Берия приехал к нам на дачу в начале сентября. Он не был знаком лично с Людмилой до этого, из-за маленького ребенка она ни на какие торжества не ездила, и, вообще, немного сторонилась "кремлевских дам". Видимо, Лаврентий Павлович решил лично познакомится с человеком, из-за которого его чуть не угрохали. Он привез много отличного вкусного вина, а его ординарцы вовсю хозяйничали в парке, готовя шашлыки и барбекью. Мы сидели в тени башенки дачи, Сережке было более интересно помогать готовить шашлыки, поддерживать огонь и подносить воду, Юрий, естественно, забрался к маме на ручки, а мы сидели справа и слева от Людмилы и наслаждались вкусным вином, приятным ветром и дразнящими запахами кавказской кухни.

— Людмила Юрьевна! Я заехал погостить и познакомиться, заодно еще раз поблагодарить Павла Петровича, что он добился нормального расследования моего дела. Я смотрю, что ваши раны пошли на поправку. Обидно, наверное: всю войну пройти, а после войны получить такие раны.

— Когда меня из армии уволили, мне Павел сказал, что у него опять 41 год. Я не поверила. А напрасно!

Берия с некоторым удивлением посмотрел на меня.

— Был такой разговор. Я как чувствовал, что война не закончилась, а только начинается, Лаврентий Павлович.

— Слушай, Павел Петрович, давай на "ты" в неслужебной обстановке! — и он поднял бокал, приглашая выпить на брудершафт. Выпили и поцеловались. Кавказ любит традиции!

— Я этого стервеца не раскусил, обидно! Всегда он был исполнительным и точным, никаких зацепок. Я читал его показания у Курчевского. На золоте взяли. Жадным оказался, сволочь. Кстати, очень качественно работал Курчевский. Ты давно его знаешь?

— С конца 43 года. Он входил в мою "команду", как представителя Ставки. Там и обратил внимание, что очень умный и дотошный следователь. И объективный. Ну, и после войны, он много работал по предателям, шпионам и полицаям. Еще опыта набрался. Мне во всей этой истории не понравилась быстрота действий Генеральной Прокуратуры и Вышинского. То, что Сталин может вспылить и рявкать – все знают, но почему так: раз-два и приговор! Почему по-серьезному не разобраться, что случилось?

— Не любит меня Вышинский, давно не любит. Меня многие не любят. А кто отменил ВМСЗ?

— Сам. Все молчали. Я – тоже. Он, к тому времени, еще не отошел. Удалось поговорить с ним на эту тему только через пять дней.

— Понятно, спасибо. Ты Его меньше знаешь, поэтому не боишься. Да-да, это заметно. Ты и меня не боялся, это было видно. Иногда хотелось "шугнуть", но я понимал, что человека с таким количеством боевых вылетов просто так не напугать. Да и поводов ты не давал. Видишь, как все сложилось: не держал ты на меня обиды, вот и помог, а те, которые боялись, решили воспользоваться случаем. Давай за это и выпьем! За человеческие отношения!

Принесли стол и удивительно вкусные шашлыки, быстро расставили сервировку. Ординарцы у него были вымуштрованы до предела. Берии хотелось выговориться: шок от ареста еще не прошел, да и, как он сам сказал, били его на допросах очень крепко, пока не появился Курчевский.

— Я издал приказ, запрещающий применение физического воздействия на арестованных и заключенных. И подал ходатайство о включении этого в УК. Поддержишь?

— Если мне зададут вопрос, несомненно. А так – не моя епархия. Предпочитаю не соваться в чужой монастырь.

Он пробыл у нас три дня, потом уехал в Гудауту.

А вот и "красавишна"! Приплыла по морю в то время, когда я хожу купаться! За дачей явно наблюдают! Видимо, из Ласточкина гнезда. Вышла из морской пены и красиво упала! Сыграно отвратительно! Не верю!(С) Ей лет 17–18. Бюст 4 номер, достаточно крупная задница. Я, даже, знаю ее имя и фамилию, довольно известная советская актриса, в моем времени. Видимо, используют втемную. Вызвал охрану, и попросил отвезти, куда скажет. И установить наблюдение. Студенты ПедВуза в это время обязаны сидеть в аудиториях, а не пересекать заливы Черного моря с целью познакомиться с Министром Обороны. Пауза затянулась, она осталась лежать на пляже. Бесчеловечный министр сходил сам за охраной, а возле "Венеры" стоял его "верный пес". Может быть, он и договорился с ней о свидании! Не знаю! Но меня разбирал смех, и я, поэтому, сбегал в дом. Всегда смешно наблюдать за постановкой режиссеров-неудачников. Ну, вы и влипли, ребята!

— Костоломы! Это не осназ ГРУ, а обыкновенные костоломы! Зачем требовалось ломать руку и челюсть известному советскому режиссеру?

— Так, товарищ маршал! Он же убежать хотел!

— И что? Он бегает быстрее вас? Может быть, его взять в осназ?

— Да нет! Медленнее. Просто по привычке, товарищ маршал.

— А на фига нужен был перелом копчика?

— Ну, товарищ маршал! Так он идти не хотел! Не на себе же волочь алма-атинского героя!

— Лентяй ты, старший лейтенант Мосолов, Роберт Павлович! А еще разведчик! С фронтовым опытом! Три выброски в дальний поиск. Три ордена! Как тебе не ай-яй-яй! Благодарю за службу! Свободен! На пять суток! Отдыхай, капитан Мосолов!

