Каждый, не только беженцы из Таджикистана, сотни раз сталкивался с их сатанинскими нравами.

Нет ничего удивительного в том, что кто-то из русских Таджикистана предпочитает жить «там» – в холодной квартире и в страхе быть зарезанным, кто-то предпочел судьбу гонимых – «здесь» в России, в муках подобных «Новоселу».

В результате, под видимой привлекательностью понятий «общечеловеческих ценностей» типа: «минимизация миграции», «введение квотирования» — скрываются страдания русских беженцев.

Однако, где корни проблемы русских беженцев конца ХХ века?..

Принципиальное отличие

Отстаиваемая коммунистами «советская общность» – это, всего лишь, вариант все той же идеологии «общечеловеков» для разрушению Русского мира. В [1] в цифрах было рассмотрено это разрушение по республикам СССР.

Для наглядности суть разрушения этой «общесоветской» ценностью продемонстрируем на примере двух типичных регионов.

Сначала Казахстан.

Сравним по [2–5, 13] численности народов. 1939 г.: русских было 2,5 млн., казахов – 1,9. 1959 г.: русских – 4 млн., казахов – 2,8. 1979 г.: русских – 6 млн., казахов – 5,3. Как видим, численность Русского мира в Казахстане в ХХ веке была больше, чем самого «титульного народа».

Теперь оценим число рожденных детей: русских и казахов – в эти же годы и к концу ХХ века, диаграмма 9.

До 1960-х русская рождаемость в Казахстане преобладала. С 1960-х соотношение рождаемости резко изменилось. Если русские женщины хотели иметь по 1–2 ребенка, то казашки хотели и рожали по 5–7. В результате, уже в 1970-е годы детей казахов рождалось в 2 раза больше, чем детей русских.

Прошло 20 лет, дети выросли. И к 1990-м годам численность наиболее энергичного возраста 20–30 лет в Казахстане стал определять уже не Русский мир, а мир Востока.

Для иллюстрации итогов ХХ века фрагменты из газет:

«В Караганде Анатолия Михайловича – пятидесятилетнего инженера, жестоко, до полусмерти избили четверо парней-казахов. Врачи чудом спасли ему жизнь…»

«Алмаатинку Елену Михайловну, летним вечером избили трое молодых казахов. Сначала потребовали деньги, а когда женщина ответила отказом, сбили ее с ног и…»

«Восемнадцатилетнего Олега искалечили сверстники-казахи только за то, что не ответил на вопрос по-казахски…»

Теперь посмотрим по [2–5] Чечню.

1959 г.: русских – 348 тыс., чеченов с ингушами – 292. То есть в 1950-х численность Русского мира в Чечне еще была больше, чем «титульных народов» этой республики. На первый взгляд кажется, что в Чечне жило достаточно русских людей. Но в том то и дело, что потенциал и устойчивость определяется не общей численностью, а численностью подрастающих детей.

Оценим число ежегодных рождений, диаграмма 10.

До 1960-х русских и чеченят рождалось примерно одинаково. Затем соотношение рождаемости резко изменилось и к концу 1970-х на 1 русского рождалось 5 чеченят. К 1990-м они выросли до возраста 15–25 лет.

В Чечне, как и в Казахстане, как и везде в СССР, в Русском мире и муж и жена в семьях поголовно были заняты на строительстве да производстве, в сфере образования да здравоохранения. И растили они в 1960-1970-х годах лишь по 1–2 детей в семье. А у чеченов и казахов, хотя их еще в 1959 году было меньше, чем русских, детей было по 5–7. (Неужели кто-то может обосновать, что и отцы, и матери многочисленных семей чеченов по 10 часов каждый день были заняты, «вкалывая на производстве», в советской экономике!?..)

