- Да, - сказал Император после секундного раздумья, - они верят.

После этих слов он подошёл к трону и, опустившись на него, по привычке взглянул налево, туда, где раньше сидела его Императрица - Алда. Иногда он думал о том, что бы она сказала, увидев его сейчас. Обрадовалась бы его жена тому, что он пришёл к истинной вере, или наоборот - осудила? Этот вопрос возникал в разуме Императора все реже, но каждый раз заставлял его задуматься о том, верным ли путём он ведёт Империю. Но на этот раз для сомнений осталось совсем немного времени.

- У меня новости из Корантара, - сказал Балор и по голосу первого советника Император понял, что новости эти совсем не радостные.

- Предатели? - спросил он, уже прекрасно понимая, каким будет ответ.

- Да, милорд, - кивнул Балор, - Донак, человек, отказавшийся от титула маршала Империи, мутит воду. Пытается воздействовать на местное население, убеждая их в том, что власть Соладара... Кхм...

- Неважно, в чём он их там убеждает, - Император ударил кулаком по подлокотнику трона, - его голова должна лежать у моих ног, Балор. Никто не смеет сомневаться во власти Императора.

- Да, милорд, - кивнул Балор, - также я хотел бы поговорить с вами о Высшем Совете.

- А с ним что? - нахмурился правитель.

- Он состоится через неделю. И это будет первый совет за десять лет.

- Как это первый? Они каждый год собираются во дворце.

- Нет, - улыбнулся Балор, - каждый год тут собираются представители. В этот же раз во дворце соберутся все три лорда, посланец Торговых домов Нешорта и, конечно же, Патриарх и Маршал. Если вы помните, это будет первый совет за последние десять лет, проведённый полным составом.

Высший Совет формально являлся вторым оплотом власти в Империи. В него входили лорды каждой из провинции (от Нешорта, разумеется, прибывал избранный представитель Торговых домов), глава церкви и верховный маршал, командующий легионами Катарской Империи. Но, по странному стечению обстоятельств, лорды, кроме Балора, редко когда почитали совет своим присутствием, ссылаясь то на проблемы в родных землях, то на собственное здоровье, то на роды жены (чем особенно отличался Логар, использовавший такую отписку чуть ли не каждый год, несмотря на то, что детей у него было всего двое). Но совместными усилиями лорда Балора и многочисленной армии чиновников, подконтрольных ему, впервые за десять лет Высший Совет должен был собраться в полном составе.

- Да, это не будет лишним, - кивнул Император, - Логар слишком давно не был в столице, и мне начинает казаться, что его преданность Империи с годами становиться все слабее.

- Леди Корантара тоже не радует вас своим вниманием, милорд, - подметил Балор.

- Велена всегда будет предана мне! Она дочь Валора, если ты забыл, а кровь отца в ней крепка. Да, я видел это в ней, когда она последний раз была в Соладаре. Девочка усмирила горцев и железной хваткой держит Корантар за горло.

- Если судить по этому, - Балор встряхнул письмом, в котором говорилось о тех делах, что вершил в северной провинции отставной генерал, - то хватка у неё не такая уж и сильная.

- С расцветом этого предательства я ещё более ясно вижу преданность этой девочки. Ведь послание отправила именно она? - спросил Император, испытующе взглянув на Балора, и от этого взгляда даже советник слегка поёжился.

- Да, ваше величество, известие о предательстве Донака отправила Велена.

- Кровь Валора, - удовлетворённо кивнул Император, - Корантар не предаст нас, пока на троне эта девочка. Но увидеть её все равно было бы неплохо. Мне интересно, как она живёт с этими безбожниками.

- Конечно милорд. Тогда на этом мы закончим.

Кивнув, Император взмахнул рукой, дав Балору знать, что тот свободен, и, когда лорд Соладара, поклонившись, вышел из тронного зала, правитель тяжело вздохнул, взглянув за открытые двери, ведущие к балкону. Конечно же, отсюда он не мог видеть дворцовую площадь, но Император прекрасно знал, что на ней до сих пор оставались сотни людей. Они верили в него, как в Бога. Эрхен был прав, он стал идолом. Чудовищным извращением над самими устоями веры.

- Нет. Я Император и самый преданный слуга Господа, - чужие слова срывались с его уст, медленно становясь его собственными, - я пастух, что ведёт своё стадо к божественному свету, и через меня они видят Бога. Эрхен просто такой же слепец, как и все прочие, его речи - это... Ересь. - Последнее слово он не смог произнести вслух, но в голове Императора оно прозвучало, словно раскат грома.

Глава 23

Северный Тракт

- Папа! А почему птицы летают по небу?

- Дурочка! Они летают потому, что их такими создал Бог!

- Бог не создавал птиц!

- А вот и создал!

- А вот и нет!

- А вот и да!

Анара и Ковал были в своём репертуаре. Мальчик и девочка, восьми и семи лет от роду, ехали в небольшой карете вместе со своим отцом и всю дорогу от самого Бакорта только и делали, что ругались по всем возможным поводам. Такое поведение совсем не было к лицу принцу и принцессе Бакорта, но лорд Логар, внимательно смотревший на детей, не спешил прерывать их ссоры. Он помнил, как отец без конца стравливал его самого с многочисленными братьями. Старик Харонт, видимо, находил забавными те бесконечные интриги и дуэли, что устраивали между собой его дети.

Отец ненавидел их. Каждый день принцев Бакорта был наполнен его злобой. Каждый день он говорил им, какими ничтожествами они родились на свет, какими жалкими слабаками они росли. Харонт радовался, когда его дети дрались между собой, в надежде получить хотя бы толику любви и признания отца, но и победители, и проигравшие получали лишь наказание. Он говорил, что воспитывает их. Говорил, что они будут благодарить его, когда станут настоящими мужчинами.

Харонт ошибался. Он ошибался во всем. Вместо сильных сыновей он породил на свет чудовищ с пустыми душами. Каждый из его сыновей упивался болью других, как их отец упивался их собственной болью. Он ненавидел их, а они ненавидели весь белый свет. Все, кроме Логара.

Он был младшим из всех детей лорда Харонта, и доставалось ему больше всех. Не одну ночь Логар провёл в холодных подземельях, запертый в камере для смертников. Его секли плетьми собственные братья за то, что он отказывался брать на себя вину за их проступки и принимать наказание от отца. Когда Логар, истекая кровью, молил его о помощи, Харонт только смеялся над ним, а в глазах его была пустота. "Ты мне ещё спасибо скажешь", - твердил он.

Да. Логар поблагодарил отца. Когда старый лорд лежал в кровати, покрытый собственной блевотиной и мочой, вечными спутниками его бесконечных пьянок, младший из сыновей зашёл в покои отца и прошептал, склонившись над самым его ухом: