Подледники или, пожалуй, зимние подпуски для щук почти непригодны, так как зимою последние никогда не встречаются на течении. На Немане, а также на Дунае для ловли щук употребляется снаряд, составляющий нечто среднее между переметом и подпуском и называемый (в Сувалкской губ.) шнуром. Это крепкий шнур с несколькими крючками на поводках; на конце шнура привязывается камень фунтов в 5–7 (?), который закидывается (или завозится на лодке) в воду поперек течения; другой же конец прикреплен к тычке — довольно гибкой палке в 1½ — 2 сажени. В большинстве случаев шнур лежит по откосу дна, а живцы ходят на поводках над дном. Палка втыкается иногда в берег, но чаще около него в воде, так, чтобы не была заметна. Дунайский шнур делается о 7–8 крючках, имеет свинцовые грузила в фунт весом, а свободный конец его привязывается к камню на берегу. Впрочем, как кажется, этим снарядом ловят на Дунае преимущественно речного лосося (Salmo hucho).
Самый распространенный способ добывания щук — это ловля их на жерлицы, которой не гнушаются даже охотники-рыболовы. Устройство жерлицы известно всякому — это рогулька с намотанною на нее бечевкою с крючком на поводке. Название жерлицы дается собственно рогульке, а не крючку, и жерлица есть чисто русское изобретение, весьма простое и остроумное, совершенно не известное в Западной Европе[240], даже, кажется, в Польше. Другие хищные рыбы на жерлицы попадаются довольно редко, и это специально щучий снаряд, почему необходимо описать его подробнее.
Жерлица, или рогулька, — это деревянная вилка, б. ч. натуральная, т. е. срезанная с дерева, реже выпиленная из доски.
Делаются рогульки из березы, липы, ивняка и т. п., причем нет надобности счищать с них кору, так как они тогда не так заметны для постороннего глаза. Многие, впрочем, очищают рогульки и красят в зеленую или коричневую (масляную) краску. Рогулька не должна быть очень велика (вся длина ее 3–4 в.); рожки по возможности делаются почти одинаковой толщины; оба кончика рогульки расщепляются или, еще лучше, пропиливаются лобзиком примерно на глубину дюйма; в верхнем же конце ее полезно просверливать отверстие. К этому отверстию привязывается конец крепкой бечевки в 10–20 аршин длины, толщиною от шпильки до спички; промасленная, продубленная (в дубовой, ивовой коре или т. н. катеху) или просмоленная бечевка аккуратно наматывается на рогульку в виде цифры 8; затем свободный конец ее, к которому привязан поводок (медный или басковый, длиною в 6–8 в.) с крючком, слегка защемляется в одном из расщепов.
Рис. 114. Жерлица
Рогульки привязываются иногда к ветвям кустов или деревьев, нависших над водою, но чаще к шестам или тычкам. Последние имеют в длину от 3 до 5 аршин и не должны быть толще вершка в комле и тоньше полудюйма в вершине. Шест заостренным толстым концом крепко втыкается в берег или прибрежную траву в наклонном положении, так, чтобы рогулька висела не выше аршина над водой, а живец ходил на четверть или пол-аршина от дна. В мелких местах нет большой надобности в грузиле, но на глубине оно необходимо и должно быть довольно тяжело. Жерлицы ставятся почти всегда около травы, которую несколько расчищают, чтобы живец не мог в ней запутаться, реже в бочагах или омутах; в последнем случае полезнее, чтобы живец плавал в полводы: щука очень хорошо видит на дне, что делается на поверхности, почти над нею, а потому нет никакого расчета пускать живца близко ко дну. Рыба (чаще всего плотва) насаживается на крючок, б. ч. за спинку, реже за губу (на течении) или через рот и задний проход. Обыкновенно ставят жерлицы с вечера, иногда десятками, но не ближе 5, даже 10 сажен одна от другой, а утром, часов около 9 или ранее, осматривают. Днем щуки попадаются редко, чаще всего утром после восхода, но иногда в мае и июне они охотно берут ночью, особенно если будет разведен на берегу костер.
