Содружества.

Септембер и Этан в который раз обсуждали будущее транов и их историю, когда последние грузы были хорошо закреплены в межпалубном пространстве.

— Похоже, приятель, что все траны жили, как и сайя, на нескольких континентах, — сказал гигант, — они создавали новую цивилизацию, пока холод не сметал ее с лица земли и не заставлял их расселиться по островам, лишь бы выжить. Чем жестче климат, тем больше обычно требуется территории для жизнеобеспечения.

— Теперь, когда мы можем доказать, что они жили вместе и сотрудничали друг с другом, легче будет уговорить их сделать это снова. — И он подкрепил свои выводы самодовольным рывком.

Когда много дней спустя, вернувшись в жаркие влажные земли, они представили свои доказательства, жители Золотой Сайи приняли неопровержимые факты с типичной для них внешней сдержанностью. Но их речи показывали, насколько в действительности это их взволновало. Перед ними наконец-то появились доказательства правдивости большинства легенд, подкрепленные сведениями, о которых никто ранее не подозревал. Слушая легенды, Вильямс и Ээр-Меезах смогли заполнить пробелы в истории, о которых не в состоянии были рассказать камни и стены.

Их обратный путь резко отличался от трудного подъема по каньону. Надо было только поддерживать курс корабля в заданном направлении. С движущей силой тоже было все в порядке, потому что ветер с плато дул все время им в спину. Достигнув кромки льда, капитан остановил корабль, и Гуннар с небольшой группой моряков отправился в Молокин. Они должны были вернуться с лебедками, кранами и другими инструментами, необходимыми для снятия осей и колес и быстрой установки пяти массивных дюраллоевых полозьев.

Их прибытие в этот шумный город кораблестроителей вызвало большое удивление. Ни леди К'ферр, ни хранитель ворот Мирмиб — никто из тех, кто знал, куда отправился «Сландескри» не ожидали увидеть снова его экипаж.

Они были уверены, что души мертвых, живущие в великой горной пустыне, заберут себе здоровье моряков, чтобы вселиться в них и снова бродить по свету.

Сэр Гуннар торопился, и его не очень внятные объяснения только добавляли сумятицу в мозгах, ничего толком не проясняя. В конце концов, он перестал даже пытаться разъяснять то, что и сам не очень-то понимал.

На следующий день он возвратился к стоящему на якоре кораблю в сопровождении большого отряда умелых работников с городских верфей.

Ээр-Меезах сумел лучше объяснить им потрясающие открытия. Успокоенные старыми друзьями в своем новом будущем, мастера взялись за работу, переоборудуя корабль вновь для передвижения по льду.

— А как обстоят дела с пойолавомаарским флотом? — нерешительно прервал Этан руководителя молокинской группы рабочих.

Коренастый тран предоставил своим подчиненным окончательную установку дюраллоевого полоза.

— После вашего отъезда в землю золотых Сайя, сэр Этан, они оставались еще десять дней, а потом сами отбыли. С тех пор в Молокине останавливалось лишь несколько кораблей. Никто не сообщил о том, что видел их. Хотя двое упоминали, что видели много следов от полозьев, идущих в северо-восточном направлении.

— К Пойолавомаару, — уточнил Этан, который никак не мог убедить себя, что обезумевший Ракосса и Ре-Виджар из Арзудуна так легко отступились, несмотря на свидетельства как будто противного.

— Это так. И ин одно из вернувшихся судов не видело даже признаков их присутствия. Хотя два корабля еще продолжают искать их подальше, чтобы точно убедиться, что они оставили нас в покое. Полагаю, можно уверенно сказать, что, не найдя вас здесь, они отправились куда-то еще.

— Сомневаюсь, — Этан огляделся, чтобы посмотреть, кто еще с ним согласен. Тиильям Хох наблюдала за установкой кормового полоза, но ее мысли, однако, не были слишком поглощены тонкостями операции.

— Тонкс Ракосса, если он жив, меня не оставит в покое. Пока я на свободе, он ни о чем другом не будет думать.

— Может быть, они поспорили с Ре-Виджаром, — полушутливо предположил

Этан, — и он проиграл?

— Надеюсь, что нет.

