Рис. 93. Гольян

Из приведенных названий легко вывести заключение, что это очень небольшая, красивая, пестрая рыбка без чешуи, т. е. голая. Действительно, гольян принадлежит вместе с верховкой и горчаком к самым маленьким нашим рыбам и, подобно последнему, особенно во время нереста, отличается своими яркими радужными цветами; кожа у него, однако, лишена чешуек только на брюхе и иногда вдоль средней линии тела, а на прочих частях тела чешуйки очень мелки, нежны и малозаметны и не покрывают одна другую. Своею мелкочешуйчатостью, пестротою' цветов, также брусковатым туловищем и по своему местопребыванию эта рыбка много напоминает форелей, почему и называется местами, как в Уфимской губ., лошком, от уменьшительного лох, а в Московской — форелькой.

Вообще гольян легко отличается от всех других карповых рыб и как по своей мелкой чешуе, толстому, широкому туловищу, так и по числу глоточных зубов (6, редко 7 с каждой стороны, в двух радах — 2.4/4.2) отделяется в особый род — Phoxinus, к которому принадлежит, по-видимому, один только европейский вид, но с большим числом вариететов. Кроме того, в восточной России водится еще другой вид, отличающийся большею величиною, более крупною чешуею, менее брусковатым туловищем и менее тупым носом, а также своим образом жизни, но об этом виде мы будем говорить далее, а теперь перейдем к обыкновенному гольяну.

Последний всегда отличается необычайною пестротою, и потому названия скоморох и красавка гораздо более идут к нему, нежели, как мы видели, не совсем правильное название гольян. Спина у него буровато-зеленого, иногда синеватого цвета, с более или менее ясною черною полоскою вдоль средины; бока зеленовато-желтые с золотистым, а ближе к брюху с серебристым блеском; самое брюхо, начиная от губ до хвостового плавника, красноватое или даже ярко-красное, но иногда бывает и белое (у гольянов р. Свияги). Плавники желтоватые с черноватою каемкою; парные плавники и заднепроходный имеют красное основание; глаза желтовато-серебристые. Впрочем, весьма трудно совершенно верно описать цвета этой рыбки, тем более что они более или менее изменяются по временам года и по местности. Всего красивее бывают гольяны во время нереста, но, по-видимому, нередко встречаются исключения из этого правила. Следует заметить еще, что у обыкновенного гольяна боковая линия продолжается только до средины тела, а далее прерывается и даже совсем пропадает.

Гольян встречается почти во всей Европе и в большей части Сибири. Здесь он водится даже в озерах (Телецком) и распространяется до бассейна Енисея. В последнее время найден также (Маевым) в Туркестане. В России он всюду принадлежит к числу весьма обыкновенных рыб, но на юге водится в меньшем количестве, чем на севере. Гольян любит холодную воду и потому преимущественно держится в небольших, быстротекущих речках, даже в ручьях с каменистым или песчаным дном, и всего многочисленнее в горных речках Крыма, Зауральского края и, вероятно, Кавказа[147]. Теплой, медленно текущей воды он, видимо, избегает и потому очень редок в больших реках, также озерах (напр., в Онежском крае) и тут попадается большею частью у каменистых берегов. Вообще до сих пор распространение у нас гольяна не известно с точностью; причина того — его незначительная величина и сравнительная редкость в больших реках, но судя по тому, что в средней, северо-восточной и северозападной России он встречается во множестве решительно во всех речках и ручьях, надо полагать, что он водится повсеместно и только ускользал от внимания наблюдателей. По крайней мере в Ярославской и Пермской губерниях он встречается во всех небольших реках, даже ручьях. В Московской же губ., в которой гораздо более фабрик, гольян водится только местами и в окрестностях Москвы довольно редок (в pp. Лихоборке и Синичке, впадающих в Яузу, и, вероятно, в верховьях самой Яузы), хотя попадается иногда и в самой Москве (у Каменного моста).

