— Ага, значит они снова собираются на тусовку в яхт-клубе?

— Да. Но только старая гвардия. Это может привести к тому расколу, о котором мы мечтали все эти годы. Детройт всегда был крепок своим единством. Я хочу сказать, что здесь никогда не было противоречий между кланами. И еще один очень интересный факт. Я тебе уже говорил, что боссы с восточного побережья посыпают сюда группы вольных охотников, которым не терпится получить премию за твою голову. Так вот, сейчас их в Детройте собралось более дюжины. Они съехались со всех концов страны. И сразу всем стало тесно. Кое-где былой монолит уже дал трещины, ведь Организация Детройта всегда держалась особняком. Главным образом это была заслуга Бешеного Сала. А сейчас, когда Сал умер и...

— Он так и не выкарабкался?

— Я думал, ты знаешь. Он умер сегодня в полдень. Со смертью Сала кое у кого сразу появилось желание подмять Детройт под себя. Чтоб отбиться от акул, Чарли и собирает старую гвардию «Коммиссионе». Остальным недвусмысленно намекнул держаться подальше от Фивера. Пусть, мол, Чарли занимается Боланом, а для вашей защиты мы посылаем своих людей. Поэтому сидите тихо и смотрите, как Чарли Фивер и Мак Болан сшибутся лбами.

Болан одобрительно проворчал:

— Превосходный план! У меня такое чувство, будто это я сам написал такой сценарий.

— Да, с нашей точки зрения план очень хорош. Кстати, вчера вечером ты проделал хорошую работу, и Броньола хочет, чтобы ты знал: ее оценили по достоинству. Твой налет хорошенько встряхнул мафию и сильно озадачил ее партнеров. Прошлой ночью никто не ушел, и в черном списке появилось очень много интересных имен. Весь Синдикат занервничал. Однако Гарольд считает, что было бы лучше, если в ты забыл о существовании Буча Кэссиди. Я сожалею, что даже упомянул это имя.

— Тебе не о чем сожалеть, Лео. А я его не забуду. У меня к Бобби личный интерес. Даже если мне придется идти на цыпочках, я пойду к нему. Я должен поговорить с ним.

Таррин вздохнул.

— Тогда мы будем считать его окончательно засвеченным. Если ты чувствуешь, что должен с ним поговорить, что ж, дело твое — поговори. Но у меня к тебе есть личная просьба.

— Слушаю.

— На этом и закругляйся. Поговори с Бучем, узнай у него все, что тебе необходимо, а потом испарись. Уезжай куда-нибудь далеко и сиди тихонько, как мышка, не высовывайся. Это между нами. Если же ты останешься здесь, сержант, ты — мертвец. Твое спасение — твои ноги. За тобой охотятся все: полицейские, спецподразделения ФБР, мафия, вольные стрелки... С наступлением темноты начнут патрулирование мобильные группы — можешь называть их группами уничтожения. У них есть бронеавтомобили, они прекрасно вооружены, владеют самыми разнообразными спецсредствами. Кроме того, час назад в город прибыло специальное полицейское подразделение — в группе только снайперы-мастера, вооруженные отличным оружием.

— Я знаю об этом, — ответил Болан, теряя терпение. — Но, тем не менее, спасибо за информацию.

— Это только одна сторона медали. Другая ничуть не лучше. В город съехались «сливки» уличного общества — подонки, вынырнувшие с самого дна. Все вооружены до зубов. Я пока у Дамио. Буффало у Томасетты. Еще три команды из Нью-Йорка размещаются в отеле...

— Брось, Лео. Я все знаю.

— Это ты брось. Уходи из города.

— Не могу.

— Но почему, черт возьми?! Что тебе так приспичило?

— Я уже говорил. Личные вопросы.

— Могилы безлики, сержант. Какую эпитафию заказать для твоей мемориальной доски? «Здесь покоится война Мака Болана»? А может так: «Здесь почила в бозе личная кровная месть»?

— Забудь о кровной мести. Речь идет о долге и ответственности.

— О чем?

— Забудь. Я постараюсь поскорее исчезнуть отсюда.

— Только не глупи, не лезь снова в тот же притон.

— Ты имеешь в виду яхт-клуб?

— Да. Там уже ждут твоего возвращения. Чарли вызвал туда столько стволов, что теперь там буквально не повернуться. Тебе не удастся так же легко справиться с ними, как прошлой ночью.

— А кто говорит, что прошлой ночью было легко?

