Тампи, Дев получили Ваше письмо — рады. Хоть бы брошюра скорей доплыла. Надеюсь, "Химават" дойдет к Вам сохранно. Если хотите, напишите Вы и Дедлей два отзыва — пошлем в журналы. Дев и Тампи тоже пишут. Спрашивают они, что лучше сделать для Знамени? Отвечаю — всеми средствами разъяснять эту идею Культуры. Пусть не только слышно об убийствах, поджогах и грабежах, но и о Культуре, о строительстве, об охране высших ценностей. Пошлю Вам ноябрьский выпуск "Наша Индия" — там поэма Мориса к картине "Святые Гости" и мой призыв: "Хвала Индии". Кстати, этот призыв появился одновременно в трех журналах: "Заря Индии" (Калькутта), "Наша Индия" (Дели) и "Сильпи" (Мадрас). Таким путем покрыта вся Индия. Вообще, площадь Индии так велика и население разнообразно, что приходится печатать то же самое в разных журналах — иначе зов окажется ограниченным.

У Вас всякие новости. Генерал Маршалл — министр иностранных дел. Редкость со времен Бисмарка, чтобы военный был во главе иностранных дел. Увидим, как генерал покажет себя в дипломатии. В Китае его миссия не удалась, как он сам и признался. Но иногда и ошибка ведет к успеху. У нас всякие "мирные успехи", ножовщина процветает. Рационы урезаются — каждый получает по три унции сахара в месяц. Во время войны такого не было. Спички у нас вообще не выдаются, а за милю от Наггара там выдают. Со свечами, с керосином совсем стало трудно. Так, среди высоких предметов и малые хозяйственные нужды дают себя знать. Обидно, что так называемое "мирное время" отличается в таких обиходных делах. Правда, заверяют, что в течение пяти лет на образование будет истрачено сто крор рупий (крора — десять миллионов), но пока не мешает и подсластить жизнь горькую. Сто крор рупий — звучит величественно, но ведь рупия теперь меньше четверти довоенной. Трудно бедному Неру соглашать несогласимое — мученик! Индия должна очень беречь таких редких культурных деятелей. Много ли их во всем мире? Святослав пишет большой, во весь рост, портрет Неру. Сейчас Девика и Святослав в Бомбее — пробудут, вероятно, до Апреля.

"Кормчий всего — молния", — сказал древний Гераклит. Вспоминается мудрое речение, когда теперь столько говорят об атомной энергии, о применении ее для мирной жизни. Только что профессор Халдэн сказал, что последствия атомных бомб могут сказываться на населении в течение десяти тысяч лет. Люди могут рождаться идиотами (точно и без бомб их мало). Но соображение Халдэна правильно, ученые должны применить высокую энергию без вреда для человечества. Потребуются многолетние опыты, чтобы благотворно овладеть великою мощью. "Поспешишь — людей насмешишь", а тут уж не насмешишь, а угробишь. Помню, однажды я добивался у врача — вредны или полезны рентгеновские лучи. Ответ получился: "Совершенно безвредны". Могут ли быть мощные лучи и не вредны и не полезны, а так себе — ни то, ни се? Скороспелые опыты могут приносить безмерные беды. За неделю свалилось более ста больших аэропланов, погибла тысяча спешащих — тоже опыт.

А мы все будем тоже продолжать наши культурные опыты. Будем наблюдать, насколько искренне люди прилежат Культуре и готовы трудиться во имя ее. У Вас накопляется великое хранилище таких наблюдений и исследований. На деле Вы распознаете, где искренние труженики, а где эфемериды, легкомысленные однодневки. С прискорбием можете отмечать, как блуждают, как изменчивы люди, но, с другой стороны, помните древнюю легенду, что ради одного праведника целый город был спасен. Помните мою картину: "Град пречистый — врагам озлобление". Издавна гнездилась эта борьба. Старые индусские Упадеши говорят: "Богачу и враг родственник, бедному и родственники враги". Но также издревле заповедано: "Не о хлебе едином жив человек". Во всем Космосе приливы и отливы. Пусть Ваш прилив будет плодоносен, доброносен. Друзьям привет, врагам гроза.

Спасибо Жину и Жаннетт за карточку.