Самые лучшие месяцы для ловли — конец апреля и начало мая (в средней России) и сентябрь. Летом щука сыта и обыкновенно срывает живца, осторожно стаскивая его с крючка после довольно продолжительных эволюций кругом своей жертвы. Обыкновенно щука, крадучись в траве, еще за несколько сажен замечает живца и осторожно, как тень, подплывает к нему аршина на 2, на 3: если она голодна, то стремительно бросается на него, хватая за что попало, без всяких разглядываний, большею частию поперек, за середину туловища, если живец насажен за спинку. При этом если бечевка забухла в расщепе и не выходит из него, то она или бросает насадку, или срывает ее с крючка. В момент схватывания щука часто плещется — бьет, высовывая из воды хвост. Затем она, крепко сжав пасть, идет дальше, обыкновенно вдоль берега, за исключением крупных донных щук, которые уходят вглубь. Бечевка легко сматывается (или, вернее, сваливается) с рогульки, и хищница не встречает никакого сопротивления; проплыв несколько аршин и задавив живца, она останавливается, начинает переворачивать добычу так, чтобы она прошла в глотку головой вперед, и, заглотав, вдет дальше, пока не натянет бечевы. Почувствовав себя пойманной, щука сначала бьется и выбрасывается из воды, но вскоре, устав, забивается в траву или под берег, причем зачастую запутывает бечевку. Поэтому осматривать жерлицы, так же как и ставить, удобнее с лодки. Тащить пойманную щуку надо осторожно, не горячась, так как крупная может сорваться, оставив на крючке желудок.
Ловля на «крючки» в юго-западной России, в сущности, есть та же ловля на жерлицы, только упрощенная тем, что рогульки не имеется. К палке привязывается бечевка, которая складывается кольцами на берегу, затем защемляется в расщеп, сделанный в конце шеста. Щука, схватив живца, вырывает бечевку из расщепа и без задержки стаскивает бечевку в воду, пока упругая тычка не подсечет хищницу. Крючки для этой ловли употребляются (под Киевом) совершенно особенные, самодельные, и не имеют бородки, которая заменяется тем, что острый кончик крючка круто отведен в сторону (см. выше). Обыкновенно живец насаживается через рот и задний проход, для чего поводок отстегивается. Это делается ради того, чтобы легче можно было (при помощи вилок) вынуть крючок из заглотавшей его рыбы.
Зимою, по льду, жерлицы не употребляются, и в это время их заменяют саратовские дурилки и уральские «крючки», другого, впрочем, устройства, чем описанные выше. Дурилками ловят на многих местах средней России, преимущественно на озерах. Это тоже бечевка с поводком и крючком; последний пропускают в прорубь (лунку) так, чтобы живец ходил на вершок от дна (щука зимой берет со дна), и привязывают бечевку к тоненькому прутику, который неглубоко втыкают в снег; затем, отступя несколько аршин (2–3), бечевку привязывают к довольно толстому, крепко примороженному колышку. Щука, схватив живца, утаскивает прутик в прорубь, под лед, но не в состоянии выдернуть колышка.
Рис. 115. Дурилка
Уральское крюченье[241] уже описано было выше (см. «Тальмень», стр. 186, рис. 73 и 74). Это, так сказать, усовершенствованная дурилка, отличающаяся формою крючка, способом насаживания живца и другими особенностями. «Крюк» представляет улучшенную «унгу» (см. далее), однако он не так уравновешен, как финляндский, на котором живец имеет горизонтальное положение. В Тагиле и смежных местностях «крюченье» весьма распространенный и добычливый зимний способ ловли щук и тальменей, причем щуки большею частию попадаются в заводях, озерах и заводских прудах, а тальмени — в самой реке. Достойно замечания и подражания весьма остроумное средство, придуманное приуральскими рыболовами, против замерзания прорубей: лунки засыпаются мелкой сенной трухой, слоем толщиною в палец. Труха, вероятно, может быть заменена отрубями, опилками, льняной лузгой и т. л. веществами.