— Служу Советскому Союзу!

В Ласточкином гнезде взяли всех. Определили, кто был наблюдателем, кто координатором. На берегу, откуда стартовала "красавишна", еще двоих, но это – "массовка" с Мосфильма. Режиссер приказал, они и выполнили, дескать, для фильма требуются. Плюс, снятый ролик выявил еще одного человека, за которым пошла "наружка". Подключилось местное управление МГБ и пограничники. Двух человек взяли на "закладке". Один из них – сотрудник американского посольства в Москве.

В тот же вечер в ресторане "Морской Вокзал" города Ялта за вторым столиком от эстрады, офицеры 15 бригады обмывали 4-ю звезду самого бесперспективного, но самого везучего офицера бригады: уже капитана Мосолова.

— Мужики, наливаем! Робик! За тебя! За то, чтобы разменять это на большую звезду и зигзаги. Ты единственный из всех наших вернулся с группой из Восточной Пруссии, 12 групп посылали! И сейчас тебе опять повезло! Так бы и сидел в старлеях! За тебя! Вздрогнули!

— Уф! Что ты заладил: повезло-не повезло! Я не об этом! Когда министр ругаться начал, я себя уже опять лейтенантом вообразил! А министр – ничего мужик, хоть и на маршала не похож.

— Ну да! Я слышал, что он войну лейтенантом начал, в 41-м. Ты, Роб, когда на фронт попал?

— В 44-м.

— А он с 41-го! Ты много живых лейтенантов 41 года видел? — Мосолов наморщил лоб.

— В бригаде? У нас таких нет.

— А он маршалом стал! Но, говорят, за наши спины не прятался. На фронте ведь много разных мест, сам знаешь. Чем дальше от фронта, тем больше орденов и звездочек.

— Ну, мы тоже не на передке сидели, а с орденами у нас не густо. Да и состав сменился не один раз. Остались только те, кому повезло.

— Ну, ты сравнил! Мы – разведка, а он – летчик.

— Да тоже самое, если летаешь. А он летал, до самого конца войны. А пуле все равно: маршал ты или сержант.

— Так, наверное, всей дивизией или армией охраняли!

— Ты – дурак? В самолете он один! Прикрывай, не прикрывай. Что лейтенант, что генерал. Вон слышал, генерал-лейтенант Полбин – сбит под Берлином. Это как на выходе: повезло – прошел, не повезло – заполняй похоронки. Что-то мы с темы съехали! За тебя, везунчик!

В конце отпуска Людмила, наконец, пошла самостоятельно и без больших усилий. Прихрамывала, но упорно и много ходила. Нам всем отпуск понравился. Мы загорели, накупались, опять катались на лошадях, походили на катере. Мальчишки, оба! научились плавать. Пора было возвращаться в Москву. Дома нас всех ждал большой сюрприз от Сталина: две Сталинских премии, и мне, и Людмиле. Нас прямо на аэродроме начали поздравлять. В том же указе премию получил и Берия. Остальных наградили, но указ был "закрытым". В печати не публиковался.

У нас появилась отличная дача. Правда, поселок был полностью закрытый. Фактически, там проживали только физики – участники ядерного проекта. Многие из них стали академиками. Зато соседство было приятным и не обременительным. Здесь нас все знали, да и мы знали всех. В отличие от "той" истории, Сталин ограничил общение этих людей с остальной Москвой. Посмотрим, что из этого получится. Коммуникации все подвели, а дома предлагались 5 проектов. Можно было вносить свои изменения в проект. Мы, правда, въехали в уже полностью готовый дом, но, только потому, что отсутствовали в Москве, а Сталин сам готовил нам подарок. Насколько я понял, идея принадлежала Берии. Он же и занимался строительством. Он – инженер-строитель по образованию. Людмила, Евгения Владимировна и дети переехали под Москву практически на постоянной основе. А мне была удобнее старая квартира: ближе к работе и к Кремлю. Но, для детей, конечно, лучше жить за городом: и воздух чище, и общение с природой.

Я много времени проводил в командировках, так как занимался, в основном, новой техникой, особо нажимая на средства связи, ЗАС, кодирование. Затем улетел в Крым готовить летчиков на "нитке". Вернулся только в конце декабря. Людмила окончательно поправилась и вышла на работу в ФИАН. В стране налаживалась жизнь. Шло большое строительство и восстановление разрушенного войной хозяйства. Неурожай, конечно, принес некоторые неудобства, но был компенсирован поставками продовольствия из других стран. 31 декабря, вместе с Новогодними поздравлениями, были отменены карточки на основные продукты питания. Это очень воодушевило людей. Москва украсилась елками, звездочками, большими и малыми флагами. Подходил большой праздник. Мы собирались вдвоем в Кремль на празднование Нового Года. Перед этим Евгения Владимировна и оба сына побывали там на утреннике. Людмила тщательно подбирала платье, сходила: сделала прическу. Повесила на пиджак ордена и медаль Лауреата Сталинской премии. Сегодня у нее первый выход в свет. Заметно, что она волнуется. Она – человек своего времени. Все, что связано с Кремлем, для нее свято. Она не знает, что у меня совершенно другое отношение к этому заведению, и, что главная опасность для страны находится там и на Старой площади. Несмотря на увлеченность и занятость, она обратила внимание на то, что я смотрю на нее.