15 января 1947 г.

Публикуется впервые

Грабарю (20.01.1947)

Дорогой друг Игорь Эммануилович,

Спасибо, большое спасибо и за доброе письмо Твое от 15 Декабря и за "Рублева" — прекрасная, нужная книга. И год на ней 1926 — нам памятный — в Москве были. Письмо Твое и без Америки шло всего месяц и четыре дня. Выходит, что воздушная почта отсюда идет медленнее, чем обычная из Москвы. Хорошо хоть вообще доходит.

Действительно, жаль, что нет фото с репинского рисунка — хороший, четкий, выразительный для молодого Серова. Углубленная сущность нашего друга передана вполне. Серовский портрет Елены Ивановны — большой рисунок, расцвеченный пастелью. Где он теперь, в Англии? Как вспомнишь Серова, так и выплывают его черты — вот какие люди жили на нашем веку. Незадолго до ухода В.А. в спешке прибегал за темперой. "Микстурки, микстурки-то нет ли, — быстро она выходит, а без нее невозможно — густо". И не было признаков болезни, и В.А. был полон рвения к творчеству. Как быстро сломило его драгоценную жизнь. И мало теперь осталось — надо спешить.

Вполне понимаем Твое желание сосредоточиться на Академии Наук, но все же жаль, что Ты уклоняешься от президентства в Академии Художеств. Именно Ты укрепил бы и возвысил культурно этот пост — такой важный в продвижении нашей Родины. Русское искусство прогремело по всему миру, и ему предстоит славное будущее. Тем более во главе Всесоюзной Академии Художеств должен быть не только знаменитый художник, но и истинный культурный деятель — все сии качества в Тебе. Много Ты натворил за эту четверть века, придется и еще принять бремя во славу народа.

На конгресс в Дели прибыла делегация наших ученых. Индия встретила их по-братски. Протянулись новые, задушевные нити крепкой дружбы. Мы радовались, читая, как прекрасно принял делегацию наш друг Неру и как сердечно говорил он, обращаясь к нашим ученым. Наверно, Ты повидаешь их (сегодня они летят обратно) и услышишь добрые вести. Прочны связи науки и искусства. Святослав с Девикой встретили ученых в Дели и писали нам о прекрасных установленных отношениях, чему мы все радовались. Делегация привезла нам вести и фотографии от вдовы моего брата Бориса, и ей посланы памятки. Святослав еще встретится с делегацией в Бомбее перед их отъездом, но об этом мы узнаем дней через пять.

Посылаю Тебе мое новогоднее приветствие для АРКА. Наверно, Ты скажешь словами Твоего Сентябрьского письма: "Зачем греметь во славу Родины на Гималаях, когда следует…" Тогда же Ты писал мне: "Тебя нужно, очень нужно". И на том спасибо. А мы-то все трудимся, творим, преуспеваем и чуем, что народу русскому, всей семье всесоюзной труды наши принесут пользу. Писали нам, что в Ленинграде, в окнах книжных магазинов, видели мою "Монографию", но какую — рижскую или американскую? А может быть, здешнюю или французскую? По римской пословице: "Книги имеют свою судьбу". "Индология" Юрия в спросе. Сейчас много пишет и готовит новые книги.

Посылаю и последний снимок — перед домом. Жаль, горы слабо вышли, да и лицо лишь в лупу рассмотришь. Все еще трудно с фото, да и со многими материалами. Вот и с последних картин нет снимков, а их спрашивают. Ежемесячно журналы что-то печатают. Сейчас послана в Мадрас памятка о Московском Художественном Театре и о встречах со Станиславским. Неужели В. Ф. Булгаков из Праги приехал? Видел ли Ты его?

Привет, душевный привет от нас всех всем Твоим, всем друзьям. Рады вестям Твоим.

Сердечно…

20 января 1947 г.

