Они были бы еще более озадачены, если бы заметили странные действия в горных ущельях, на заброшенных участках сельской местности и старого города и у больших костров, которые освещали главную площадь.

В главной части главного замка софолдский военный совет вел разгоряченную дискуссию.

— Говорю вам, это слишком опасно! — воскликнул один из знати. Он ударил кулаком по толстому столу. — Слишком ново, слишком странно. Это не для нас.

— Чепуха! — возразил Малмевин Ээр-Меезах, сидевший рядом с ландграфом.

— Наши арбалеты не менее новы и странны для вас, — парировал Гуннар.

— Нет. Они похожи на наши собственные большие луки. Но это… это работа Того, Кто Темен!

— Я совсем не такой темный, — сказал Ээр-Меезах.

— Не будь легкомысленным, старик, — фыркнул дворянин. — На меня-то не подействует твоя ученая чепуха.

— Еще как подействует, добрый сэр, — заметил Гуннар, — если завтра мы не успеем приготовиться и таран пробьет стену гавани!

— Может ли он действительно разрушить великую стену? — с недоверием спросил один из рыцарей.

— Ты не видел его, Сулетджа, — сказал генерал Балавер торжественно. -

Он пробьет стену. Если только не подойдет к нему под слишком острым углом, но я думаю, что на это мало шансов. Хотя, — он задумался, — если он будет запущен неверно, то понадобится тысяча людей, чтобы исправить его курс.

— Если ваше изобретение не сработает так, как вы описали, — сказал старый мэр одного из небольших городков, — мы все провалимся к центру мира.

— Я еще раз вам говорю, — начал Септембер, но остановился, беспомощно разведя руками: они уже не меньше дюжины раз обсуждали этот самый вопрос,

— Софолд так же крепок, как ландграфский трон или еще прочнее.

— Все это может оказаться правдой, ответил старый мэр, почесывая затылок, — но говоря откровенно, своим бы мы не поверили. Только ваши слова убеждают нас в этом. Вы заставляете нас верить в сказки.

— Знаю, — сказал Септембер. — Но у нас нет времени… Это единственная возможность, которую необходимо использовать.

— И все-таки вы говорите, что это не остановит таран от разрушения стены.

— Нет. Эту штуку не остановить никаким способом. Я не думаю, что они отважатся еще на одну ночную экспедицию на таране. Но это может всех нас спасти, в конце концов.

— А что если мы потерпим неудачу?

— Тогда вам достанется то, что оставит Саганак от моего трупа, — закончил великан.

— Отличное возмещение, отличное! — неискренне засмеялся тран.

— Генерал? — ландграф посмотрел на главного военного советника, взваливая проблему на его плечи.

— Это одно из самых трудных решений, которое мне когда-либо приходилось принимать, — начал старый солдат. — Потому, что многие проблемы выходят за военные рамки. Я должен отказаться от многого, чему меня учили с детства. Конечно… конечно… наши чужеземные друзья были правы во многих вопросах. Но, конечно, есть шанс, что противники направят таран неправильно, или что ветер изменит его направление и он ударит стену под таким углом, что не пробьет ее, может быть, даже вообще проедет мимо.

— Не уклоняйся, Бал, — мягко упрекнул ландграф.

Двое старых транов внимательно посмотрели друг на друга. Потом

Балавер слегка улыбнулся.

— Не буду, Тор. Я рекомендую воспользоваться планом сэра Септембера.

Мне хотелось бы посмотреть на то, что он обещает… даже если мы все провалимся к центру мира.

— Пусть будет так, — объявил ландграф.

Все поднялись.

— Благодарю вас за терпение, господа, — сказал Септембер. — Колдун

Вильямс и я должны спуститься к пристани. У нас еще много дел прежде, чем лед извергнет солнце, он повернулся к Этану. — Приятель, вы позаботитесь о сборе материала?

— Сейчас же. Да, дю Кане хочет помочь.

— Да неужто? — сказал Септембер. — Ну, тогда возьмите его с собой. Я не хочу, чтобы старый негодник болтался у меня под ногами, но по крайней мере он узнает настоящий мир.

