— Боже мой! Здесь море драгоценных украшений! Я никогда не думала, что у Петра такая богатейшая коллекция! — восхищению не было предела. — Он никогда не был скуп, дарил много и колец, и сережек, говорил, что у него кое—что припасено на «черный день», но чтобы в таком количестве! Это для меня открытие, откуда муж все приобрел?

Вытащила плоскую серебряную шкатулку, открыла и увидела, что она полностью заполнена долларами. Нинель Александровна не поверила глазам, пока не взяла купюры в руки. Банкноты были все сотенного достоинства, с каждой на нее доброжелательным взглядом смотрел Франклин, словно говорил:

— Ты еще не веришь, что стала очень богатой женщиной? Не бойся, пересчитай деньги и убедишься в этом сама.

Словно завороженная, затаив дыхание, взяла в руки купюры, пробуя их на ощупь. Деньги приятно шуршали, посмотрела банкноты на свет и увидела водяные знаки, затем стала пристально всматриваться в мелкий шрифт, сомнений не было — перед ней настоящая валюта.

Пересчитав деньги, была сражена: в шкатулке пятьсот тысяч долларов! Полмиллиона наличными! Сумма впечатляла и не укладывалась в голове. Она оглядела украшения, которыми был до отказа заставлен стол. Волнение охватило ее. В горле пересохло, выпила воды и села, желая успокоиться. «Это просто невероятно. Мне одной принадлежит море драгоценностей и денег!» Холодок пробежался по спине, она вздрогнула. Стало страшно: вдруг кто—то кроме нее, знает о содержимом сейфа? Конечно, есть некоторые. Например, Володька. Он видел, что находится в сейфе, даже просил у отца отдать часть драгоценностей. Тогда она не придала большого значения признанию Петра, но теперь совсем другое дело. Может быть, поэтому муж перевез шкаф домой? Истинную причину не сказал, боясь ее волновать. А рабочие, которые перевозили сейф из магазина, догадывались ли они о том, что находится в нём? Не дураки же они, наверняка знали, что не отчётами он напичкан. Вопросы один за другим возникали в голове, она забеспокоилась, потому что ответов на них не находила.

— Что делать с сокровищами? Где хранить столько богатств? — взволнованно переспрашивала себя.

Нинель Александровна налила в бокал коньяка, выпила и стала закрывать коробочки и футляры и прятать драгоценности в сейф. Деньги в серебряной шкатулочке переложила в ящик стола, предварительно отсчитав три тысячи долларов и отложив их в сторону. Закрыв сейф на ключ, убрала его в ящик письменного стола.

«Может быть, нужно было показать следователю содержимое сейфа? — подумала, но тут же отогнала мысль. — Как бы я выглядела перед ним, ведь сама не знала, чем он заполнен. Зачем милиции знать об этом? Однажды я обратилась к Петру с просьбой дать на один вечер для девушек—модисток какие—нибудь украшения из коллекции, что он мне ответил? Категорически отказал. Сослался, что время сейчас беспокойное и небезопасно демонстрировать драгоценности. Он, конечно, был прав. А я, глупая, обиделась. Правильно сделал, Петенька, что сейф домой привёз, мне ясно, что украшения когда—то начал собирать для меня, ты любил свою женушку, всегда старался угодить и порадовать».

Алкоголь разморил Нинель Александровну, мысли путались, в голове был полный хаос. Закурив сигарету, продолжала мысленно размышлять:

«Эх, Петенька, Петенька, почему все так случилось? Я не переживу трагедии. Ты мне нужен, как без тебя? — с искренним сожалением думала она. — Как прекрасно наша жизнь текла, времени не замечали. Я с тобой была спокойной и уверенной. Ты любил меня, уж я—то знаю, твоя любовь давала мне силы. Женщина всегда точно знает, любят ее или просто притворяются. У нас чутье на это бабье, ух, как востро! Почему же иногда были размолвки? Из—за работы моей. А чем она тебе не нравилась? Я тоже хочу быть на виду, среди людей, чтоб на меня внимание обращали, я красивая, ты сам мне всегда об этом говорил. А красоту быстро растерять можно, если ее не беречь и не лелеять. Работа заставляла меня оставаться привлекательной женщиной, а тебе не нравилось, что я постоянно на виду. Все—таки, мужчины эгоисты в этом отношении». Голова Нинель Александровны стала тяжелой, ей захотелось уснуть. Докурила сигарету и сказала, тяжело вздохнув:

— Вот видишь, как все получилось: тебя нет, драгоценности стали моими. Мои, и точка! Делить я их ни с кем не намерена.