— Ну, хорошо. Считай, что сегодня будет очень тяжело. Послушайся меня, Мак, держись подальше от яхт-клуба.

— Я так и планирую.

— О'кей. Да, и вот еще что: не подходи к Гарольду. Вокруг него постоянно вьется свора высокопоставленных бездельников.

— Знаю, — Болан вздохнул. — Броньола хороший человек. Передай ему мои наилучшие пожелания. Но не извинения. Я сделаю то, что я должен сделать, Лео.

— Хорошо. Крепись, старик.

— И ты тоже.

Болан повесил трубку, посмотрел на полицейский автомобиль, стоящий рядом с телефонной будкой, и бросил в аппарат еще одну монетку. Настало время приводить в готовность резервы.

— Да, слушаю, — голос Тоби прозвучал в трубке холодно и спокойно.

— Это я. Ключи найдешь в банке из-под кофе. Они от серого фургона «эконолайн», что стоит внизу, стоянка G-12. Встретимся на углу Келли и Моранг через двадцать минут.

— Погоди. Скажи хоть приблизительно, где это.

— К востоку по Эйт Майл до улицы Келли, как раз за бульваром Грэтиот, там ее пересекает улица Моранг.

— Поняла. А тебе не надо то имущество, что осталось в машине?

— Я еще утром все перегрузил.

— Ясно. Что-нибудь еще?

— Все. Будь в условленном месте.

Болан повесил трубку, посмотрел на заходящее солнце и пошел к машине.

Рассвет, закат. Рождение, смерть. Мужчина, женщина. Личность, Вселенная... Мак закурил и завел двигатель.

Все. Действие началось. Призрак смерти, витавший над Детройтом, выходил на свою ночную вахту.

Глава 18

Эмерсон как-то заметил, что «обстоятельства сильнее человека».

Болан не собирался спорить с таким мудрым человеком, тем более, что у него самого не раз возникало такое чувство. Вот и сейчас он задерживался в городе на двадцать часов дольше самим же себе отпущенного срока. Его план действий соответствовал принятой им тактике: нанести удар и скрыться до того, как противник соберется с силами для ответного хода, до того, как в игру вступит полиция, до того, как водоворот непредвиденных обстоятельств затянет в свою воронку.

Болан презирал смерть — но не жизнь. Он любил жизнь во всех ее проявлениях. Правда, он не особенно жаловал ту жизнь, которую прожил сам. Да и кому нравится путешествие на рекам крови? Но, чтобы жить дальше, Маку оставалось идти только этим путем. А Мак Болан, конечно же, ценил жизнь достаточно высоко и хотел жить для того, чтобы продолжать свою кровавую войну против мафии.

Да, обстоятельства сильнее человека. И они заставляли Болана торопиться.

Он со всей тщательностью провел разведку, вычислил врага, пересчитал его, развел по секторам. Теперь оставалось нанести удар в том месте, где, как он полагал, это принесет наилучшие результаты. Мак не питал иллюзий на тот счет, что он сотрет противника с лица земли. Болан был реалистом и не верил в чудеса. Он понимал, что возможности армии, состоящей из одного солдата, весьма ограничены. Конечно, будь у него достаточно времени, он, в конце концов, сумел бы и в одиночку расправиться с детройтской мафией. Она и так едва держалась на поверхности. Но у Палача оставалось совсем немного времени, он попал в глубочайший цейтнот, и это ломало все его планы. Обычно успех Болана основывался на применении тактики коммандос: это внезапный мощный удар по противнику, создание в его расположении хаоса и паники, затем быстрый отход — и все это за считанные минуты, с обратным отсчетом времени для каждого этапа операции. Все делается быстро и решительно. Акция не считается завершенной до окончательного отрыва от противника. Любое отклонение от этого графика чревато катастрофическими последствиями.

И нападение на мафиози Детройта Болан спланировал в соответствии с этой тактикой. Время он выбрал очень удачно. Мак застал их при проведении деловой встречи и тут же нанес удар. Противник в беспорядке отступил, неся большие потери, и это послужило серьезным предупреждением их «друзьям» — иметь дело с мафией очень опасно для здоровья. И, будь у Болана больше времени, он разнес бы в пух и прах их осиное гнездо, не оставил бы от него камня на камне. Уже только из-за этого можно было бы считать удар по детройтской мафии успешным. Подобные акции действуют отрезвляюще и многих излечивают от мании величия.