось, пока она с невыразимой нежностью касалась его губами. Она убивала его своей любовью, любовью, которая спасала его. - Кэтти.

- Скажи мне это, - требовала она, целуя его подбородок.

- Любимая…

- Скажи мне!

- Я люблю тебя, - выдавил он, обхватив ее за талию. Притянув ее к своей груди, Джек хрипло молвил: - Ты вся моя жизнь, Кэтти.

Затем он прижался к ее губам поцелуем, в котором смешалась вся его любовь, боль и страсть. Он не знал, за какие заслуги небеса послали ему Кейт, но ни за что на свете не смог бы больше отпустить ее от себя. Он нуждался в ней так отчаянно, что было даже больно. Проникая языком в ее сладкий рот, он ощутил вкус соленых слез и внутри у него что-то оборвалось. На этот раз он хотел ее не просто из желания плоти, он хотел раствориться в ее щедрой, великодушной, любящей душе, где сумеет обрести покой. Где найдет себя настоящего. Где будет только она.

Кейт обняла его за шею, готовая ради него на все. Она потянула его в комнату, не в силах отпустить его в столь важный для них миг. Она знала, что неприлично так поступать, но послала все доводы рассудка к черту. Больше всего на свете ее волновал ранимый и уязвимый мужчина, который обнажил перед ней свою душу.

Она все еще была несведуща и неопытна в любовных делах, но инстинктивно чувствовала, что нужна ему. Ей необходимо было доказать ему, что он не прав, как он не прав. Он должен был поверить в то, что не убивал брата. Да, чувство вины почти свело его с ума, но судьба вовремя вручила его ее заботам, и она поклялась отныне полностью исцелить его.

Вслепую они подошли к кровати и упали на мягкий матрас. Джек не переставал целовать ее, свободной рукой поглаживая мягкое, зовущее тело. Желание вытеснило из головы почти все мысли, поэтому он смог полностью сосредоточиться на ней. На своей фее. Господи, он любил ее так сильно, что болело сердце и щипало в глазах! Он стянул с нее рубашку и покрыл поцелуями все ее восхитительное, извивающееся тело. Он сходил с ума от тихих стонов, которые заполняли комнату. Она помогла ему скинуть с себя одежду, и он лег рядом с ней.

Кейт снова ощутила томительный трепет и безумное возбуждение, когда он стал ласкать ее тело. На этот раз все было намного острее и волнующе, потому что она уже знала, к чему он ее ведет. Чем все это закончится. Она умирала от наслаждения, когда его губы коснулись ее груди, язык стал подразнивать напряженный сосок. Пьянящий восторг затопил ее всю. Она обхватила его за плечи, дрожа под ним.