Перебравшись на мягкий диван, укуталась теплым пледом, закрыла глаза, пытаясь уснуть, но мысли не давали покоя. «Следователь спрашивал, — не пропало ли чего? А ведь правда, пропали ключи от квартиры, связка Петиных ключей. Он сам утром открывал дверь, когда выходил на прогулку с Максом, я еще спала, значит, ключи от квартиры у него должны были быть. Из его руки взяла только поводок собаки, ключей на полу не было. В вещах, которые привезли из морга, их тоже не оказалось. Где же они? Нужно будет хорошенько поискать, может, он без них вышел, забыл взять с собой, хлопнул дверью и вышел, так иногда бывало. Обязательно посмотрю».

Резкий телефонный звонок прервал дремоту и мысли. От неожиданности она вздрогнула, взяла трубку.

— Алле! А, это ты! Здравствуй, здравствуй! — ответила в трубку. — Что делаю? Отдыхаю. Да, устала. Как отчего? От всего. Сейчас только гостя нежданного выпроводила. Что за гость? Да из вашего, ментовского ведомства. Зачем? А зачем вы все ходите и людей выспрашиваете? Вот и он за тем же приходил. Мной интересовался, про Петю, про работу его, про сейф расспрашивал. Сейчас посмотрю кто. Он визитку оставил. Ха—ха! Говорит, если чего вспомните, позвоните или приходите. Я ему не сказала, а сейчас вспомнила: ключи Петины от квартиры пропали. Сейчас, я тебе скажу кто, визитка передо мной лежит. Рогожин Дмитрий Сергеевич. Ничего себе, но молод. Да какая пьяная! Глоток коньяка для снятия стресса. Нет, нет, ко мне нельзя, и не думай. На работу послезавтра приходи к часам четырем, там увидимся. Завтра хочу в бассейн сходить, да кое—какие дела есть. Домой нельзя! За—пре—ща—ю! — прокричала по слогам и положила трубку.

Голова продолжала кружиться, хотелось спать, она снова, укутавшись в плед, закрыла глаза.

Наконец сон одолел её, и Нинель Александровна уснула. Такого беспокойного, страшного сна никогда прежде не видела. Ей снилась зловещая долина скал, она шла по ней и искала дорогу, чтобы выбраться. Скалы окружали со всех сторон, и каждая напоминала скорбящую человеческую фигуру. На всех скалах были накинуты черные мантии. Между собой они стояли очень близко, почти вплотную. В какую бы сторону она ни шла, везде перед ней вставали людские призраки в черной мантии — и закрывали путь. Она устала, силы быстро иссякли, а выбраться из заколдованного лабиринта не могла. Когда совсем обессилела, за скалами во все небо увидела силуэт Петра и его родное лицо. Он, как Бог, стоял перед ней во весь рост и протягивал золотые украшения. «Бери их себе. Они твои», — говорил муж. Она протянула руки, но тут человекоподобные скалы внезапно выросли до небес, загородив Петра. Силуэт мужа исчез, на небе засияло огромное рубиновое Солнце. Оно ярко светило над долиной скал. Нинель Александровна обрадовалась, что сможет найти дорогу домой из мрачной котловины, как вдруг Солнце упало перед ее ногами и превратилось в большое красное озеро. Она наклонилась и хотела зачерпнуть пригоршню воды, но, лишь притронувшись к поверхности, с ужасом отдернула руку: озеро было заполнено кровью. Утром Нинель Александровна проснулась с тяжелой головой и пока принимала душ и завтракала, все время размышляла об увиденном сне.

«Странно, мне раньше никогда такие сны не снились. Этот сон, какой — то мрачный и даже зловещий. Скалы, напоминающие фигуры людей, покрытые черной мантией — как символ человеческой скорби и утраты. Они не пропустили меня к Петру, он протягивал руки, я видела в них много драгоценностей. Странно. А это рубиновое Солнце, почему оно упало и превратилось в кровавое озеро?» Ее передернуло от воспоминаний. «Одно только ясно, покойники снятся к перемене погоды, это всем известно, а все остальное какой—то бред и чепуха. Насмотрелась вчера драгоценностей, возбудила нервную систему вот и приснился кошмар».