Выходя из зала, Этан вдруг почувствовал, что симпатизирует больше дю

Кане, чем Септемберу. Он знал, что финансист был не бесполезен, просто он переоценил собственное всемогущество. Он испытал нечто вроде угрызений совести с тех пор, как они впервые врезались в тот маленький остров,

Западный ветер на следующий день был мощным и стабильным — абсолютно подходящим для целей кочевников. Этан прятался за крепостной стеной от ветра.

Ночью огромный плот был закончен и отведен на расстояние, не досягаемое даже для колдовского телескопа.

— Хотят иметь достаточно места, чтобы разогнаться, — объяснил Гуннар.

— Понадобилась бы дюжина куджат, только чтобы сдвинуть плот с места.

— Не знаю, зачем им беспокоиться, — сказал Септембер. — И половины этого плота хватило бы, чтобы свалить стену.

— Ты абсолютно прав, друг Септембер, но подозреваю, что они не просто хотят свалить часть стены, но расчистить достаточное место, чтобы туда мог пройти плот порядочного размера.

— Ты думаешь, что они попытаются проникнуть сюда на плотах? — спросил

Септембер. — Все равно сейчас нам уже ничего не изменить.

— Нет. Это потребовало бы действительно искусного управления. Даже несколько валунов подходящего размера могли бы задержать плот и заблокировать брешь. Что мы, допустим, будем пытаться делать. Но отдельные воины могли бы проскочить еще до того, как мы найдем что-нибудь, чтобы закрыть отверстие.

— А ты не думаешь, что такие вещи могут вызвать у ник подозрения? продолжал великан.

— Саганак, или Олокс, или им подобный может подумать об этом. Но я не думаю, что эти убийцы окажутся настолько храбрыми, чтобы быть в первых рядах нападающих. А простой воин не увидит ничего, кроме открытого льда между собой и беззащитным городом. Для таких зверей, как они, это соблазн, которому нельзя не поддаться.

— Давайте испытаем вспышку еще раз, — предложил Септембер.

— Отлично.

На их наблюдательной площадке, высоко в замке, с южной стороны, находились два до блеска отполированных устройства на случай, если одно из них откажет. Септембер отдавал приказы двум операторам.

— Скажите Вильямсу, что до сих пор нет ни следа.

Немедленно опытные связники ввели вспышки в действие. Боковые зеркала направили солнце в центральный отражатель. Снизу из гавани замерцало.

— Они передают: «Очень хорошо, ждем», сэр.

— Отлично, спасибо, — сказал великан.

Им пришлось ждать еще час, пока не показался плот. Кочевники выстроились в знакомый полумесяц, параллельный стене, окружавшей гавань.

Как и несколько дней назад, линия была прочной и неразрывной. Ничто не указывало на то, откуда появится таран. Однако никто не ожидал, что он появится с востока или севера, против ветра, и потому большая часть сосредоточилась на южной стороне.

Несмотря на потери, которые они понесли в первый день, захватчиков было все еще больше, чем софолдских защитников. Но хотя линия варваров все еще была неразрывной, она уже не казалась бесконечной, как вначале.

Как обычно, Гуннар заметил их первый.

— Вот! Выше их голов, темное пятно на льду.

Этан наклонился через ограду, прищуриваясь. Почти сразу же враги начали расступаться. В линии образовался большой проем.

Сначала таран казался крохотным пятнышком, но быстро стал увеличиваться. Вскоре он уже был величиной со ставанцера, потом стал больше, чем самый большой плот, который доводилось видеть Этану. Он необычно искрился в солнечном свете.

— Отчего так отражается солнце? Не от камней, разумеется?

— И да, и нет, друг Этан, — ровно ответил Гуннар. — Они полили талой водой камни. Когда она замерзла, то все это превратилось в монолитную массу.

Все замолчали. Таран подходил ближе и ближе с неумолимостью солнечного затмения. Ни звука не доносилось снизу, ни рычащих моторов, ни грохочущих ракет. Джаггернаут приближался неслышно.

Не поворачиваясь, Септембер приказал операторам: