Какое–то время человек изучал подходы к пещере и наконец решился. Он двигался по неровностям почвы незнакомой планеты, качаемый ветром, как поплавок на воде, с интересом отмечая, что ветер подталкивает его к пещере.

– Ну, смелее, Брон, я с тобой!

Голос Джесси был теперь единственной опорой в этом кошмаре.

– Как скафандр, выдержит?

– Данные датчиков говорят, что материал должен выдержать не менее десяти часов, если ты не повредишь его раньше. Мы сомневаемся, что ты сможешь выдержать так долго. Если на тебя нападет клаустрофобия, ты можешь натворить дел.

– Ты знаешь как меня успокоить.

– Ну вот и хорошо.

Он вошел в пещеру, старясь не сразу включать рефлектор скафандра. Черные стены ни о чем не говорили и только тяжелый поток жидкого металла лизал их. Вдруг он что–то услышал. Гусиный гогот доходил до него скорее через внешние динамики скафандра, чем через биотронный канал связи. Он слышал их далекие крики, и понял, что они обнаружили его присутствие. Такой же тихий крик издала и Джесси.

Вскоре он должен был остановиться. Тропинка, по которой он шел, оборвалась. Он попробовал пошарить ногой дно ручья, но его не оказалось. Ручей, казалось, тянул его к себе, нога поскользнулась, и он с криком влетел в поток. Он тотчас же всплыл, и ручей, уже перерастая в реку, понес его, тихо плещась о стены фантастического туннеля. Падая, он ударился рефлектором о выступ скалы, и хотя он был рассчитан на такие удары, но почему–то погас.

Впервые со времени входа в туннель его охватила паника.

– Как дела, Брон?

Голос Джесси вернул ему спокойствие.

– Меня несет по поверхности реки.

– Ты уже говорил об этом. Чужие или свои, но ты знаешь, что у тебя нет шансов вылезти оттуда. Может быть ты, наконец, скажешь, зачем влез в это дерьмо?

– Уверяю тебя, что я ничего не ищу!

– Нет. Я достаточно хорошо тебя знаю.

– Я принял этот сон за часть Хаоса. И считаю это доказательством того, что все кончится хорошо и я найду место чужаков.

– А что дальше?

– Я не знаю. Знаю, что это должно произойти. Это аксиома!

– Может быть ты расскажешь, когда и как ты додумался до этого?

– Дорогая Джесси, это исходит непосредственно из всего, что до сих пор делали чужаки. Бомбы и армада кораблей, это все было направлено на уменьшение шансов встречи с ними. В течение миллионов лет они делали попытки помешать тому, что должно было произойти. Они бы не старались тратить столько сил на то, чтобы помешать тому, что должно произойти, если бы это не было так серьезно. А посему, значит, это должно произойти!

– Я смотрю на это немного по–другому, Брон. Считаю, что они делали все это, чтобы убить тебя. Поскольку это не удалось сделать на расстоянии, они заманили тебя в ловушку. Думаю, что сейчас ты находишься в ловушке Хаоса, из которой нет выхода. Они втянули тебя в западню, которая грозит тебе смертью. В конце концов они полностью уничтожат твой потенциал Хаоса и тебя самого.

– Это неверно. Но даже если ты и права, они все равно проиграли.

– Почему?

– Есть один пункт, который ни ты, ни они не учитывают. Я ведь не обычный человек. Ведь благодаря нашей с тобой биотронной связи я являюсь синтезом двух индивидуумов, а также всех компьютеров, подключенных к нам, не говоря уже о Доке, Ананиасе и Андере. Чужаки могут убить меня, но ведь информация уже пошла к вам. Вы пошлете еще одного агента, и он закончит дело. Видишь ли, не только я являюсь катализатором Хаоса, а вся система, частью которой являюсь я.

– Тихо Брон. Я усиливаю прием. Слышу шум. Как поток?

– Стал немного сильнее, но мне трудно сориентироваться.

– Как только подвернется подходящий момент, попробуй остановить свое плавание. Согласно нашим приборам впереди тебя ждет водопад, причем очень сильный.

– Что?

– Я могу ошибаться, но он может быть уже через две мили.

– Джесси!..

– Да.

– Ничего. Какие у меня шансы?

