— Хорошо, — сказал Рейнард. Его глаза холодно сверкнули.

Спустившись в лифте, Клифф вышел из административного здания и сел в машину. Теперь все зависело только от него! Надо было укрепить неясные замыслы, привести их в действие и заставить сработать.

Его автомобилю было полтора года — не слишком большая жертва. У Клиффа уже появились грубые наметки, как разыграть сцену, будто Шерри Рейнард совершила наезд и скрылась. Это было возможно.

Необходимо добавить сексуальные обертоны. Для этого Клифф воспользуется Элси. Это шокирует всех. Разумеется, Клифф сомневался, насколько сильно это повлияет на общественное мнение, — может ли такая женщина воспитывать ребенка. Но он твердо знал, что одни человеческие существа редко наказывают других справедливо, может быть, и никогда. А Клиффу необходим лишь шок от разоблачения, сделанного в нужную минуту.

Ему пришло в голову, что некоторые предварительно сделанные намеки смогут оказаться очень полезными для последующего разоблачения, и он повернул и направился к коттеджу мисс Эрскин.

Клифф вручил ей девять долларов, а затем заговорил, делая обвинительные намеки.

Женщина молча смотрела на него. Затем поднесла руку к глазам, и Клифф уже приготовился к истеричному припадку, но вдруг сообразил, что мисс Эрскин пыталась сдержать смех.

— Ну? — довольно резко спросил он.

— Ой, мистер Сторм! — выдохнула она, и ее глаза засияли. — Что вы! Не можете же вы верить в это! Это невозможно! Шерри Рейнард! Вы вообще-то видели ее? Вы видели ее в одной комнате с — кажется, вы знакомы с ее мужем? О чем вы говорите!

Наконец она прыснула.

— Даже если бы это было правдой, что общего у Шерри с такими людьми, как я! Ой, ну и ну! Простите.

Она пыталась унять смех хотя бы из вежливости.

— Вы что, решили, что я не навещала ее из-за какого-то сильного эмоционального… Нет-нет. Я боялась того, что она попросит у меня денег.

Мисс Эрскин воспользовалась носовым платком, чтобы утереть слезы веселья.

— Прошу прощения за то, что мне все это показалось настолько смешным, — сказала она.

Ее поблекшие глаза с сожалением смотрели на Клиффа.

— Полагаю, вы не очень-то хорошо разбираетесь в таких вещах, — мягко произнесла женщина. А затем, мигнув, добавила не столь мягко:

— Что вы пытаетесь сделать?

Клифф встал.

— Ну, — сказал он, изо всех сил стараясь сдержать ярость, — полагаю, вы ответили на мой вопрос. Рад это слышать. Огромное вам спасибо. Это такое облегчение, — солгал Клифф. — Хотя я, конечно же, в действительности и сам не верил этому, — искренне добавил он.

Сев в машину, он поехал прочь. Да, он ожидал, что учительница прольет слезы. Но не такие. Как можно было так ошибаться! Одного лишь намека на подобные обвинения должно было бы оказаться достаточно для того, чтобы выведенная из себя невинность гневно закричала. Но насколько невинна мисс Эрскин? Насколько невинен любой другой человек?

Клифф направился к своему тайнику. Открыв большую металлическую коробку, он пробежал пальцами по зашифрованным названиям. Он всегда полагал, что эти вещи вызовут потрясение. (Только не у него, разумеется.) Что могло быть нужно Шерри Рейнард от девочки, подобной Элси? И тут это само прыгнуло ему в руки. Ага! Это было именно то, что постоянно бродило на задворках его мыслей. Ну конечно же. Конечно же.

Выбрав одну коробку с лентой, Клифф отвез ее к себе домой. Он решил просмотреть ее, вспомнить заново. Оказалось, он и так помнил все достаточно хорошо. Еще Клифф вспомнил про одну существенную деталь, которая могла помочь в его замыслах. Эти люди платили деньги. В городе Клифф был знаком с несколькими группами, чьим странным вкусам он время от времени потворствовал. Но эта группа имела страсть, весело думал он, к чему-то не просто старомодному, а древнему. И за то, что они требовали, они платили очень хорошо.

