Каждый год Кристиан Диор производит двадцать пять тонн эссенции для продажи пятисот тысяч флаконов двух марок духов «Мисс Диор» и «Диорама» по всему миру, «за исключением земель за “железным занавесом” и полярным кругом». Две с половиной тысячи специализированных магазинчиков продают чулки на всех широтах, а его бутик в Каракасе через три месяца после открытия вчетверо увеличил годовой оборот, что заставило ювелира Картье, занимавшего половину магазина, перебраться в другое место. Наконец, дважды в год он представляет восемьдесят моделей из своей коллекции «бутик». Это не мешает ему уделять основное внимание моделям Высокой моды, которые он показывает один месяц. Качество изготовления создает славу широко продающимся аксессуарам, духам и чулкам, а доход от продаж дает не только новые финансовые средства для творчества, но и повышает, благодаря всемогущей рекламе, престиж марки. Диор – двойной заложник тысяч специализированных магазинчиков и чанов с духами. Если Высокая мода оставляет за вспомогательными отраслями право считаться коммерческими, то она уже не может выжить без них, ей следует улучшать свой имидж «лаборатории идей». Рискуя прослыть чистой утописткой, хочу верить, что все, кто живет Высокой модой, покупатели и творцы, придут к соглашению об авторских правах, и это даст еще один весомый шанс на выживание.

Кто изготавливает десять или двадцать тысяч платьев на основе успешной модели, купленной за двести тысяч франков, быть может, признает однажды, что справедливо платить роялти, дабы дать возможность генератору идей постоянно обновляться и выживать. Как поступают в охотничьих заказниках. Быть может, пора начать делиться с другими правом на эксклюзивную охоту. Почему бы и нет?

Было бы желательно, чтобы государство пришло к пониманию истинного значения моды и помогало ей больше, чем сейчас. Известно, что, кроме помощи экспорту, существующей для прочих отраслей экономики, Высокая мода пользуется льготами в виде налога, который уже несколько лет берется с каждого метра проданной ткани. Это составляет несколько сотен миллионов в год, их следует распределять по «баллам» в зависимости от ранга каждого Дома, согласно заранее установленным критериям.

Государство, быть может, поймет однажды, насколько важно для экономики повышенное внимание к Высокой моде, как говорят, «рупору текстильной промышленности» и «локомотиву» многочисленных отраслей: кожевенной, бижутерии, обувной и так далее… Такой подход обеспечит ее будущее.

А пока отрасль находится в кризисе. Быть может, в данный момент она стоит на пороге решительного поворота в своем существовании, уже блестяще начатого кое-кем из модельеров. Пора подхватить почин.

У Высокой моды крепкое здоровье. Она не может бесследно исчезнуть, и девиз на парижском гербе словно написан именно для нее: «Fluctuat neс mergitur».

Интерес, который Высокая мода пробуждает за границей, по-прежнему остается столь же высоким. Я знаю одну редакторшу в парижском филиале крупного американского журнала моды, которая ради повышения своей журналистской квалификации решила прослушать курс нашей Профессиональной школы моды в Париже и получила Сертификат профессиональной пригодности.

Мы видели принцесс. как в волшебных сказках, которые усаживались за раскроечные столы. Блондинка Элизабет Лихтенштейнская[312] начала изучать профессию подручной у Дессе, позже стала второй квалифицированной мастерицей у Диора, а потом приступила к изучению кроя и рисунка моды. Престиж нашей сказочной профессии таков, что никто не удивился, когда мадам Анри Бонне, супруга бывшего посла Франции в Вашингтоне, объявила, что будет работать в дирекции Дома Диора.

Последняя оптимистичная новость: недавно было объявлено, что Боб Хоуп[313] собирается приобрести торговые активы Баленсиаги. Все знают, что Боб Хоуп не только веселый комик, но и крупный и ловкий бизнесмен. Если он займется модой, значит, почва под ней крепка и дело будет процветать. Браво!

В заключение хотелось бы поблагодарить читателей и друзей, я думала о них, когда приступила к написанию первых страниц этих воспоминаний. Они заставили меня открыть глаза на вещи, которые я раньше не замечала. Благодаря этой небольшой книге, я кажется лучше поняла семнадцать лет, отданные своему призванию. Зачастую мне приходилось говорить меньше о себе, чем о профессии. Профессия, которую люблю и которая – постучим по деревяшке! – сполна отплатила мне тем же.

Если для исследования некоторых закоулков, о которых я сама не подозревала, мне пришлось приводить цифры, прибегать к процентам и статистике, не сожалею об этом. Эти скучные страницы покажут, насколько серьезна наша профессия, и опустят на землю юных романтичных дев, мечтающих стать манекенщицами, чтобы красоваться целыми днями в волнах норковых шуб.

Не могу отказать себе в удовольствии процитировать текст о Высокой моде, обнаруженный во время своих поисков:

Цитата из книги «Помогите моде» Жоржа Лефевра[314], которая вышла в… 1929 году. Пророки должны избегать излишней категоричности.

Мне кажется, что этот сезон пролетел быстрее обычного. Вернулась усталость позирования, вскоре я покажу новую коллекцию. Я возобновила паспорт, который держу под рукой, и жду нового контракта, не теряя надежды. Собираюсь встретиться с хозяином, с новым васильком-амулетом в петлице и той же слегка кривой улыбкой в уголке рта, с его праздничным мандражом, страдающего от мысли снова представлять – словно у него нет привычки! – последние находки прессе, когда он меня, как всегда, вытолкнет к хищникам: «Фредди, ты!»