Цари Древнего царства именовали себя «Великий царь, табарна». Титул «Великий царь» на языке дипломатии значит, что хеттский царь претендовал на то, чтобы считаться одним из великих правителей своего времени, властвующих над менее значительными царями. Табаряа, вероятно, не что иное, как искаженное имя далекого предшественника — Лабарны. Этот титул носил только здравствующий монарх, и можно думать, что каждый правящий царь рассматривался хеттами как перевоплощенный основатель царского рода. Изменение в написании начального согласного, наверное, указывает да то, что исходное (хаттское) имя содержало специфическую согласную, которую индоевропейские хетты произносить ие умели.

В поздний период империи «табарна» обычно заменяется титулом, означающим «Мое Солнце». Это было, вероятно, должной формой обращения, употребляемой подданными царя, и оно, несомненно, заимствовано хеттами из современных им царств Митанни и Египта вместе с крылатым солнечным диском как символом царского достоинства. Восточная концепция царя, наделенного сверхчеловеческими силами, также возникает в период империи. Это выражается в обороте «Герой, любимец бога (или богини)…», который следует за именем всех позднейших царей и встречается в следующем отрывке из так называемой Автобиографии Хаттусили III «Богиня, госпожа моя, всегда держала меня за руку. Я был тем человеком, кому была явлена власть богини, и перед лицом богов в божественном чуде я шел. Мне не случалось делать дурного дела человеческого». Мы имеем много текстов того же периода, в которых описаны тщательно разработанные ритуалы, соблюдавшиеся при дворе и предназначенные для охраны царя от малейшею осквернения.

При жизни хеттский царь фактически никогда не обожествлялся. Однако существовал узаконенный культ духов предшествующих царей, и поэтому смерть царя постоянно выражалась эвфемическим оборотом «он стал богом».

Царь был одновременно верховным главнокомандующим армией, верховным судьей и главным жрецом. Естественно, что он должен был также в качестве главы государства отвечать за все дипломатические отношения с иностранными державами. Перепоручать подчиненным он мог только свои полномочия судьи; военные и религиозные обязанности он должен был исполнять лично, и если иногда пренебрегал последними, чересчур занятый дальними военными походами, то это рассматривалось как грех, который может навлечь на страну гнев богов. Иногда мы узнаем даже, что важные военные действия поручались военачальникам, потому что сам царь должен был спешить назад в столицу на религиозное празднество. Все же обычно он находился в летние месяцы в походе, во главе своих войск, а зиму проводил дома, посвящая время культовым празднествам и другим религиозным обязанностям. Они требовали его личного присутствия в каждом из основных культовых центров государства, и существуют тексты, описывающие поездки, которые регулярно совершает дар, часто вместе с царицей и наследникам. Такие тексты, конечно, служат важным источником информации о местонахождении этих городов, поскольку в них точно указывается время, необходимое для переезда с места на место.

На различных памятниках хеттский царь чаще всего изображен наполняющим функции жреца. В Аладжа — Хююке (см. фото 2 в галерее) мы видим его молящимся, с руками, воздетыми в приветствии перед изображением быка символом бога Грозы, а в Малатье — совершающим розлияния перед самим великим богом грозы Хатти. На этих и на всех других памятниках он изображен в особам длинном одеянии, доходящем до лодыжек; поверх него царь облачен в замысловатую накидку, проходящую под одной рукой и перекинутую через другую; конец накидки свободно свисает спереди; на голове у царя, видимо, надета плотно сидящая шапочка, а в руках длинных посох, напоминающий литуус римских авгуров (см. фото 2, 13; рис. 3, 64). Таково было облачение бога Солнца.

2. Царица

Другая своеобразная черта хеттской монархии заключается в чрезвычайно независимом положении царицы. Ее титул таваннанна, образованный от имени ее прародительницы — жены царя Лабарны, наследовался только после смерти ее предшественницы. Поэтому до тех пор, пока царица — мать здравствовала, жена царствующего монарха могла называться только «жена царя».

