Белые ездили взад и вперёд по берегу. Очевидно, они не собирались преследовать в озере тех, кто плыл там с лёгкостью и естественностью водных существ. Сбежавшие земноводные оставляли на поверхности треугольные следы, больше ничего не было видно, даже голов.
Ущелье ближе к побережью становилось более ровным и сильно расширялось. Сандер быстро принял решение оставить дорогу и повернуть налево, к холмам. Быстрый подъём может оказаться их единственным спасением, если их всё же заметят Белые.
И вот они выступили, иногда короткими перебежками, иногда передвигаясь на четвереньках. Рин тоже прижался к земле. Камни резали их одежду, руки, но это ничего, если им удастся пробраться мимо всадников и земноводных незаметно.
Белые, очевидно, отказались от преследования земноводных. Они собрались всей группой вместе, и Сандер видел, как в беззвучном разговоре мелькают их руки.
Наконец отряд всадников разделился. Двое направили своих животных назад, туда, откуда пришли, и Сандер, Фейни и Рин прижались к земле за ближайшим выступом. Кузнец осторожно приподнял голову. Пока его страхи оправдывались. Эти всадники, которые двинулись назад, на восток, отправились либо с донесением, либо за подкреплениями. Спасение их отряда в том, чтобы как можно скорее миновать тех, кто остался на берегу озера.
Лучше всего держаться неровной холмистой местности. Животным Белых, более крупным и тяжёлым, чем Рин, нужен простор для манёвра. Они не могут ползти, прижимаясь к земле, как койот.
Но пробираться по высотам можно только очень медленно. Единственное преимущество здесь — обилие укрытий.
К счастью, Белые не собирались производить тут разведку. Возможно, они опасались других противников, помимо водных существ, которых так легко обратили в бегство. Ведь эта местность как будто создана для засад. Горстка воинов Кочевья, с достаточным запасом стрел, легко могла бы перебить целое племя Белых. Сандер был уверен, что не видел у них ни одного самострела. Если бы они были у всадников, те использовали бы их против земноводных.
Наконец они пробрались мимо всадников. Сандер взмахом руки разрешил Фейни и Рину встать. Теперь их отделяла от всадников настоящая баррикада из камней и ржавого металла. За ней они уже могли идти в рост, хоть и не очень быстро, но всё же быстрее, чем раньше.
Дважды Сандер взбирался на баррикаду. В сущности это был огромный пласт сплавленных обломков, обрушившийся с высоты и образовавший основание холма. Из укрытия Сандер осматривал дорогу.
Он видел, что колея по-прежнему идёт вдоль берега озера, всадники медленно продвигались в том же направлении. Было ясно, что они не торопятся.
Но вот предводитель соскочил со своего скакуна, остальные последовали за ним. Животные направились к берегу, где на отмелях виднелись ещё не тронутые морозом водяные зелёные растения. Опустив головы, животные срывали их листья и жадно жевали. А всадники сели у выступа скалы и открыли седельные мешки.
Сандер вдруг понял, что тоже очень голоден. Но задерживаться здесь они не могут. Чем большее расстояние ляжет между ними и этими разведчиками, тем спокойнее он будет.
Теперь их отряд со всеми возможными предосторожностями двигался через огромные массы обломков, принесённые и оставленные древней волной. Сандеру очень хотелось испытать куски металла, которые он видел в развалинах. Какое здесь богатство! Почему Торговцы роются в развалинах города, где металл весь проржавел? Или они проложили дорогу сюда как раз для того, чтобы поживиться этим богатством?
Но никаких следов раскопок не было видно. И Сандер понимал, что вести их тут очень рискованно. Время от времени под ударами ветра сверху падали обломки. Поэтому он всё время поглядывал вверх и обходил горы обломков, казавшиеся ему неустойчивыми.
Наконец они остановились, потому что так устали, что не могли уже двигаться дальше. Разделив мясо и воду, Фейни глубоко вздохнула. Рин лежал, проглотив свою порцию в один глоток, и тяжело дышал. Обувь людей очень пострадала от неровной местности, от камней, через которые приходилось перебираться. Сандер развязал свёрток с необработанными заячьими шкурами и привязал их на ноги, мехом внутрь: он надеялся хоть немного сохранить остатки обуви.
