— Один из контрабандистов напал на Саймона, когда тот занимался своими делами. Контрабандист погиб. Мы решили, что ради безопасности Саймона следует похоронить Контрабандиста как Шеридана Блейка. — Хью подумал, потер пальцами подбородок и продолжил: — Преимущество моего плана заключается в том, что почти все это правда.

Одри покосилась на Саймона.

— Ну, за исключением ряда мелких деталей.

Эмили сжала руки так, что пальцы заныли. Она смотрела на Саймона, который ничем не обнаруживал своих чувств, сидел молча, с совершенно бесстрастным видом. Нет, не допустит она, чтобы другие за нее планировали ее жизнь!

Леди Харриет поднялась с дивана напротив.

— Я немедленно отпишу одному моему другу, проживающему в Бате, — он член городского магистрата. Полагаю, мне нетрудно будет убедить его провести церемонию задним числом — всего-то несколько недель.

Хью подпер подбородок кулаком.

— Этот не тот ли член городского магистрата, который подделал документы о браке Эмили с Шериданом Блейком?

Леди Харриет одарила зятя надменной улыбкой.

— Разумеется, тот.

Хью покачал головой и едва сдержал улыбку.

— Графиня, вы не перестаете меня изумлять.

Леди Харриет чуть наклонила голову.

— Полагаю, мы справимся со всей этой путаницей в считанные дни.

Эмили больше не могла выносить этого. Она вперила в Саймона недобрый взгляд.

— Ты действительно согласился с этим планом?

Саймон спокойно встретил ее взгляд, и опять на лице его не отразилось никаких чувств.

— Мне кажется, это наилучший способ избежать скандала.

Скандал. Ну конечно, он тоже должен бояться скандала.

Эмили обратилась к родителям и бабушке:

— Пожалуйста, оставьте нас. Я хочу поговорить с глазу на глаз с лордом Блэкторном.

Одри положила руку на плечо дочери.

— Что случилось, дорогая?

Эмили натянуто улыбнулась.

— Нам нужно обсудить некоторые детали.

Одри поднялась, бросила взгляд на мужа.

На лице Хью отразилась тревога.

— Эмили, все решено ко всеобщему удовольствию всех заинтересованных лиц.

— Поскольку вы уже решили за меня мое будущее, может быть, позволите мне провести несколько минут наедине с человеком, за которого, как вы надеетесь, я выйду замуж?

Хью бросил быстрый взгляд на Саймона в надежде на поддержку, словно отчаянно нуждался в подкреплении для ведения военной кампании, которую может проиграть. Саймон поддержки не оказал. Он разглядывал подлокотник кресла, словно увидел что-то очень интересное в текстуре бархата.

Хью прочистил горло.

— Эмили, я…

— Папа, прошу тебя. Оставь нас на несколько минут.

— Что ж… — Он предложил Одри руку. — Не сомневаюсь, вам с Блэкторном многое надо обсудить. Ведь впереди у вас целая жизнь.

Оставшись наедине с Саймоном, Эмили устремила на него взгляд. Как странно: ведь она спала в объятиях этого мужчины, познала мощь его тела, ощущала его в себе, но сейчас он казался ей совершенно чужим, незнакомым.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Насколько я понял, тебе не очень понравилось наше соглашение?

Соглашение. Ей стало трудно дышать.

— Не вижу причин продолжать этот маскарад.

— Не видишь? — Голос его был таким же бесстрастным, как и лицо.

Могла быть только одна причина — ее любовь к нему. Любовь, которая зародилась в ее душе, еще когда она считала этого человека всего-навсего заурядным негодяем. Любовь, которую следовало вырвать с корнем теперь, когда она поняла, что больше не сможет ему доверять.

Она вскочила на ноги, быстро прошлась по гостиной, пытаясь найти слова, с помощью которых оба они освободились бы из темницы, в которую сами себя заточили. Слова, которые бы не выдали тайну ее сердца. Из дверей виден был сад, бледнеющие ночные тени уже уступали место сиянию дня.

— Скажи, как ты мог лгать мне? Притворяться, будто потерял память?

— Просто я не хотел получить еще одну пулю в лоб.

Эмили сложила руки на животе и посмотрела на него свысока.

