Искусство гадания хетты унаследовали от передававшихся из поколения в поколение учений вавилонских провидцев. Считалось, что боги слали своим почитателям весть о судьбе, уготованной им, в виде знаков и предзнаменований (ими могли быть практически любые явления, выходящие из обыденного ряда). В особенности это относилось к виду внутренностей жертвенного животного. Определенная конфигурация печени и других потрохов, некоторые особенности полета птиц и иные явления считались благоприятными, другие — неблагоприятными (принципы, на которых зиждились эти суждения, в большинстве случаев остаются малопонятными). Хетты, как и другие древние народы, всегда сообразовывались с предзнаменованиями, собираясь предпринять военный поход или другое важное дело. Они прибегали к этому традиционному обычаю также и для того, чтобы выяснить причину божьего гнева. Благоприятное предзнаменование рассматривалось как эквивалент «да», а неблагоприятное — как «нет» (или наоборот, смотря по смыслу вопроса). По этому же принципу вопросы задавались и оракулу, и с помощью невероятно долгого процесса исключения можно было с точностью установить, какой же грех требовал искупления. Приведем пример такого расспроса:

Они написали мне (т. е отправляющему службу жрецу) из дворца, (говоря): «Оракул объявил, что Иштар, находящаяся в своем храме в Ниневии, сердится». Мы обратились к жрецам, и они сказали: «Один из певцов украл золотой кубок, и он не был возвращен; золотая туника Амурру, которую носит бог, износилась; колесница сломана; обычно из дворца приносили в дар… но на этот раз дара не было; во время празднования ашрахиташши обычно дарили богу сикль серебра, красную шерсть, синюю шерсть и один… а теперь отпраздновали ашрахиташши и не подарили сикль серебра, красную шерсть, синюю шерсть и… праздник аиару обычно праздновали ежегодно, а теперь им пренебрегли» Эти ли грехи причина божьего гнева? Тогда пусть знамение будет неблагоприятным. Далее следуют подробности исследования, изложенные профессиональным жаргоном. (Результат:) неблагоприятный.

Если в этом причина и более ни в чем, пусть знамение будет благоприятным. (Результат:) благоприятный.

Если бы последнее знамение было неблагоприятным, расспрос продолжался бы как угодно долго, до получения благоприятного ответа.

В другой раз недовольным оказался бог Хурианципа. Спросили жрецов, и они ответили: «…праздником пренебрегли; ситтар (солнечный диск?) не был украшен». Оракул объявил, что бог был этим недоволен, но дело не только в этом. «Раз этот ответ снова оказался неблагоприятным, то не сердится ли бог на то, что жертва богу была принесена слишком поздно? Если да, то пусть знамения будут неблагоприятными». (Результат:) неблагоприятные.

Если это — единственная причина, то пусть знамения будут благоприятными. (Результат:) неблагоприятные. Тогда мы снова обратились к служителям храме, и они сказали: «В храм зашла собака, и опрокинула стол, и сбросила жертвенный хлеб. На это ли сердится бог?» (Результат:) неблагоприятный.

И так далее. Среди табличек хеттских архивов одни из самых многочисленных и больших по размеру (и притом хуже всего написанных) — это таблички с записями подобных обращений к оракулу. Они составляют любопытный памятник бесполезно растраченной изобретательности.

Магия так же древна, как сам род человеческий; она так же широко распространен, как и сами люди. Ее часто рассматривают в одном ряду с религией, но это вряд ли правомерно, ибо магия соответствует более примитивному уровню мышления. Древний человек, ущемленный отсутствием или недоступностью объекта, которым он хотел бы распоряжаться, инстинктивно воспроизводил, в виде некой мимикрии, желаемые действия над чем-то, что заменяло этот объект. Из этого опыта выросла вера в действенность «аналогических» методов, которые мы называем магией. Она зиждется на изощренной символике, при которой в ритуальных действиях могут использоваться самые различные замещающие объекты: от «волоска из шкуры собаки, которая тебя укусила», до чего — нибудь, имеющего самую поверхностную общность с объектом, например случайного сходства названия. Отрицательные результаты всегда легко объяснялись вмешательством обратной магии. Поэтому было бы удивительно, если бы вера в магию не была у сельского населения Анатолии во II тыс. до н. э. такой же составной частью мышления, какой она была, как это нам хорошо известно, в Вавилоне и в Ассирии.