Фейни потёрла икры своих стройных смуглых ног. «Никогда не ходила по такому пути, — заметила она. — Колеи достаточно плохи, но ползание вверх и вниз ещё хуже. И сколько нам ещё предстоит такого пути?»
Сандер знал не больше её. Повсюду валялись камни, застывшая лава, охватившая принесённые морем обломки. Некоторые вершины вздымались высоко, как горы, очевидно, поднявшиеся примерно в то же время, когда нахлынуло море. Кошмарная земля, и Сандер благодарил судьбу, что они зашли так далеко, отделавшись всего лишь поцарапанной ногой и несколькими синяками на руках. А теперь они должны найти убежище до наступления ночи. Даже драгоценный свет Предков не сможет вести их по такой местности.
Огромное озеро — за весь путь они так и не достигли его западного берега — всё время дразнило Сандера, когда он поднимался на гряды застывшей лавы, чтобы разведать дорогу. Но приключения Белых послужили достаточным предупреждением. Приближаться к этой населённой воде глупо. Ради безопасности придётся держаться этих пустынных мест.
Незадолго до заката они нашли место, которое, как считал Сандер, им подойдёт. Два обширных оползня образовали массивные стены. Между ними находилась полоска относительно ровной земли. Разжечь костер они не решились, даже если бы удалось найти дрова. Фейни призвала своих пеканов и свернулась между ними, и, может, ей так было теплей, чем у костра. А у Сандера был Рин.
Животные лежали спокойно, не проявляя тревоги. С удовольствием быстро съели куски сушёного мяса, предложенные Сандером. По-видимому, пеканы всё же нашли какую-то добычу в этой пустынной земле. Никто из троих не собирался уходить на ночь. Когда окончательно стемнело, Сандер взял у Фейни её свет Предков. Закрывая его рукой, он прошёл к нижнему краю стены, давшей им убежище.
Тут он выключил свет и посмотрел на восток. Если Белые прошли по колеям дальше, они могут остановиться на ночь и развести костёр. Но никакого пламени он не увидел.
И лишь когда он снова повернулся на запад, готовый вернуться назад, в убежище, он заметил искорку, которая могла быть только костром. Он был уверен, что Белые не проехали мимо них в том направлении. Поэтому не Белые зажгли этот маяк. Огонь показался ему сигнальным, потому что разожжён был очень высоко. И тут огонь начал мигать.
Именно так извещают Кочевья, когда приближается опасность для стад. Только эти мигания никак не походили на условный язык, которому он был с детства обучен. Сандер повернулся, снова взглянул на восток.
Да, его догадка была верной! В ответ там высоко замигала другая огненная точка. Белые? Почему-то он в этом сомневался. Люди, которые сегодня разогнали земноводных, не похожи на тех, кто едет старой, знакомой тропой. Но кто ещё может здесь сигналить?
Торговцы? Это казалось более вероятным. Всё, что помнил Сандер относительно тщательно охраняемых мест Торговцев, всплыло в его памяти. Они могли разместить часовых на высотах, и эти часовые заметили проход и Белых, и отряда Сандера. Враждуют ли Белые с Торговцами, как они оказались врагами Кочевий на равнинах?
Он отчаянно надеялся на это. Так его положение и положение Фейни стало бы хоть чуточку менее опасным. Общий враг может сдружить даже чужих в опасное время.
Свет на востоке последний раз мигнул и исчез. Повернув голову, Сандер увидел, что огонёк на западе тоже погас. Сандер осторожно вернулся в свой лагерь и сел рядом с койотом. В тишине он слышал ровное дыхание Фейни. Она уже спала.
Но Сандер не сразу последовал её примеру. Что-то мешало ему, нависая над ним во тьме. Это место смерти — смерти не только людей, но и их стремлений, их мечтаний, всего, чего они добились. Если и существует душа, то где лучше ей бродить со своим жалобным шёпотом, со своей жаждой жизни и страхом смерти, такой смерти, которую не может постигнуть мозг, когда весь твой мир погибает в одно мгновение?