Клифф сел и спокойно принялся разрабатывать весь замысел в подробностях. Закончив, он подумал, что когда-нибудь надо будет дать знать мисс Эрскин, как здорово она ему помогла.

Санитар произнес:

— Сейчас не самый подходящий момент, миссис Рейнард.

— О Господи, — воскликнула Эмили, — последнее время я его совсем не вижу. Вы уверены, что он своевременно принимает все лекарства?

— О да, мэм.

— Печально, — вздохнула она.

— Да, мэм. Извините.

Дверь спальни плотно закрылась перед ней.

Вард спросил санитара:

— Она ушла?

— Она не будет беспокоить вас.

— Я люблю свою мать, — скорчился Вард, — но иногда она сводит меня с ума.

Затем, взглянув санитару прямо в глаза, он добавил:

— Точнее, она сделала бы это, если бы я уже не был сумасшедшим.

— Ну, ну же, не надо так говорить.

Вард тихо пропел:

— «Иисусе! Хотел бы я попасть к себе в кровать…»

Санитар, никогда прежде не слышавший этой песни, тем не менее обрадовался, что в речи его пациента появился хоть какой-то смысл.

Эмили безутешно брела по голубому ковру коридора второго этажа к себе в спальню. Никто еще прямо не сказал ей, что Вард, вероятно, никогда полностью не поправится и не станет самим собой. Даже врач избегал говорить с ней об этом.

Усевшись перед трельяжем, она увидела свои испуганные голубые глаза. Ничего. Ничего. Она в этом не виновата. Она здесь ни при чем. Всякое бывает. Происходят ужасные вещи, даже с хорошими людьми. Даже с приятными девушками вроде Эмили. В некотором смысле она давным-давно получила свою награду. Когда был спасен Эдвард. Конечно, в те времена не было этих ужасных наркотиков. Эмили этого не понимала. Однако была одна фраза, которую часто повторял Эдвард. Она звучала по-деловому холодно, но, должно быть, обладала смыслом. «Надо вовремя прекращать невыгодное дело».

Закрыв глаза, Эмили принялась строить планы. Комната, в которой устроили детскую после рождения Джонни, теперь не подойдет. Нет. Ему потребуется больше пространства. Мальчик должен иметь свои вещи, полки, заставленные игрушками, и так далее. Эмили подумала о задней половине дома, выходившей в сад, комнате для гостей. Да, но ведь вниз с балкона на террасу есть лестница. Эмили поежилась от страха. Похитители детей! Нет, наверное, лучше отвести для Джонни комнату со стороны фасада, а рядом поселить его няню. Эмили мысленно принялась подбирать цвета. Не будет особого вреда, если она уже сейчас начнет захаживать в дорогие магазины товаров для детей.

Она сделает абсолютно все возможное для своего дорогого мальчика.

Он не причинит ей много хлопот.

Если рассматривать все в сравнении, понедельник для Шерри был хорошим днем. Во-первых, она была в восторге от ужина, ухитрившись перебороть как свое недовольство Клиффом Стормом, так и стыд по поводу того, как грубо она вела себя с ним, и в полной мере насладилась едой. Еда отчасти восстановила ее силы. Во-вторых, ее решимость не тревожиться о деньгах была до некоторой степени непоколебимой. У Шерри по-прежнему оставалось двадцать два доллара пятьдесят центов, и хотя пока швыряться деньгами было рано, однако — вот уже и понедельник.

Далее, врач Джонни с радостью сообщил, что не видит причин, которые помешали бы мальчику отправиться из больницы прямо в аэропорт. По его мнению, полет на реактивном лайнере не требовал особых физических усилий. Эти известия очень ободрили Шерри, и она почувствовала уверенность в том, что придумает, как ей быть в Нью-Йорке, еще до отлета туда. Если Пат Андерсон потеряна для нее, это еще не значит, что потеряны и все остальные. Вероятно, ее молодой муж полагал, что оберегает жену, выполняя свой долг. Шерри задумалась: за кого же ее принимали? За члена мафии? За шпионку, может быть? Ну хорошо, какая разница. Она ведь не является ни тем, ни другим.

Утром черноволосая, девушка забрала из больницы своего малыша. Проходя мимо Шерри, она сказала: