— «Мистер Го»? Это любопытно! — чувствовалось, что «френчу» хочется открыть книгу, но он сдерживает себя.

— Я секретарь российской ассоциации го! — неожиданно вспомнила Карина.

— Ах, вот в чём дело!

— В ГО есть ассоциация?! — удивлённо спросил один из мужчин.

— Это другое ГО, спортивное, — нехотя пояснил высокий человек. — Спортивное глаз-очко?!

— Господа! В России действительно есть ассоциация спортивного го. Это го, в которое играют пластиковыми камнями на досках из линолеума. Игра идёт на очки. Она не имеет никакого отношения к нашему ГО!

— А! Так вы тоже «го»? — Карина вспомнила печать на двери.— Вопросы здесь задаём мы!

— Ну, конечно, конечно. Это ты, что ли, носорог? — Карина пристально вгляделась в клетчатого.

— Отвечайте на мои вопросы! Вас послала ассоциация го?

— Нет.

— Спросите у неё, проводятся ли у них турниры! — спросил человек с красным лицом.

— Проводятся, — этот вопрос почему-то показался Карине провокационным. Она висела в мягких, но прочных замках, удерживающих её запястья и голени, а человек, задавший вопрос, располагался сзади. Карина потянула на себя руки, но выиграла всего несколько миллиметров. — Но у нас камни держат в руках, а не в задницах! А тебя я видела по телевизору! — неожиданно воскликнула она. — Это ты реформу придумал?!

— Допустим, а что такое? — в вопросе Карины содержалось нечто, что заставило «реформатора» занервничать.

— Ну, чего таращишься? — Карина повернула голову к соседу краснолицего. — Женских сисек никогда не видел? Только мужские?

«Сосед» смутился, и отошёл за спины коллег.

— Так, а что Вы хотели сказать про реформы, я не понял?! — продолжил человек, уличённый Кариной.

— Подожди, подожди, Тимур. Пусть сначала ответит по существу. Как Вы проникли в институт?

— Через вход.

— Да, но институт закрыт.

— Значит, так закрыт.

— Хорошо, мы разберёмся с этим. Как Вы попали в стенд?

— Это, значит, я пришёл из туалета, а она уже в нём, и на кнопки нажимает!

— Дим Димыч, я обращаюсь к женщине. Скажите, э…, как Вас, почему, на каком основании Вы вмешались в научный эксперимент?

— Этот ваш всё равно бы не успел, он в туалет побежал.

— То, что один из учёных отлучился в туалет, не даёт Вам право участия в том, что Вас не касается. Итак, Вы были в том мире. Вы видели, кто взял яйца?

— А вы, что, учёные что ли? Вроде не похожи. Да, видела, конечно, как не увидеть!

Господин в клетчатом не ожидал положительного ответа Карины. Он подслеповато оглянулся, снял и протёр очки.

— Видели?! И кто же это был?

— Откуда я знаю.

— Постойте, постойте! Но Вы же говорите, что видели? — клетчатый господин сделал ударение на последнем слове. Он держал сигарету особым жестом — на отлёте. Его маленькие твёрдые зрачки хищно вцепились в арестованную.

— Сглазили Игру, если одним словом, — проговорил кто-то из присутствующих.

— И кого Вы видели? — «френч» выдохнул сигаретный дым прямо в Карину.

— Да не знаю я! — чуть не взорвалась она. — Знаю! — Неожиданно для самой себя произнесла женщина, — Это была японка! Сука, она меня ногой ударила! Вот сюда. Прямо в грудь, до сих пор больно.

— Японка? Откуда японка? Почему Вы думаете, что это японка?

— Не знаю почему. Просто вижу, что это японка. Сначала подумала, мол, такая бледная ящерица. Но сейчас понимаю, что на самом деле — это японская шпионка.

— Но почему именно японка? Почему шпионка?

— Не знаю почему.

— А зачем ей яйца Рекса?

— Это Вы у неё сами спросите.

— Да бросьте, Маэстро, женщине, судя по всему, и так досталось! Тебя как звать-то?

— Карина.

— А по отчеству?

— Сергеевна.

— А лет-то сколько тебе? — спрашивающий оглядел фигуру Карины.— Да идите вы все!

— Да, налицо нарушение секретности, — проговорил до сих пор молчавший человек.

— Точно подмечено, Тира…э…Азарович.

— Охрана! Отнесите… это… эту… Карину Сергеевну… в мою лабораторию. Чтобы больше никаких происшествий! Соберите её вещи, и принесите туда же, — «Клетчатый», которого «мужичок» назвал Маэстро, махнул рукой кому-то наверху.

— Стенд разобрать? — спросил один из помощников.

— Может, меня выпустят? Мне холодно, дайте хоть одеться! Вы же мужчины?!

— Ничего не разбирайте! Дайте ей рюмку водки из рук. Вам дадут одеться, — обратился господин к Карине, — когда Вы ответите на все мои вопросы. И не раньше!

— А что мне отвечать, я уже всё ответила.

— Унесите стенд! — «френч» отвернулся от скелета. — Я благодарю всех участников эксперимента, нас ждёт фуршет в Позднем Палеозое!

— Здесь нет кальяна? — спросил человек, уличённый Кариной.

— К сожалению, нет.

— Я отправлю водителя за кальяном? Ведь мы ещё посидим?

— Конечно, конечно.— Извините! В Позднем… чего? Сколько времени? Ого! Я уже не попадаю на фуршет! Ничего?

— Нам будет Вас не хватать. Давайте, пойдёмте, перекусим! Вместе отрефлексируем происшедшее. Я почти настаиваю! После Игры необходима рефлексия, просто необходима!

Все проследовали в обеденный зал, но двое попрощались и спустились в холл первого этажа.

— Не туда надо вставлять, — процедил человек в длинном пальто.

— В смысле? — его собеседник отставал на полшага.

— В смысле, что не в жопу. Я думаю, что вставлять нужно в глаз. Глаз — вот интересный вход! — говорящий прищурился сквозь тонкие платиновые очки.

Незаметный охранник аккуратно придерживал дверь.

— В глаз?! Но как?! — первый собеседник уже вышел на улицу, и его ответ оказался смазан хлопнувшей створкой и порывистым движением телохранителя.

Глава 24 Неизвестная Япония

— Моси, Моси! Томосиро Ясука,  NHK.  Ягура-сэнсэй о-нэгаи симасу! [94]

— Ой, Ягор. Опять твои японцы звонят. Подойдёшь? Не слышу! Японцы твои звонят! Откуда я знаю кто. Тебя же! Моськи твои. Сука-несука какая-то.

Ясука Томосиро поняла, что трубку положили рядом с аппаратом. Ничего не поделаешь, придётся подождать. Женщина, поднявшая её, ответила на неизвестном языке. Скорее всего, это русская жена японца, у которого сегодня нужно взять интервью. Японец становился знаменитостью, и поэтому  NHK  решила записать его для «Неизвестной Японии». Темой программы были сюжеты о японских пенсионерах, способных удивить телезрителя. Каждую неделю требовались пожилые чудаки, превозмогающие возраст. Хорошие отзывы получила передача, в которой бабушка управляла минитрактором на рисовом поле. Старушка согласилась сняться в кимоно, которое не одевала со времён молодости. Шон предложил ей попробовать управлять трактором прямо в нём. После небольших уговоров она согласилась, а Шон мастерски отснял сюжет, из которого вся страна узнала о том, как каждое утро пожилая японка выезжает на своё маленькое поле в настоящем кимоно. Майнити [95] , каждый день в одном из своих кимоно! Шесть рабочих дней — шесть кимоно. Идея Шона так увлекла старушку, что та решила действительно одевать кимоно. Шон — великолепный оператор, группе очень повезло с ним! Наконец на другом конце провода зашуршало, и скрипучий старческий голос ответил Ясуке.

— Нет, нет. Если можно, то сегодня! — это был самый важный момент в её работе. Каждый пенсионер, с которым она разговаривает о сюжете, пытается оттянуть съёмку или переложить её на другую дату. Если соглашаться, то не удастся снять ни одну программу. Сегодня старик не готов, завтра — плохо себя чувствует, а через неделю он обычно умирает, и передача не снята. — Поверьте, это очень, очень важно! Вся съёмочная группа уже собралась у Ваших ворот и просит разрешения снимать, — это было не так, но часто помогало и приводило к результату. — Огромное Вам! Мы прервёмся, как только Вам потребуется минута отдыха, — прерываться, конечно, съёмочная группа не будет, каждый час работы стоит месячной пенсии героя передачи. — Конечно, конечно, сэнсэй Ягура. Японские телезрители очень, очень просили нас об этом сюжете. Они ждут Ваше выступление. Мы едем, едем к Вам!