Если обратиться к судьбам «прибылых» московских именитых граждан и их детей, то можно выделить среди исследуемых родов две группы. К первой относятся те фамилии, представители которых смогли либо удержать завоеванное положение, либо добиться еще большего успеха. Их число сравнительно невелико. О выходе в дворяне с определенностью можно говорить только в одном случае, имея в виду И. Д. Орлова, получившего диплом на дворянское достоинство. Еще трое получили чины, дававшие право на получение дворянства. J1. И. Долгов «за труды» во время чумы 1771 г. указом 1775 г. был пожалован титулярным советником в ранге сухопутного капитана 219* . Д. Д. Мещанинов и его сын Маркел имели чины 8-го и 7-го классов соответственно коллежского асессора и надворного советника.
Мы не имеем данных о том, последовало ли за награждением названных лиц чинами официальное утверждение их в дворянском звании. Однако совершенно очевидно, что сам факт пожалования чином имел большое значение для судеб их детей, и прежде всего дочерей. На них охотно женились представители мелких или даже древних, но обедневших дворянских родов. Из десяти дочерей Луки Долгова шесть вышли замуж за дворян. Характерна связь с кругом творческой интеллигенции. Аграфена, например, была замужем за выдающимся русским архитектором Василием Ивановичем Баженовым, Мария – за архитектором Э. С. Назаровым, Прасковья – за профессором С. Г. Забелиным 220* . Одна из дочерей, Ирина, была женой князя Ивана Павловича Горчакова 221* .
Дочери Д. Д. Мещанинова вышли замуж также за дворян, хотя их браки были скромнее. Елизавета была выдана за секунд- майора И. В. Хотяинцева, Анна – за капитана I ранга П. Н. Хомутова 222* .
Кроме названных фамилий, следует отметить Губиных, которые удерживали твердые позиции в среде купеческой верхушки и к середине XIX в. вышли в дворяне. Сыновья Михаила Павловича, умершего в звании коммерции советника и первостатейного купца в 1818 г., Павел и Константин, уже после смерти отца были возведены в потомственное почетное гражданство, а в 1854 г. за благотворительную деятельность в пользу Елизаветинского училища Павел получил чин тайного советника, дававший потомственное дворянство 223* .
Вторую, наиболее многочисленную группу именитых граждан – выходцев из провинциальных купеческих и крестьянских семей – составляют представители обедневших или угасших фамилий. В свою очередь, их можно разбить на две части. Одни из них вышли из первогильдейского купечества до, а другие – после 1812 г. Такое деление ставит прежде всего вопрос о влиянии событий этого времени на состояние купечества, в данном случае – его верхушки. Известно, что война оказала разрушающее действие на купечество феодального типа 224* . Разорение Москвы было особенно губительным для московских купцов. И здесь важно выяснить степень его воздействия в общем процессе разрушения старого купечества, хотя бы на примере московских именитых граждан.
По крайней мере двое из них деградировали в деловом и экономическом отношении уже в первом десятилетии XIX в. В 1804 г. выбыл в мещане коммерции советник Андрей Иванович Шапкин 225* . В 1809 г. та же участь постигла 1 -й гильдии купца, бывшего именитого гражданина Петра Ивановича Хрящева с сыновьями Иваном и Александром 226* .
Начало падения именитых граждан в первом десятилетии XIX в. наблюдается на примере Котельниковых и Макаровых. После смерти Алексея Тимофеевича Котельникова в 1801 г. двое его сыновей, Василий и Николай, были уволены в 1806 г. «в другой род жизни», а младший, Тимофей, с матерью состоял в 1811 г. в 3-й гильдии 227* . Его дела окончательно ухудшились к 1814 г., когда он вынужден был перейти в мещанское сословие 228* . Иван Алексеевич Макаров, объявивший капитал как именитый гражданин в 1800 г., к 1811 г. состоял в 2-й гильдии 229* . В этом же положении мы застаем его и в 1815 г. 230* , но его сын Алексей вскоре после смерти отца в 1818 г. выбывает в мещане 231* .
Совершенно определенно об угасании рода после 1812 г. можно говорить относительно Жигаревых и Насоновых. Василий Гаврилович Жигарев, единственный наследник именитого гражданина и надворного советника Василия Яковлевича, умершего в 1802 г., в 1811 г. числился первогильдейским купцом 232* , а в 1814 г. вынужден был стать мещанином 233* . Положение семьи Ивана Степановича Насонова вскоре после Отечественной войны не выглядело столь безнадежным. Правда, сам он умер в 1813 г., но его малолетний сын, которому было 13 лет в 1815 г., числился еще некоторое время среди первогильдейских купцов вместе с матерью и сестрами 234* . Однако удержаться на этом уровне он не смог, и в 1834 г. мы застаем его состоящим по 3-й гильдии 235* . Более быстрым после 1812 г. было падение Насоновых по линии Дмитрия Степановича, последнего владельца ситцевой фабрики. В 1815 г. он купец 2-й гильдии 236* , а в 1832 г. вышел в мещане 237* .
Таким образом, большая часть именитых граждан, судьбы которых отмечены неизбежным угасанием, начинают или окончательно хиреют в первое десятилетие XIX в. Поднявшись в конце XVIII в. за счет собственной предприимчивости или удачного стечения обстоятельств на верхнюю ступеньку купеческой сословной лестницы, они не обеспечили в дальнейшем этот успех прочной базой. Характерно, что ни один из них не завел фабрики.
Напротив, те из именитых граждан, кто в конце XVIII в. вложил капиталы в промышленные предприятия, были в числе ведущих московских купцов. Их падение было обусловлено в большей степени причинами внешнего порядка. Не случайно по ведомостям о состоянии фабрик и заводов за 1815 г. 238* не встречается ни одного московского именитого гражданина. Исключением были только те, чьи фабрики находились на территориях, не подвергавшихся военным действиям. Такова, например, Клишинская фабрика Гусятниковых.
Подводя итоги, следует прежде всего отметить тот факт, что среди московских именитых граждан не нашлось ни одной фамилии, представители которой смогли бы использовать законодательную привилегию на право перехода в дворянство в 3-м поколении. Немногие из тех, кто получили дворянство, добились этого другими путями: используя богатство и общественную деятельность (Гусятниковы), заключая брачные союзы с дворянами, используя заслуги отцов и дедов. Все другие, не реализовав собственного положения, расплачивались падением своих потомков вниз по сословной лестнице.
В этой связи правомерно, во-первых, говорить о том, что одна из главных законодательных привилегий, данных именитому гражданству в 1785 г., была лишь фикцией. Другая сторона медали определялась отходом второго поколения именитых граждан от купеческих занятий. Разница между представителями старинных и «прибылых» фамилий заключалась только в том, что в старомосковских родах сами именитые граждане заканчивали профессиональную деятельность, а в новомосковских – их дети.