Ну да ладно, лучше было бы без всякого зверинца. Интеллекта у меня хватает, да и умный я. В гору не пошел, горку обошел и вот она тропинка, и никто по мне не стрелял, что и требовалось в результате.

Теперь не торопясь, поставим растяжки, нальем “друганам” по сто грамм. Это у меня получается не хуже чем стрельба по стоячей незащищенной фигуре бородатого. “Гостинцы” я решил подвесить над тропинкой, благо, что скалы здесь позволяют это сделать. В стаканах стеклянных, Ф-1 как раз помещается впритык, и если не разбить стакан граната не взорвется. Главное не уронить сейчас, а из снайперки я запросто попаду, вот и полетят осколки сверху, тут залегай не залегай по любому достанут. Скала и стакан добавят свои осколки, так что “гостинец” знатный будет, да и в недоумение эти взрывы будут вводить противника. Наверняка будут обстреливать не то место где мы укрылись, ведь все знают, что граната из положения “лежа” летит на 30 метров самое многое, а я поставил ловушки на 100 метров от высотки. На стакане у меня даже яблоко нарисовано красное, чтобы не ошибиться при стрельбе. Оплетка тоже заранее на стакан накручена, и веревочка двухметровая приспособлена. Ну а как вы хотели, опыт не пропьешь. Хоть и имеется на стволе пламегаситель, но внимательный воин может определить, откуда был произведен выстрел, поэтому надо попадать с первого раза, второй можно не успеть сделать. Попал, значит, уже некому будет, стрелять по тебе. Звук в горах от выстрела да еще ночью ох…й, эхо разносится по всей местности, но не всегда можно точно определить, откуда выстрел, чем мы и пользуемся. Но это тоже, “бабка надвое сказала”, на кого нарвешься. Местные охотники очень быстро определяют местонахождение стрелка. Поэтому обязательным условием для снайпера - это быстрая смена своей огневой точки.

На все про все у нас ушло минут сорок, рассвет в горах всегда неожиданный, раз и светло. Но мы уже под масксеткой, у каждого свой сектор огня, каждый готовит свое оружие и взятое у погибших или раненых товарищей. Мы смогли дотащить и выстрелы к ГП-25, и две “Мухи” (одноразовые гранатометы), да и почти все боеприпасы. Поэтому все сейчас кемарят, вымотались вдрызг. Я оставил себя за наблюдателя, определиться по карте надо, да и местность изучить тоже необходимо.

Определился вроде бы, теперь понаблюдаем за вышестоящей высотой. Хорошо конечно, что снега наверху нет, “афганец” и здесь хозяйничает. Мы как чувствовали, что взяли масксетку под цвет рыже-коричневых гор, а некоторые взяли под снег. Ну и где он этот снег? Внизу лежит, конечно, но наверху его нет. Смёл его отсюда ветер, хорошо, что он сейчас слабый, укрыться от него здесь негде. А вот и солнце появилось. Красота! Но задубеть можно и без ветра, не май месяц, и костерок не разожжешь, нельзя, да и можно было бы так ведь не из чего, одни камни. Подстилки что мы притащили с собой, особо не греют. Хорошо хоть что командование не стало особо возникать в последнее время по поводу свитеров и теплых носков, да и “пакистанка” на меху. Потерпим, не впервой.

Странно, что по следам нашим еще никто не припёрся, ведь в темноте наверняка наследили. Боятся сюрпризов, наверное, осторожничают. Интересно, а как нас планировали забрать отсюда. Вертолетной площадки не видно рядом. При инструктаже сказали, по возможности заберут. А где она тут эта возможность? Надо посмотреть вокруг, куда можно будет слинять, если вдруг придётся. До дороги в ущелье по карте пять километров, если по тропе идти, но кто же нам позволит. Это тоже не впервой, помнится один раз около недели таким образом “гуляли” по горам.

У меня уже давно выработалась привычка рассуждать молча, “про себя” так сказать. Даже в компании сохраняется эта привычка, а другие думают, что я молчун. Не представляют даже какой я разговорчивый в мыслях.

Стали отчетливо слышны разрывы снарядов артиллерии и рёв эрэсов выпускаемых вертолетами. Ну да, операция “Магистраль” началась. Сейчас там жарко будет, не то, что у нас тут. Пора выходить на связь. Нет, не буду, ничего стоящего нет. Тихо у нас тут. Видимо нам удалось задержать моджахедов, опасаются. Пока определятся, пройдет время. Именно то, что нам и надо.