Прошли 20 лет «строительства коммунизма». Большинство русских «строителей» стали пенсионерами. А многочисленные «чеченята» как раз подросли до возраста 20–25 лет. Ведь большинство чеченских боевиков 1990-х – это как раз «продукт советского производства» 1960-80-х. И всем им нужны блага для жизни. Русские же, ставшие пенсионерами, им совсем не нужны. В результате в 1990-х в Чечне случилось то, что обязательно должно было случиться по закону жизни.

Ведь при соотношении 1 к 5 устойчивость системы можно обеспечить лишь особой организацией и исключительной сплоченностью уменьшившейся части, то есть молодого поколения Русского мира. Советская же система была организована, в принципе, наоборот, – на разобщение и ослабление Русского мира. С 1959 по 1979 год, то есть за время одного поколения, на всем пространстве СССР от Адыгеи и Аджарии, до Бурятии да Якутии, народы Востока увеличили свою рождаемость в несколько раз. А у русских рождаемость только падала. Русские работали на «производство детей националов», а «националы» работали «на своих детей». В этом все дело.

Сейчас надо не плакать и стонать от притеснений, а надо понять: корни «русской боли» 1990-х – это, прежде всего, недостаточная русская рождаемость, начавшаяся с 1950-х годов. Нам, русским еще 30–40 лет назад надо было осознать что, разъехавшись на «стройки коммунизма» по СССР, налаживая производства советской экономики, мы, русские, на самом деле, обеспечивали то «производство детей», которые, подрастая, начнут выгонять нас из построенных нами квартир и обустроенных нами мест. Однако, и сейчас многие из московских политиков, одурманенные идеологией «общечеловеков», надувая для важности щеки, вещают: «Производство (в такой-то республике) обеспечивают русские инженеры и рабочие!» А «начальники республик» поддакивают: «Да, да, – спасибо русским за работу производств!» Но чем тут можно гордится? Превращение сородичей в производственное «тягло» – это разве заслуга? Ведь отработает «тягло» там 30–40 лет, постареет, а дальше-то что? Кому постаревшие русские нужны в той республике? Неужели кто-то всерьез полагает, что выросшие чечены собирались кормить 350 тыс. русских стариков?

Иллюзий питать не надо, И нечего разводить идеологию, хоть про «общечеловеческие ценности», хоть про «советскую общность». Надо ясно, с позиции расовых интересов, осознать: борьба народов за жизненные ресурсы – шла всегда и никогда не закончится.

Расовый срез США

То, что борьбу за место под солнцем определяют не туман и дурман в речах политиков, а число детей, рождаемых женщинами, иллюстрирует Америка. Это тем более поучительно, ибо на рубеже ХХ и XXI века считается: над миром нависла гегемония США. Причем, если с позиций «общечеловеческих ценностей» оценивать потенциал США общей численностью населения, то получим к 2050 году «потенциал США» – в 340–350 млн. чел.

Рассмотрим демографическое благополучие США не с «общечеловеческих» показателей, а с позиции расового подхода. По информации бюллетеней INED, «Population et Societes», опубликованную в [10] выделим белую и небелую часть населения США и выразим их динамику диаграммой 11.

В начале второй половине ХХ века белая раса в США была абсолютно преобладающей. Но во второй половине века численность белых в США увеличилась лишь в 1,5 раза, в то время, как небелых – в 5 раз. Прогноз на первую половину XXI века тем более оптимизма не вызывает: численность белой части США начнет сокращаться, а небелой возрастет еще в 3 раза. Недалеко то время, когда белые в США могут оказаться в меньшинстве. И, если с позиции «общечеловеческих ценностей» США – это страна цветущего благополучия, то с позиции благополучия белой расы – этого сказать никак нельзя. Причем корни будущего расового неблагополучия США, – опять же, в снижении белой рождаемости. Коэффициенты рождаемости второй половины ХХ века, хоть США, хоть Канады, показывают: в 1960-х было 36–38 детей на 10 белых женщин, к 1990-м – снижение до 16–17. Или – в 1,5 раза ниже критерия достаточности.