Хеттские царицы представляются, как правило, сильными и не всегда приятными личностями. В этом смысле особенно отличилась вдова царя Суппилулиумы, которая причинила так много неприятностей своему сыну Мурсили II, что тот вынужден был изгнать ее из дворца, и это послужило причиной ее смерти. Это было таким скандальным делом, что даже почти полвека спустя оно все еще лежало бременем на совести Хаттусили III. Жена его, царица Пудухепа, играла выдающуюся роль в делах государства и постоянно упоминается вместе с мужем во всех государственных документах. Она даже вела самостоятельную переписку с царицей Египта. Мы ее видим совершающей жертвоприношение великой хеттской богине в Фыракдыне; текст договора с Египтом свидетельствует, что у нее была собственная официальная печать, на которой она изображена в объятиях той же богини.

3. Общественные классы

Нам известно, что хеттский царь периода Древнего царства дважды собирал своих сограждан для того, чтобы сделать важное сообщение: для объявления Мурсили I наследником престола и для обнародования указа Телепииу, касающегося закона о престолонаследовании и реформы судебной системы. Эти два царских обращения дают нам драгоценную информацию о структуре хеттского общества в древнейшие времена.

Становится ясно, что царские родственники, именовавшиеся «великим родам», обладали особыми привилегиями, которыми они постоянно злоупотребляли. Им предоставлялись обычно высшие государственные должности. Они носили важные титулы: главный телохранитель, главный придворный, главный кравчий, главный казначей, главный над скипетроносцами, главный над тысячниками, «отец дома». Большинство этих чиновников, судя по их обозначениям, выбиралось из дворцового штата, и если мы установим, что занятию этих должностей часто сопутствовало назначение на высокие военные посты, то станет очевидно, что хетты имели давнюю традицию устоявшейся придворной жизни и что их военная экспансия была относительно позднего происхождения. Действительно, мы знаем, что цари и дворцы уже существовали во многих анатолийских городах еще во времена ассирийских торговцев, и представляется вероятным, что порядки, сложившиеся в раннем царстве, Хаттусы, были в свое время воспроизведены в других местах.

Дворцовые службы, возглавлявшиеся сановниками, видимо, имели свой собственный персонал, хотя не всегда удается сопоставить каждый класс должностных лиц, упоминаемых в тексте, с их соответствующим начальником. Этих подчиненных царь Телепину называет «придворные, телохранители, чашники, стольники, повара, жезлоносцы, тысячники и казначеи»; для обозначения всех их в целом он пользуется специальным словом панкус, что в данном контексте, по-видимому, означает «все сообщество». Поэтому когда собрание, созванное Хаттусили, описывается как воины павкуса и сановники, а далее как «воины, слуги и знать», то становится очевидным, что и там и тут имеются в виду одни и те же классы и что эти классы составляют все сообщество, во всяком случае в той мере, в которой оно участвует в государственных делах.

Впрочем, в ходе речи Хаттусили мы наталкиваемся на место, из которого узнаем, что большая часть население страны рассматривалась как не входящая в это сообщество. Действительно, обращаясь к своему сыну, Хаттусили говорит: «Старейшины Хатти не должны говорить с тобой, и ни человек из…, ни человек из Хеммувы, ни человек из Тамалкии, ни человек из… и вообще никто из народа страны не должен говорить с тобой». Ясно, что все эти люди не присутствуют в собрании. Особенно поражает упоминание о старейшинах, ибо старейшины управляют городом, составляя городской совет, с которым правители провинций, приезжая в город, обязаны сотрудничать в судебных и иных делах. Вывод представляется ясным: хеттское государство было создано привилегированным классом, доминировавшим над коренным населением страны, первоначально рыхло организованным в ряд независимых городских поселений, каждое из которых управлялось группой старейшин. Этот вывод хорошо согласуется с лингвистическими данными, согласно которым группа индоевропейских пришельцев стала доминировать над хаттами (этот вывод представляется весьма сомнительным и ни в коей мере не вытекает из лингвистических и исторических данных — Примеч. ред.).