— Что? Но ведь ты говорила…

Она уставилась на него холодными кошачьими глазами, темными, как морская вода подо льдом.

— Если он будет убит неизвестно кем, далеко отсюда, если он погибнет до того, как мы с ним встретимся снова, я лишусь сладкой возможности убить его своей рукой, — она сказала это спокойно, как нечто очень простое, самое обыденное, что только и бывает в обычной жизни.

— Конечно, я должен был это сообразить…

Она продолжала, склонив голову набок, смотреть на него.

— Ты воображаешь, сэр Этан, что знаешь нас. Так ведь?

— Знаю вас? — Этан был рад, что на нем очки и маска, через которую нельзя было разобрать выражение его лица. — Тиильям, я живу среди вас уже больше года.

— Значит, ты, действительно, считаешь, что знаешь нас. Я поняла это по твоим жестам, по тому, как ты разговариваешь со своими спутниками из этой далекой страны Софолд. Но ты не понимаешь нас. Когда я заговорила об убийстве, это проявилось в том, как ты переменился, как стал выговаривать слова.

Ты… — она замолчала и слегка улыбнулась, — слишком цивилизован в том смысле, в котором, по-моему, вы употребляете это слово. Несмотря на все то, что ты пережил вместе с великолепным сэром Гуннаром и моей доброй подругой Эльфой, они не стали частью вас, а вы их. Они — часть меня и часть этого мира. Вам никогда не изменить этого. — В ее голосе звучали гордость и высокомерие.

— Может быть, и нет, — он понимал, что с этой взволнованной особой лучше не спорить. — Я ведь могу только попытаться помочь в меру моих сил друзьям, к которым так сильно привязался.

Тиильям проворчала что-то невразумительное и удалилась. Этан не мог понять, выразила ли она свое глубокое убеждение, или этот вызов и ее резкость были навязаны ей воспоминаниями о Ракоссе. Из-за него она могла чувствовать недовольство всеми, кто выглядел благополучным или проявил оптимизм. Или, возможно, просто был мужчиной.

Но все-таки он стал обдумывать ее слова, отвлекшись от бурных эмоций, сопровождавших их. Насколько глубоко знал он любого из транов? Он считал

Эльфу, Гуннара и многих других своими друзьями, но должен был признать, что бывали случаи, когда он не знал, как разгадать их логику, а у них были такие же проблемы с ним. Может быть, они были обречены психологически существовать всегда, как друзья по переписке: можно общаться, но только на расстоянии, только будучи умственно чуждыми друг другу, разделенными безграничным морем непонимания? Так что, пожалуй, действительно он не знал их так хорошо, как ему казалось. А что касается того, что он никогда их не узнает, это, надо надеяться, было всего лишь поверхностным суждением той, которая привыкла к крайностям.

В одном, правда, он был уверен. Несмотря на все уверения Тиильям, контакт с Содружеством и членство в нем изменят транов и весь их мир. Это уже случалось с другими отставшими в развитии народами. Некоторые из них уже достигли положения, равного с людьми, вступили в Содружество с правом решающего голоса. Другие упорно к этому стремились. Настойчивость в сочетании с доброжелательным патронажем Содружества и Объединенной Церкви помогут любому не слишком развитому обществу приблизиться к открытой цивилизации с технологиями и путешествиями по Вселенной, с наименьшим риском и трудностями существования. А то, что сомнения в необходимости всего этого у него были, отрицать глупо. Но эти переживания исчезнут, как только они вернутся в «Медную обезьяну» и свои открытия, выводы и рекомендации передадут администрации. И сделать это гораздо важнее, чем ездить по планете, надеясь присоединить как можно больше новых государств к транской конфедерации. Он не сомневался, что они могут далеко обойти острова Пойолавомаара и мирно вернуться в Арзудун. Септембер полагал именно так, но твердой уверенности у них не было.

Этан вдруг понял, что упустил звено в логической цепочке. Что они смогут сделать, что они должны будут сделать, достигнув отдаленного аванпоста землян? Кому смогут они доложить? Он все еще не знал, чем собственно были связаны Джобиус Трелл и Колоннин Ре-Виджар? Была вероятность того, что Трелл взаимодействовал непосредственно с ландграфом