— Как вы догадались? — деланно удивилась в ответ Мирабел.

— Без особого труда. В этих местах найдется мало женщин, которые станут отказываться, если им предложат в подарок драгоценный камень. Может, сапфир — в тон вашим голубым глазам?

— У меня глаза не сапфировые.

— Станут, когда начнете носить сапфиры.

Мирабел снова разобрал смех:

— Ох, как хорошо! А то я опасалась, уж не подцепила ли какую-нибудь болезнь, от которой разучилась смеяться.

— Так оно и есть. К счастью, она длится ровно столько, сколько ты находишься в обществе моего деда.

— Кстати, до женитьбы ты мне этого не сказал, — упрекнула Мирабел.

— Ну, я думал, может, у тебя иммунитет, — защищался Пол. — У некоторых людей он есть.

— И у скольких же?

— Процент очень низок, — как бы нехотя признался Пол.

— Низок?

— Статистических данных, конечно, никто не выводил, но я полагаю, меньше единицы на миллион.

Мирабел не смогла придумать в ответ ничего остроумного и лишь снова весело расхохоталась.

— А кто был этот ваш французский прапрадед, которого он вечно цитирует?

— Поль де Шателле. Один из французских родственников семьи, который приехал погостить в Америку и в конце века женился на наследнице рода Норландов.

— А что в нем было такого особенного?

— Ничего. Он был прихлебателем-аристократом и считал себя философом. Судя по всему, Сам был его любимым внуком. Во всяком случае, его мудрые сентенции по поводу женщин попали на благодатную почву.

— Поль, — протянула Мирабел. — Тебя назвали в его честь? — Сегодня она с ужасом, смешанным с некоторым восхищением, обнаружила, что полное имя Пола — Пол Арчибалд де Шателле-Норланд. — Неудивительно, что ты сократил его.

Пол рассмеялся и остановил автомобиль у входа в дорогой ювелирный магазин.

— Ну, мы приехали. Нам сюда.

— Вот это класс! — посмотрев в окно, ахнула Мирабел.

— «Класс», — задумчиво повторил Пол. — Это какое-то специфическое форт-кентское выражение?

— Ой, да брось ты! — Мирабел закусила губу и метнула на него сердитый взгляд. — Я же тебе объяснила — это жаргон моих шестиклассников.

Через некоторое время, купив два кольца: одно с бриллиантом в окружении сапфиров и второе гладкое обручальное, молодожены уселись обедать в тихом ресторанчике, где Пол был редким гостем.

— Да уж, кольцо что надо, — усмехнулась Мирабел. Они сидели у окна, и солнце, играя на цветном стекле, отбрасывало блики на бриллиант.

Пол машинально поднял ее правую руку с гладким золотым колечком, которое надел ей на палец человек по имени Кейн.

— А твой муж разве не подарил тебе кольцо на день помолвки?

— Подарил, конечно. Оно было очень красивое, и мне ужасно нравилось. Его украли, когда я как-то вела урок по плаванию, заменяя одного из учителей.

— И вы так и не купили другое?

— К тому времени Кейн уже был болен. Нам выплатили страховку, но… деньги все время были нужны на более важные вещи. И потом… он не сам бы мне его купил, так не все ли равно?

— Извини, — сказал Пол, кляня себя за то, что выбрал тему для разговора, из-за которой ее заразительный смех сменился дрожащими губами и подозрительным блеском в глазах.

— Ничего. Ведь прошло уже больше двух лет. На самом деле я уже все пережила, только иногда на меня находит, когда вспоминаю неожиданно…

— И ты больше никого не встретила?

— Нет, — покачала головой Мирабел. — И не встречу. То, что между нами было, — нечто особенное. Такое не повторяется.

— Какая-то уж очень пустая жизнь получается.

— Нет, — улыбнулась Мирабел. — Потому что теперь у меня будет ребенок.

— Верно, — отозвался Пол. — Я как-то забыл о нем.

И тут он впервые представил картину во всей ее полноте: женщина, все еще переживающая кончину любимого мужа, собирается родить в память о покойном его, Пола, ребенка. И тут же его дед, который рассчитывает воспитать этого самого ребенка во славу рода де Шателле-Норландов.