Публикуется впервые

Дозор (01.02.1947)

Не правда ли удивительно, что мое прошлое письмо как бы отвечает на соображения Зины, на ее справедливые недоумения и сетования? Действительно, есть чему поражаться. Вы трудитесь изо всех сил на пользу культурного народного дела. А те, кто должны бы встречать Ваши достижения приветственно и содействовать всеми силами, предпочитают промолчать и даже отстраниться. Получается уродливое положение — труды возьмут, а о содействии забудут. Как же так? Справедливо ли? Конечно, все мы трудимся не ради похвал, но все же вправе ожидать внимательное сотрудничество. Так же уместно Ваше замечание о "буржуазных привычках", именно странно видеть высокие слова, но дела-то застряли в дряхлом быту. Вы знаете, о чем, о ком говорю, и "выпивох" мы так же, как и Вы, не любим. Ну что ж, — терпение и терпение и служение Культуре. О ком поминаете здесь в газетах, не было. Наверно, Вы пришлете нам вырезку. От Катрин это время газет не было — где-то плавают. О Сикорском я уже писал Вам. Письмо от какой-то женщины из Германии — престранное. Мы такой не знаем. Она пишет, что вступила в Общество в [19]36-м году при Ф.Лукине, а ведь он умер в 1934-м в начале года, и мы получили эту весть на пароходе. Тогда на пароходе получились три вести о смерти друзей — Лукин, король Альберт и Спасский — запомнилось. Да, сколько страннейших писем получается со всех концов. Видим, что и Вы не знаете, что с ними делать. Помочь невозможно. Хотели помочь Ведринской, и кончилось это грустно. Ее не нашли, не знаем, получены ли обратно деньги? Почта опять плоха. Даже министр сообщений созвал почтдиректоров, чтобы напомнить о бедах, наносимых дурными сообщениями. Значит — плохо. Но бывают и еще особые беды. Год тому назад Королевское Азиатское Общество в Бенгале приняло для издания огромный труд Юрия "История буддизма". Манускрипт в 1200 больших страниц был послан заказными пакетами. С тех пор все провалилось. На все письма Юрия — нет ответа, не помогают заказные. Между тем было и другое предложение — от Оксфорд Пресса и из Италии. Но Калькутта молчит. Невероятно, даже неправдоподобно! Очевидно, повсюду своеобразная сысоевщина. Кто теперь работает с Мясиным и какие "модерн" — балеты он ставит в Лондоне? Может быть, к Вам зайдет барон Рих[ард] Иван[ович] де Туше — Скаддинг, он был у нас здесь. Теперь он в Бостоне и пишет, что Рокфеллерский Центр хочет иметь мою выставку. Тоже как-то неправдоподобно, но увидим, в чем дело. Главный интерес — к Гималаям. В Нью-Йорке Гималаи у Уида, у Крэна, у Сутро, у Катрин и у Вас, в АРКА — целая группа. Больших выставок они не делают. Как Вы просили, я послал для АРКА "Радуйся" — верно, Вы уже получили. Этот лист полон доброжелательства. Не по дурным, а по добрым вехам пройдем. Уоллес в "Новой Республике" предупреждает ген. Маршалла, чтобы не сдавал свои позиции России. Итак, "друг" СССР, наконец, проговорился. Неужели в Москве еще верят этому неискреннему притворщику? Как поучительно наблюдать такие людские виляния! Пришло дружеское письмо от Грабаря, шло всего месяц и пять дней. На мои вопросы не отвечает. Сообщает, что его выдвигают на пост президента Всесоюзной Академии Художеств, но он хочет сосредоточиться на Академии Наук. С той же почтой пришла его книга "Андрей Рублев" — иконописец, значит, и книги идут. Святослав и Девика прислали описания своих встреч с делегацией. Порадуемся добрым встречам. Пусть всходы будут лучше сысоевских. Русские ученые называли нашу тибетскую экспедицию — "мировое достижение". Это через двадцать лет, а что будет через сорок лет? Помните, Пушкин сказал в монологе Бориса: "Они любить умеют только мертвых". Так и всей культурной пашне будет воздано должное, а пока наберитесь терпения, оденьтесь теплее против всяких холодов. Игорь пишет, что Булгаков приехал. Не может быть, чтобы перед отъездом он не написал мне, не известил, кто теперь заведует картинами. Получили ли Вы ответ из Брюгге — тоже энигма. Святослав переслал из Бомбея посланные Т.Г. фотографии Б.К. — как изменился бедняга! Видно, тяжкая была жизнь, — жалеем его все мы и сердечно поминаем.