Беседа-лекция длилась уже час. Лебедев дотошно выпытывал, как устроен чудо-катализатор, и надо сказать, не в шутку зауважал персонал химической лаборатории.

Спустя же час произошёл конфуз. Осмотрев изопреновый реактор и образцы резины, Лебедев обратил внимание на оборудование лаборатории. И его внимание привлёк небольшой реактор, стоявший в углу, скромно выделяясь на фоне обшарпанной стены.

— Коллеги, а что это за агрегат? Похож на большой реактор.

— Это у нас, товарищ Лебедев, реактор для синтеза особого каучука. Силиконового.

— Как?!! Лебедев снова, в который раз за этот день был потрясён. Вы разработали технологии синтеза НЕСКОЛЬКИХ ВИДОВ КАУЧУКА?

— Если точно, то десяти. После этого заявления Лебедев вновь «потерял челюсть».

— Но имеет смысл пока производить изопрен. А вот силиконовый каучук… Он намного прочнее изопренового, но значительно сложнее в синтезе, ибо для него требуется силан, гидрид кремния, кремнистый водород.

— А зачем он вам тогда?

— Хм, как бы это сказать, — Бронштейн смутился, но Макаров продолжил за него:

— А вот спросите нашего «кондомщика» Василия. Его резинотехнические изделия нашли просто-таки ажиотажный спрос в Европе.

Красный как вареный рак Василий, незаметно погрозив кулаком Матвею, начал объяснять:

— Презервативы для буржуазной Европы, — товар очень даже имеющий спрос. А наши — тонкие, крепкие, не мешающие ощущениям, пошли после того, как товарищи из ЧК забросили туда партию, просто на «ура». Мы на деньги, вырученные от их продажи, уже массу полезных станков и инструментов для копирования в Германии закупили. Впрочем, торговать ими пока только-только начали.

Глава 25. Путешествие в Кичкасс

Дорога летела под колёса байка. Два велосипедиста, Бронштейн и Островский крутили педали, направляя своих двухколёсных коней на юг. Давно окончились пригороды Киева и вокруг на много километров простиралась пойма Днепра.

Матвей, накручивая педали, размышлял о произошедших в последние дни событиях.

Кинодокументалисты оказались ребятами въедливыми и дотошными. Всё-то их интересовало. Но не жадными, и на настойчивые просьбы Бронштейна, «поделится» фототехникой, изыскали аппарат. Немного потрёпанная немецкая «Лейка». Ценным в аппарате было то, что он был плёночный! Выделенный для съёмок на Кичкасском тракторном заводе фотоаппарат, висел на шее Матвея.

Дорога вильнула к реке, и Бронштейн, заворожённый великолепным видом могучей реки, остановился. Сняв «Лейку» с шеи, он извлёк фотоаппарат из кожаного футляра, и определив на глаз выдержку, «отщёлкал» несклько фотографий.

Ещё раз окинув взглядом великолепный пейзаж, Матвей убрал фотоаппарат в футляр, и сел на велосипед. Островский за минуту, что потребовалась для съёмки, уехал вперёд, и пришлось нажать на педали чтобы его догнать.

Дорога, ведущая в направлении цели поездки, была просёлочной. То сбегая к берегу Днепра, то уходя от него почти до границы поймы, она соединяла десятки деревень, расположившихся на берегу великой реки.

Байк, который испытывал Матвей, пока вёл себя хорошо. Три скорости позволяли без труда забираться на довольно крутые горки и разгоняться до, примерно по ощущениям Макарова, километров тридцати пяти — сорока на ровных участках просёлка.

Дорога была сухой, неделя солнечной погоды успела высушить лужи. Колдобин и кочек было относительно немного, особенно вдали от деревень.

Новенький байк необычной конструкции привлёк внимание киевлян. Когда путешественники выехали за территорию велозавода и покатили по улицам города, байк Матвея, в отличии от велосипеда Николая, привлёк всеобщее внимание. Люди останавливались, показывали на велосипед пальцами, что-то говорили друг другу. Близко проезжая мимо группы таких зевак, Матвей услышал обрывок их разговора:

— Смотри какой чудной велосипед!

— Действительно чудной. Эге, да он на рессорах. И цепи нет!