Итак, главное местопребывание гольяна — ручьи и речки. Здесь он доходит почти до самых истоков, где не встречается уже никакой другой рыбы; поэтому в горных странах он подымается очень высоко — до высоты нескольких тысяч футов над уровнем моря (напр., в средней Европе, также в Уральских горах). Большую часть года он проводит на каменистых перекатах, и, вероятно, многим из читателей приводилось видеть гуляющие тут стаи мелких, синеватых, краснозобых и вообще очень красивых и пестрых рыбок величиной не более 3–4 дюймов[148]: это, наверное, гальяны. Обыкновенно каждая стая, иногда в несколько тысяч штук, располагается в несколько рядов один над другим — самые крупные на дне, самые мелкие вверху; наиболее многочисленные стаи гольянов можно встретить у мельничных колес, у берегов, где течение уже не так сильно; здесь они исключительно кормятся мельничным «бусом», падающим в воду, но обыкновенная пища их состоит из микроскопических рачков, мелких червячков, комаров и мошек. Впрочем, гольяны едят также рыбью молодь, уснувших рыб и всякую падаль, изредка и водоросли (Москва). В одиночку гольяны попадаются крайне редко и всегда живут большими или меньшими стайками, особенно во время нереста, который бывает (в средней России) не ранее 9 мая, т. е. Николина дня, иногда значительно позже — в июне[149]. Самцы отличаются от самок меньшим ростом, более тупым носом и более яркими цветами, но голова и нос покрываются острыми, роговидными бор ставочками — не у одних молошников, а также у всех икряников.

Икра гольянов очень мелкозерниста и многочисленна, и они выпускают ее на камни; сначала, как говорят рыбаки, трутся о камни самки, а затем самцы. По словам одного наблюдателя, упоминаемого у Дарвина, нерест происходит следующим образом: «Самцы, собравшись толпой, начинают преследовать самок (последние всегда в несколько раз малочисленнее самцов) и, окружив первую попавшуюся, стараются как можно ближе к ней протесниться. В ответ на эти ухаживанья самка или убегает, что обыкновенно случается в том случае, если она не достигла еще полной половой зрелости, или же остается среди их. Тогда два из более смелых подступают к ней и начинают сдавливать ее с боков и притом с такою силою, что выдавливают из нее икринки, которые тут же и оплодотворяются. Между тем остальные самцы ждут наготове своей очереди, и лишь только первые ослабнут, как два новых заступают их место; за этими следят еще два других, и т. д. до тех пор, пока вся икра из самки не будет выдавлена». Выдавливая во время нереста из самки яички, доктор Деви смешивал их с молоками и затем, меняя только ежедневно воду, получал на шестой день множество мальков, совершенно прозрачных, исключая глаз, отличавшихся чрезмерной величиной. По Ла Бланшеру, самые главные враги выклюнувшейся молоди гольяна — личинки мошкары (Phryganea), от которых она спасается, закапываясь (?) в песок или забиваясь в гравий. Вероятно, гольяны делаются способными к размножению на втором или третьем году своей жизни, но, по словам немецких ихтиологов (Блох, Геккель), они растут очень медленно и нерестятся только на четвертом (!) году.

По своей незначительной величине гольян очень редко обращает на себя внимание рыбаков, которые если и ловят его, то единственно для насадки хищных рыб. Щука, окунь, голавль, форель и налим очень хорошо берут на гольяна, но, к сожалению, последний сохраняется летом всего несколько часов, и в ведре, даже при частой перемене воды, скоро засыпает. С этой целью его ловят самыми частыми бреднями[150], недотками из родинки, под мельницами также решетом, натертым мукою, которое опускается в воду с мельничного убруса на более или менее длинной палке. Гольяны очень скоро целою стаею собираются в решето, и тогда последнее быстро вынимают из воды. Здесь нетрудно ловить их также частыми вершами, и они весьма охотно идут в бутыли (см. «Пескарь»). В небольших речках гольяны гораздо осторожнее и при малейшем шуме разбегаются во все стороны; поэтому тут их всего удобнее загонять в наметки, сачки или частые морды. В р. Кондоме Кузнецк, округа гольянов ловят массами узкими и частыми сетями (рукавами), затем варят в воде, отрезывают головки и употребляют как приправу к горячему.