– Беспозвоночный имел бы один процент. Но ты…

– Скафандр выдержит?

– Все зависит от того, как и обо что ты будешь ударяться. Скорее всего, нет. Часть его систем жизнеобеспечения не выдержит.

– Вскоре мы узнаем, кто из нас прав.

Он ощутил удар. Стараясь согнуться и понять, что с ним происходит, Брон внезапно почувствовал, что летит. Далеко внизу был виден котел кипящего металла. Без малейшего стыда он истерически закричал.

39

Большой разум израненного тела…

Он почувствовал легкое покачивание волн, на которых лежал.

… зря кричащий на диком ветру…

Потом он сориентировался, что поток несет его дальше в глубь темного туннеля. Он каким–то сверхчувством ощутил едва уловимое изменение направления потока. Услышал слабый плеск разбивающихся волн и голоса… Голоса, которые замораживали кровь.

Где–то вдали какой–то гусь клекотал свою песню, с горлом, полным крови. К нему подключились другие, образовав целое стадо, изливающее свою горечь и печаль.

Над ним семьсот миллионов лет эволюции проходило на потолке туннеля. Легкие Брона задыхались от сухого воздуха с металлическим привкусом. Невозможность пошевелить рукой или ногой доводила его до истерики. Еще один поворот, и его ударило о берег.

– Джесси!

– Я с тобой, Брон.

– Падение не убило меня.

– Мы вовремя ввели тебя в состояние кататонии. Благодаря этому ты упал очень мягко. По правде говоря, падение оказалось не таким опасным, как мы считали. Высота была сглажена семнадцатью уступами. Ты сейчас на глубине двух миль от поверхности и все время уходишь глубже. Сейчас мы ввели тебя в состояние отключенных восприятий, с сохранением сознания, так как не знаем, как на тебя повлияла обстановка.

– Выключи это. Я хочу видеть.

В голове Брона прозвучало нежное бормотание, а потом боль охватила все тело.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Джесси.

– Похоже, что у меня нет ни одного целого мускула, но переломов нет.

– Скафандр становится все более прочным. По мере возрастания давления. Дьявол отлично стережет своих.

– Ты слышишь их?

– Мы уже рассчитали дальность. Ты должен достигнуть их через минут семь.

Гул голосов эхом отдавался от стен туннеля. Бешеный хор был теперь так близок, что было похоже, что он находится прямо перед ним. Новый толчок подсказал, что он прошел очередной поворот. На этот раз это был не сон. У него не было возможности выйти из этого кошмара, ставшего реальностью.

Течение было более спокойным. По эху он понял, что его внесло в гигантскую пещеру. И наконец он увидел свет вдоль гладких стен, и наступила внезапная тишина.

Его плечи оперлись о наклонную поверхность; ноги нащупали дно, и это позволило ему выползти из текущего металла. Он удивленно озирался, готовый встретить неизвестный разум, но здесь никого не было.

Металлическая река медленно текла между крутыми, искусственно созданными берегами. Он находился в огромном зале со стенами, украшенными тысячами рисунков или резьбой по камню, которые могли быть как украшениями, так и необходимыми для чего–то неизвестного Брону. Высокие молчаливые машины, о предназначении которых трудно было даже догадаться – формы были совершенно чужды человеческому глазу – подавляли своим величием. Какое–то движение среди этих темных механизмов привело его в окаменевшее от страха состояние. Каркающий звук вызвал мурашки на теле. Живые существа, бывшие до сих пор в тени, вышли вперед мелкими семенящими движениями и прошли перед ним строем, направляясь к реке.

Он рассматривал их костистые клювы, которые они макали в металлическую реку, и постепенно удивление сменялось пониманием. Странные, слепые, совершенно безобразные на человеческий взгляд, и, очевидно, совершенно лишенные разума существа, которые жили и размножались в самом центре, без сомнения этой погибшей цивилизации. Даже их ручки уже почти атрофировались, заменившись на развитый клюв и длинную гибкую шею.

Зал наводил на мысль о кафедральном соборе, и Брон, наконец–то, понял всю иронию и несостоятельность того хора, который так часто звучал в его голове. Когда–то этот гимн, видимо, имел смысл, но сейчас цивилизация выродилась и все пришло в упадок.