Действительно, описания магических действ составляют значительную часть сохранившейся хеттской литературы; по законам страны черная магия даже признавалась преступлением, входящим в ту же категорию, что и нападения и побои. Магией пользовались для изгнания болезни и для восстановления нарушенных функций. При помощи магии боролись с самыми различными бедами и несчастьями — с раздорами в семье, злыми духами в доме, скудностью урожая на полях и в виноградниках, с мором в армии. Магия позволяла наслать проклятие на врагов, принести удачу друзьям, усилить клятву, прокляв ее потенциального нарушителя, привлечь к себе отсутствующих и забывчивых (включая богов). Было бы утомительно пытаться подробно перечислить все множество приемов, использовавшихся в этих действах; все они основаны на принципе аналогии. Достаточно привести несколько примеров.

Вот выдержки из описания действ для восстановления нарушенных половых функций мужчины или женщины:

(Болящий) затыкает себе уши черной шерстью…. и надевает черную одежду… Затем после совершения ряда действий старая женщина разрывает сверху донизу черную рубашку, которую он (или она) надели, и снимает с его (или ее) ног черные гетры (?) и вынимает из его (или ее) ушей черные шерстяные затычки и говорит: «Теперь я освобождаю его (или ее) от темноты и окоченения, причиненных нечистотой, той нечистотой, от которой он (или она) потемнели и окоченели; я удаляю грех». Затем она снимает черную одежду, надетую им (или ею), и складывает ее в одном месте.

После этого она бросает в реку черную рубашку, гетры и все остальное, с чем соприкасался больной. В других текстах все такие вещи зарывают в яму, вырытую в земле, и закрепляют их там колышками.

Я даю больному в руки зеркало и веретено, и он проходит «под воротами», и, когда он выходит из-под ворот, я отбираю у него зеркало и веретено, вручаю ему лук и говорю ему: «Гляди! Я отняла у тебя женственность и вернула тебе мужественность; ты отбросил женские повадки и [вернул себе] мужские повадки».

(Старая женщина) хватается за рог плодовитой коровы и говорит: «Бог Солнца, господин мой, как эта корова плодовита и находится в изобильном хлеву и наполняет хлев быками и коровами, так и эта болящая пусть будет плодовита, и пусть она наполнит свой дом сынами и дочерьми, внуками и правнуками, потомками в одном за другим поколениях».

Она поднимает над ним (или ней) фигурки из воска и бараньего жира и говорит: «Какие бы люди ни сделали этого человека нечистым, я теперь держу в руках две наделенные чудесной силой фигурки». Затем она раздавливает их и говорит: «Какие бы злые люди ни сделали его (или ее) нечистым, да будут они раздавлены точно так же».

Подобным же образом произносится проклятие над клятвопреступником:

Он дает им в руки воск и бараний жир, а затем бросает воск и жир в огонь и говорит: «Как этот воск тает, как этот жир топится, так и тот, кто нарушает клятву и совершает измену (?) против царя Хатти, пусть растает, как воск, и растопится, как бараний жир».

Следующий пример обряда «козла отпущения» взят из ритуального действа, предпринимаемого против мора в военном лагере:

Они приводят осла и гонят его в сторону вражеской страны и говорят так: «Ты, о Ярри, наслал зло на эту страну и на ее лагерь; но пусть этот осел заберет это зло и перенесет его в страну врага».

Из этих отрывков видно, что магия стремится слиться с религией; заклятие, первоначально действовавшее само по себе, усиливается молитвой, обращенной к богу; это мог быть бог Солнца, как бог очищения, или, в случае мора, бог Ярри, в чьем ведении были эпидемии.