Из темноты два раза коротко мигнул фонарь.

— Останови! — негромко приказал Стюарт.

Когда Браницкий свернул на обочину прекрасно асфальтированной, но довольно узкой дороги, окаймленной с обеих сторон заснеженными соснами, к машине скользнул здоровяк в маскировочном костюме и черном вязаном шлеме с прорезью для глаз. На плече у него висел короткий автомат с глушителем.

— Крис!

— Привет, Эрнст! — Стюарт пожал руку здоровяку и кивнул помощникам: — Знакомьтесь, это полковник Эшли…

Пригибаясь, чтобы не расцарапать лицо обледеневшими на холодном ветру сосновыми иглами, все спустились на небольшую полянку — там, судя по обгорелым головешкам, устраивали пикники «дикие» туристы.

— Как дела? — Стюарт говорил очень тихо.

— Нормально… — голос у Эшли, как это часто случается у очень крупных мужчин, был тонким, почти писклявым. — На вилле — пять человек.

Браницкий чуть слышно присвистнул.

— Во всяком случае, мы насчитали столько…

— Вы их пишете?

— Да.

— На каком языке говорят?

— На французском. Наш слухач русского акцента не засек. Хотя…

— Ясно одно, — пробормотал Стюарт, — госпожа Катценбах их на виллу не приглашала. Вопрос: что они там делают и для чего собрались? Эрнст, женщину видели?

— Нет, Крис… — Эшли засопел. — Послушай, дружище, а может, это какие-нибудь французские или корсиканские контрабандисты? Или торговцы наркотиками. Использовать моих ребят в такой ситуации было бы… как бы вам сказать… В конце концов, мы же не «Интерпол»…

— Эрнст, — голос Стюарта звучал жестко и решительно. — Твое подразделение придано лично мне. Я отдаю приказы. Следовательно, я беру на себя ответственность за все, что может произойти…

— Сэр! — Эшли шутливо приложил палец к вязаному шлему.

— Где ваш наблюдательный пункт?

— Пошли…

Минут через десять они оказались на небольшом холме, откуда открывалась панорама трех вилл, расположенных метрах в тридцати друг от друга. Деревья в этом месте росли так плотно, что залечь для наблюдения было не просто.

— Эрнст, а где твои люди? — шепотом поинтересовался Стюарт. — Что-то я никого не вижу.

— Так и должно быть, — хмыкнул полковник. — Но ты не волнуйся: как только они понадобятся, я их позову. А пока вот тебе ориентиры: объект — крайняя левая вилла. Два этажа. Второй не освещен, ставни на окнах плотно закрыты. Всех пятерых мы засекли на первом этаже — в холле, на кухне и в небольшой прихожей, где тоже есть телевизор. Дислокация такова: один в прихожей, второй примерно полчаса назад вышел на кухню и возится там — видимо, готовит еду. Трое расположились в холле… Перед виллой внутренний дворик с бассейном, а за ней — довольно большой, порядка шести акров, участок и выход через тропинку в лесной массив, ведущий непосредственно в горы. Он тоже перекрыт, так что если дойдет до прорыва, деваться им некуда. Впрочем, вот тебе бинокль, Крис, полюбуйся сам…

Стюарт молча кивнул, приложил к глазам бинокль со встроенным прибором ночного видения и затих.

— Вы заметили у кого-нибудь из мужчин оружие? — шепотом спросил Юджин.

— Нет.

— Как они одеты?

— По-цивильному. В хороших костюмах, при галстуках…

— На кого они похожи по речи, манере поведения?..

— Разговаривают очень мало… Так, короткие реплики. С виду — обычные люди, ничего особенного… — Эшли запустил руку под шлем и с наслаждением почесал щеку. — Короче, если бы эти парни, как положено нормальным людям, тихо легли спать часиков в одиннадцать-двенадцать или забавлялись с девками на ковре и диванах, я бы сказал, что мы зря здесь мерзнем. Но, видите ли, непонятно, почему они бодрствуют так поздно? Групповая бессонница вместо группового секса? На «геев» они непохожи. Да и ведут себя нормально. Короче, объяснение одно: это караул, вахта. Они сторожат что-то…

— Или кого-то, — пробормотал Юджин.

— Или кого-то, — кивнул полковник. — Второй вариант мне нравится меньше.

— Почему, полковник? — поинтересовался бесшумно выросший рядом Стюарт, передавая бинокль Браницкому и кивая в сторону виллы.

— Если это охрана, значит, есть вторая смена, которая сейчас отдыхает на втором этаже. Мы непрерывно наблюдаем за ними с начала первого. Думаю, меняться они будут — если только я не ошибаюсь — примерно в 3.30–4.00. Идти на оперативный захват, не зная ситуацию, не имея представления о том, вооружены ли они, а если вооружены, то чем, я бы не стал. Рискованно. Можно зря положить людей, а цели не добиться. Если это те, за кого вы их принимаете, то голыми руками их не возьмешь — клиенты серьезные. Что же касается вашей протеже, то в случае чего ее уложат за секунду — второй этаж отрезан от нас…

— А если через крышу? — предложил Юджин.

— Крутили мы этот вариант, — поморщился Эшли. — Идея здоровая — если контролировать второй этаж, можно без суеты атаковать первый. Но… — Эшли вытащил из-за пазухи план виллы, развернул его и осветил фонариком. — Вот смотрите: единственная возможность проникнуть на второй этаж — стеклянная фрамуга, запирающаяся изнутри на металлический засов и ведущая в одну из шести спален. Она достаточно широка и пролезть в нее можно без проблем. Допустим, удается без шума вырезать стекло. И тут начинается самое неприятное: если за фрамугой присматривают, то человека, сунувшего туда нос, подстрелят, как в тире. Тут не промахнется даже моя теща с ее застарелой катарактой…

— Я попробую, — спокойно сказал Юджин.

Стюарт и Эшли молча переглянулись.

— Пожалуй, я бы смог составить ему компанию, — не отрываясь от бинокля, просипел Браницкий. — С детства обожаю лазить по крышам…

— Они что, хотят лишить моих парней куска хлеба? — буркнул Эшли.

— Думаю, нам не стоит здесь встречать рассвет, — пробормотал Стюарт. — Эрнст, нам нужно два полных комплекта: оружие с глушителями, бронежилеты, стеклорез, присоски, веревки и прочее…

Полковник кивнул, выставил фонарик вперед и описал им полукруг. Через секунду где-то сбоку материализовалась пятнистая тень в маскировочной робе. Эшли коротко распорядился, и тень исчезла так же бесшумно, как и возникла.

— Кто будет старшим в группе? — Эшли вопросительно взглянул на Стюарта.

— Майор Спарк, — Стюарт кивнул на Юджина и улыбнулся.

— О’кей, майор… — Эшли подошел к Юджину вплотную. — В случае, если вам удастся задуманное, вы должны сделать следующее: полностью обследовать второй этаж, убедиться, что опасность ликвидирована, и только потом подать в окно световой сигнал — две короткие вспышки и одна длинная. Спустя тридцать секунд вы повторите сигнал, но уже в обратном порядке — две длинные вспышки и одна короткая. С этого момента время пошло. Ровно через десять минут мы атакуем первый этаж. Вы прикрываете нас с тыла. Все понятно?

— Да, сэр, — кивнул Юджин.

— С Богом!

Через десять минут, облаченные в маскировочные балахоны, Юджин и Браницкий уже подбирались к торцевой стене виллы. Браницкий, более легкий и подвижный, первым вскарабкался на плоскую крышу и через несколько секунд выставил наружу два пальца — знак того, что напарник может последовать за ним. К выступающему на полметра стеклянному фонарю фрамуги, несмотря на то, что он находился в шести-семи метрах от начала торцевой стены, они ползли не меньше семи минут. Буквально после каждого движения оба останавливались, прислушивались, после чего вновь продвигались к цели…

В спальне, куда можно было попасть через фрамугу, было темно. Юджин жестом приказал Браницкому страховать его, а сам, взяв бинокль с прибором ночного видения с груди, стал очень медленно, по сантиметру, приподниматься над фрамугой, чтобы разглядеть комнату. Одновременно Браницкий, выставив автомат с глушителем, держал на прицеле пространство под стеклянным колпаком, готовый нажать на спусковой крючок при первом же знаке опасности.

Закончив обследование, Юджин посмотрел на напарника и выразительно кивнул. Браницкий вытащил стеклорез, примерился, словно художник, наносящий первый мазок на чистый холст, и сделал легкий надрез вокруг расположенной изнутри металлической щеколды. Прижав к стеклу две резиновые присоски, Браницкий аккуратно потянул их на себя. Идеально ровный стеклянный полукруг, едва слышно скрежетнув, благополучно отделился от фонаря. Передав вырезанный кусок стекла Юджину, Браницкий просунул в образовавшееся отверстие руку и тихонько сдвинул щеколду. К счастью, вилла принадлежала не только богатым, но и хозяйственным людям: когда Браницкий потянул на себя фрамугу и открыл ее, она даже не скрипнула.