— Интересно, можно ли такой купить где-нибудь.

— Да вроде у нас, в Киеве скоро велосипеды будут выпускать.

— Эх, здорово если такие будут…

Окончание разговора потерялось в шуме ветра.

Помимо велосипеда, на велозаводе уже как месяц шла работа над мотоблоками и мотокультиваторами. Первоначально хотели сделать трактор, но… проанализировав возможности велозавода, и необходимый объём работы на полях агрозавода, чисто аналитическим методом, энтузиасты пришли к удивительному выводу — лучше сделать десяток-другой мотоблоков и культиваторов, чем один большой трактор. Такая разница между ожидаемым эффектом «от укрупнения производства» и расчётными выводами буквально потрясла Нагульнова, который живо интересовался «агрономическим направлением работ». Коммисар пытался спорить, но, поскольку был мужиком честным, и уважающим аргументацию фактами, после объяснений был вынужден согласиться, что «интегральный учёт» привходящих обстоятельств твёрдо указывает тупиковость «монополистического пути». Самым веским фактом оказался тот, что на территории поля, выделенного под «агрозавод», было много оврагов, и большому трактору было не развернуться. Мелкие же мотоблоки и культиваторы позволяли одновременно вспахать ту же площадь, без необходимости гонять трактор по всему полю, и быстрее.

К второй декаде апреля мотоблоки наконец были готовы. Двигатели первой десятки аппаратов работали на керосине. Запас топлива был уже заготовлен, в объёме пяти сташестидесятилитровых бочек. Кроме этого, химиками, которыми руководил Макаров, был получен синтин — 1-метил 1,2-дициклопропилциклопропан. Удивительно, Макаров затруднялся с синтезом катализатора для бензина и керосина — обычных углеводородов, а вот катализатор для экзотического ракетного топлива помнил хорошо, ибо незадолго до попадания получил заказ на его разработку от компании SpaceX. Синтин, впрочем, получаемый в одну стадию из окиси углерода и водорода, был достаточно дёшев по нынешним временам, чтобы выступать как конкурент керосина.

Заправленные для пробы синтином мотоблоки ощутимо прибавили мощности.

В первых числах мая на полях агрозавода началась посевная компания. Часть территории отвели под пшеницу, часть под картофель, капусту, огурцы и т. д. всего пятнадцать наименований злаков и овощей. Посадочный материал для инх добывали всеми способами. Были и анекдотические случаи, вроде «битвы с папашей». Олег привёз семена цветной капусты. Как оказалось, без разрешения своего бати, который не поленился заявится на велозавод, чтобы отдубасить сына.

Но как говоритсься, гуртом и батьку бить легче. Агрессивного мужика скрутили и обмакнули в бочку с ледяной водой — остыть.

Матвей, приобретя уже немалый авторитет среди коммунаров, настоял на том, чтобы испытать на практике новый американский метод сверхурожайного огородничества — «метод Миттлайдера». Мотоблоки очень хорошо подходили для изготовления узких гряд, так что грех было бы не испытать эту технологию выращивания овощей.

Нехватку удобрений решили так: калий, азот и фосфор добыли в виде навоза, костей с бойни, и самодельной азотной кислоты, которой залили кости, получив нитрофоску.

Микроэлементы, типа бора, марганца, молибдена, кобальта, цинка, лантаноидов и т. д. собирали по крупицам на всех предприятиях и учебных заведениях Киева, кто хоть каким боком был связан с этими веществами.

К началу поездки в Кичкасс на двухстах гектарах полей и огородов уже дружно проклюнулись зелёные всходы.

Был построен домик сторожа, которого вооружили наганом, мосинкой и ракетницей. Впрочем, поля агрозавода были удалены от деревень, ибо земля, что выделили под них, у окрестных крестьян считалась бросовой.

Бронштейн и Островский крутили педали весь день, остановившись на отдых лишь в полдень — поесть и искупаться в Днепре. Одометры, которыми снабдили на велозаводе байки Матвея и Николая к концу дня показвали сто тридцать пять пройденных за день километров.

Солнце коснулось горизонта на Западе, окрасившись в багрово-оранжевый цвет. Пора было подумать о ночлеге.