— Я не собиралась в тебя стрелять.

Он улыбнулся:

— Верно. Ты всего-навсего собиралась сбагрить меня вербовщикам.

— Ты не оставил мне выбора.

— Так и вы, миледи, мне не оставили выбора.

— Это разные вещи!

— Неужели? По-моему, мы оба были готовы на все, только бы выжить.

— О-о-о! — Она задрожала. — Ты первый солгал мне.

— Да. — Он поднялся на ноги, но не подошел к ней. — Я явился сюда на поиски государственного изменника. Возможно, это не оправдывает моих методов, но по крайней мере объясняет их.

— А это не объясняет, почему ты стал играть моими чувствами?

— Эмили, ты должна поверить мне: когда я решил сыграть роль Шеридана Блейка, у меня и в мыслях не было вступать с тобой в любовные отношения.

Эмили сердито затрясла головой, словно не замечая искренности в его голосе и взгляде.

— Полагаю, как шпион на службе у короны ты не знаешь себе равных. Ты так замечательно умеешь обманывать людей. Впрочем, мне ведь так хотелось поверить тебе. Так хотелось поверить, что ты — тот самый единственный, которого я ждала всю жизнь.

— Я не изменился оттого, что у меня другое имя.

Щеки Эмили залились краской стыда, когда она вспомнила, как раскрылась перед этим негодяем.

— Представляю, какой я тебе показалась смешной с моими глупыми мечтами.

Он улыбнулся, и глаза его потеплели.

— Ты показалась мне очаровательной.

Этому человеку лгать было так же легко, как ястребу летать!

— Прошу тебя! Игра окончена. Ты победил. Нет никакой необходимости продолжать это кривлянье.

— Я мог и дальше лгать про потерю памяти. Мог продолжить игру. Но не хотел строить нашу совместную жизнь на фундаменте лжи.

— Но ты действительно лгал мне.

— Не всегда.

— Ты использовал меня.

Он посмотрел ей в глаза, и от его оборонительных укреплений и следа не осталось. На его лице отразилась боль.

— Я люблю тебя, Эм.

Эмили покачала головой:

— Пожалуйста, не надо. Ты считаешь меня жалким созданием, нуждающимся в твоих нежных и лживых признаниях. Я вполне способна смотреть правде в глаза и от этого не умру.

— Правда заключается в том, что я люблю тебя. В тот самый миг, когда я влюбился в тебя, я понял и то, что в один прекрасный день мне придется вот так стоять перед тобой и выслушивать упреки. Но любовь наша достаточно сильна для того, чтобы пережить и такое.

Она с трудом сдерживала слезы, чтобы не выдать своих чувств.

— Почему бы тебе не попробовать быть честным для разнообразия? Почему бы не заявить попросту, что нынешнее твое положение требует, чтобы ты возместил урон, нанесенный этой семье твоим отцом и тобой? В конце концов, скандал скажется не лучшим образом на репутации нового маркиза Блэкторна, не правда ли?

Он положил руку на спинку кресла. Вид у него был изможденный, он напоминал падшего ангела, балансирующего на краю адской бездны и мечтающего снова очутиться в раю.

— Я и хочу возместить урон. Я бы охотно вычеркнул все то безобразное, что имело место в последние несколько недель. И что было в моей жизни до тебя. Я так хочу начать все с чистого листа. Построить новую жизнь. С тобой.

— Может, по-своему ты действительно ко мне неравнодушен. Но если твоя любовь может проявляться только так, если ты можешь лгать, обманывать, играть моими чувствами, то такая любовь мне не нужна. — Она отвернулась от него и вышла в сад, в серый предрассветный сумрак. Медленно прошла по террасе, хотя ей хотелось бежать. Но бежать от собственной глупости было некуда.

Боже, как же ей хотелось обнять его, прижать к себе и не отпускать до скончания века. Но нельзя допустить, чтобы сердце ее снова было растоптано. Она положила руки на каменную балюстраду, сдерживая готовые хлынуть слезы.

Хотя он двигался совершенно беззвучно, она почувствовала его приближение, почувствовала тепло его тела за своей спиной еще прежде, чем его сильные руки легли ей на плечи.