На высоте начались какие-то подвижки, плохо в высоту смотреть, не видно нифига, но кто-то там что-то делает. Ого! Да там батарея минометная. Залп прозвучал не хило. Наверняка у них пристрелянный участок дороги есть. Так, срочно связь надо с нашими. Ради этой информации нас и закидывали сюда, хотя корректировщики мы не сказать что хорошие, но тут все просто. Координаты высоты я уже определил, по сетке на карте ничего сложного нет. Проснувшийся Куравлев без напоминания уже связался с базой, и я ему диктую квадрат, где находится минометная батарея противника.

Теперь ждем. Думаю, что наши не перепутают и не сыграют с нами в “русскую рулетку”, но может и такое быть, высоты то рядом почти. Вой снарядов и разрывы на соседней высоте слышны очень хорошо. Вроде и не пристрелена была нашими артиллеристами высота, но почти попали, еще немного вправо взять, и будет накрытие, что и передаем на базу. Ага, забегали сцуки, не нравится! Жаль расстояние не позволяет пострелять из СВД. Можно конечно, но вероятность поражения не значительна. Я уже по прицелу определил, где-то 1200 метров. Ладно, и без нас им досталось нехило. Молодцы артиллеристы, с трех залпов накрыли батарею. Молчит, только несколько духов что-то там делают. Наверное, раненых пытаются вытащить. Ну и пусть себе, значит, не до нас им будет, если придется пострелять.

Так, а что там у нас на тропе? Уже почти четыре часа прошло как мы на “горке”, а движения нет, так и пролежим здесь бестолку. Замерзнем же нахрен, без движения тут. Ну ладно, воспользуемся моментом, можно и перекусить немного и по граммульке принять, для сугрева.

Мы, стараясь не нарушать маскировки, достаем сухпайки и приступаем к приёму пищи. Это нормально. Не первый раз. Вот если вдруг по “тяжелому” приспичит, то да, это трудно, особенно Эльзе. Я всегда удивляюсь, как она бедная терпит. Вон зубы как стучат по фляжке. Замерзла же бедная. Нет, я все-таки не сторонник, чтобы дамы воевали, не их это дело. Другая у них должна стезя быть. Детей рожать и воспитывать. Эльза в таких случаях мне говорит:

- Ну да чтобы потом такие вот придурки, как вы, убивали этих детей. Лучше уж не рожать, глядишь, и войн не будет, некого будет на бойню посылать. Вон смотри, сколько только тут 200-х, а по миру их еще сколько. Только и знаем, что рожаем-убиваем, рожаем-убиваем. Нет, я рожать не буду, лучше уж убивать буду, чтобы придурков меньше стало. Ненавижу мужиков за это. Все только и думают, о том, как потрахаться с какой попало и потом кого-нибудь замочить.

- Ну не все такие - замечаю я - кто-то ведь думает и о другом.

- А другие думают о создании оружия, которое способно убить еще большее количество себе подобных, а затем опять же о том кого “трахнуть”, бабу или “голубого”. Все завязано на этом, иногда думаю, что люди и созданы для этого. В мозгах-то у них заложено выжить, а как это сделать без убийства, они не успевают придумать. Вернее все так и останется без изменений, пока не перебьют опять друг друга.

Читала вот недавно одну книгу, где довольно таки правдоподобно объясняют периодичность появления, а затем самоуничтожения мыслящих субъектов на планете. И что это происходит примерно через одинаковое время. Просуществует очередная цивилизация определенное время, создаст оружие глобальное и уничтожает сама себя с помощью этого оружия. Потом земля отдохнет, переварит все, что нагромоздили на ней и снова рожает очередных придурков и так на всем протяжении своего существования. Прямо-таки цикличность наблюдается. Видимо пытается наша земля, а я почему-то уверена, что она живая, родить существ, которые не будут уничтожать себе подобных и тогда только она успокоится.

- Ну и мысли у тебя! Тебя послушать так и жить не надо, не зачем.

- А мы разве живем? Это что жизнь, по-твоему? Чтобы добыть кусок хлеба, такие как мы с тобой, идут на убийство себе подобных. А те, кто против нас? Они что ли живут? Или те, которым не надо добывать этот кусок хлеба, они что ли, живут? Да они в вечном страхе. Боятся, как бы не отняли у них этот же кусок хлеба, вернее “лишний” кусок. Они его лучше выбросят, чем просто взять и накормить нуждающего. Вот эта несправедливость в распределении благ и заставляет людей снова и снова убивать друг друга. И так будет всегда, пока земля не родит себе достойных.