А между ними, прямо посередине, находится сам Пол. У него возникло тоскливое предчувствие, что ситуация чревата катастрофой.

— Ух ты, как раз то, что нужно! — удовлетворенно заявил Рори Гринуэй. Вытерев потное лицо полотенцем, он набросил его на шею.

С Пола тоже ручьями струился пот. Друзья только что устроили себе хорошую разминку на корте для сквоша. Это стало у них своего рода ритуалом, повторявшимся примерно раз в неделю еще со школьных дней. Пол сегодня играл в первый раз после того, как сняли гипс, поэтому партия получилась менее напряженной, чем обычно.

По пути к мужским раздевалкам клуба не одна пара женских глаз провожала двух роскошных представителей противоположного пола с восхищением. Однако были среди них глаза, в которых светилось нечто противоположное.

— Привет, Сузен, — сказал Пол, проходя мимо тоненькой хорошо тренированной женщины с волосами цвета воронова крыла, одетой в теннисный костюм. Она стояла рядом с другой женщиной, поставив ногу на скамью, и шнуровала кроссовку. — Доброе утро, Марджи.

Марджори Уорд с улыбкой посмотрела на него.

— Привет, Пол, — отозвалась она.

Однако Сузен словно не слышала приветствия. Переложив ракетку в другую руку, Пол подошел и, когда брюнетка выпрямилась, обнял ее за талию.

— Привет, — повторил он. — Есть время со мной пообедать?

Обычно у Сузен всегда находилось для него время, однако сегодня она слегка вздрогнула, словно от удивления.

— О, Пол, — произнесла Сузен Фергюсон сдержанным тоном, резко отличавшимся от ее обычной сердечности. — Пообедать? Сегодня? — Она смерила его таким взглядом, словно они встречались всего пару раз в жизни и при этом она его не одобряла. — Нет, спасибо, я занята.

Пол слегка опешил от враждебности, исходившей от Сузен. Он опустил руку и небрежно отсалютовал ракеткой.

— Что ж, в другой раз.

И они с Рори продолжили свой путь.

— Вот это да, старик! — заметил приятель, когда их уже нельзя было услышать. — Она меня просто заморозила. Что ты такого ей сделал, Пол?

— Не могу ничего припомнить, — недоуменно нахмурился тот. — Я не виделся с ней пару недель, но это в порядке вещей.

— Видимо, тут что-то другое, — понимающе заметил Рори.

— Умираю, есть хочу. Как у тебя со временем? — спросил Пол, вставая под душ и энергично намыливая волосы.

— Извини, друг, сегодня не могу. Мы везем малышек на пикник, и папа твердо пообещал им быть дома вовремя.

К счастью, выйдя из раздевалки, Пол увидел проходившую мимо Люси. Та была одна и явно никуда не спешила.

— Люси! — окликнул он. — Идем пообедаем!

Люси Финч резко остановилась и окинула Пола холодным взглядом с головы до ног. Затем ее пухлые губы растянулись в подобии улыбки.

— Отвали! — заявила она будничным тоном и пошла дальше.

Пол некоторое время маячил в баре, но никого из друзей-мужчин не подвернулось, а дамы, которые обычно охотно соглашались разделить с ним трапезу, все оказались заняты.

Так сложилось, что в индианаполисском «Клубе любителей здорового образа жизни» никто не обедал по воскресеньям в одиночестве. Сюда приходили себя показать и людей посмотреть, встретиться и пообщаться с друзьями, и, как правило, это происходило за обедом. Обед был особым событием, столь же исключительным, как и кухня клуба. Никто не приходил сюда просто поесть.

И Пол, единственный раз за всю неделю питавшийся нормально в клубе по воскресеньям и сейчас голодный как волк, отправился домой делать себе сандвичи, совершенно сбитый с толку своим новым положением изгоя.

— Но я не привыкла бездельничать! — взорвалась Мирабел. — Это же такая скука!

Сам изумленно уставился на нее:

— Отправляйтесь за покупками, женщина! Или приведите волосы в порядок. У вас есть кредитная карточка, и вы можете купить себе самые шикарные цацки в любом бутике этого города. Как говаривал прапрадед Пола: «Женщины принимают всерьез беготню за покупками, потому что это дело всей их жизни».