— Я ни разу не слышал о катастрофах, которые ждут приглашения, когда речь идет о наших гроакских коллегах,— заметил Ретиф.
— Предоставление прав гражданина Земли гроаку — само по себе неправильно,— продолжал Мэгнан.— Но давать ему пост в Корпусе — просто глупость.
— Не стоит недооценивать парней из штаба,— весело заметил Ретиф.— Может быть, это просто первый шаг в хитроумной схеме захватить Гроа.
— Ерунда! Никто в штабе не станет портить себе послужной список из—за того, что склоняется к подобной политике…— Мэгнан, казалось, задумался.— Кроме того, что такое есть у гроаков, что нужно было бы нам?
— Их твердолобое нахальство было бы ценным приобретением — но я боюсь, что такая неощутимая вещь победит даже самую хитроумную дипломатию.
Мэгнан надул губы.
— Берегитесь, Ретиф. Если что—нибудь пойдет не так, то всю ответственность я возложу на вас.
Старший дипломат повернулся к остальным сотрудникам дипломатического корпуса, ожидавшим неподалеку, прошел вдоль их ряда, дожимая руки, и забрался в вертолет. Тот поднялся и, выделяясь на фоне облаков цвета киновари, плавающих в светло—фиолетовом небе, направился на восток. За спиной Ретифа голос одного из сотрудников Посольства поднялся до визгливого лая:
— Не хочу корзинку! Не надо бус! Хочу тяжелый металл, ты, тупоголовый идиот!
Ретиф обернулся. Коротконогий абориген с длинным торсом, обернутым жестким лимонно—зеленым одеянием, стоял, опустив плечи перед атташе по коммерции, сгибаясь под тяжестью корзин, искусно украшенных бусинами.
— Не хотите? — спросил пун голосом, который, казалось, бренчал у него в груди.— Совсем же дешево…
— Никому они не нужны! Сколько раз тебе еще это повторять, ты, пучеглазый…
Закрывавшая узкий дверной проем портьера шевельнулась; оттуда выглянул гроак, одетый в красно—коричневую рубашку, цветастые шорты и серебристые носки на веретенообразных ногах.
— Мистер Уимпертон,— проговорил он слабым голосом.— Я вынужден просить вас воздержаться от того, чтобы поносить аборигенов так громко. У меня ужасная головная боль.
Пол приподнялся, скрипнув, и затем снова мягко опустился. Прижав ладонь к животу, гроак схватился за косяк двери. Гроака звали Дуле. Он был новичком на своем посту — и в своем гражданстве тоже.
— Ух ты, превосходно,— заметил Уимпертон.— У меня будто бы желудок подлетел вверх и грохнул меня по подбородку!
— Не сомневаюсь, что мы все заметили это движение, мистер Уимпертон. Очень даже заметили,— прошептал Дуле.
— Послушайте, вы не очень—то хорошо выглядите, мистер генеральный консул,— озабоченно заметил Уимпертон,— Это все из—за этой постоянной качки — вверх—вниз, туда—сюда. Никогда не угадаешь, в какую сторону башня наклонится в следующий раз.
— Да—да, проницательное наблюдение, мистер Уимпертон,— генеральный консул наклонил два глаза на стебельках в сторону Ретифа.— Вы не зайдете на минутку, мистер Ретиф? — он придержал портьеру и отпустил ее, когда Ретиф прошел.
Свет вечернего солнца проникал сквозь плетеные стены Консульства, отбрасывая световые квадраты на цветастые ковры из волокон водорослей, низкие плетеные кушетки, столы и стулья. Генеральный консул Дуле смотрел на Ретифа нервным взглядом.
— Мистер Ретиф,— сказал он своим слабым голосом,— теперь, когда наш предыдущий шеф, мистер Мэгнан, уехал, я, разумеется, считаю себя замещающим его.— Он сделал паузу, пока пол приподнялся и опустился; его глаза на стебельках болезненно закачались.— Как новичок здесь, вы, вероятно, заметили определенные… э—э… недостатки нашей маленькой организации.— Его четыре глаза изучали различные углы комнаты. Ретиф ничего не ответил.
— Я хотел просто предупредить вас: вряд ли было бы разумно проявлять чрезмерное любопытство…
Ретиф ждал. Башня наклонилась, уступая давлению нарастающей бури. Пол стал наклонным. Генеральный консул Дуле вцепился в стол; его горловые мешки завибрировали.
— Для человека здесь существует множество возможностей,— начал он,— оказаться жертвой несчастного случая.
Пол опустился, резко поднялся. Дуле сглотнул, бросил на Ретифа последний отчаянный взгляд и быстро выскочил из комнаты, когда вошел Уимпертон, все еще бормоча. Тот взглянул вслед исчезнувшему гроаку.
— Генеральный консул Дуле не очень хороший моряк,— заметил он.— Конечно, за ту неделю, что вы пробыли здесь, вы еще не видели настоящего ветра…
Местный торговец сунул за портьеру свою круглую голову, протопал по комнате на больших босых перепончатых ногах и задержался перед Ретифом.
— Хотите корзинку? — Круглое лицо с янтарно—оливковым рисунком смотрело на него с надеждой.
— Я возьму вон ту,— сказал Ретиф на местном языке, указывая на одну из корзин.
Большой безгубый рот широко раздвинулся в местном эквиваленте восторженной улыбки.
— Покупка! А я уже начал было думать, что вы, толстокарманные — извините меня, сэр,— что вы, земляне, держитесь за свои карманы крепче клещей.— Он опустил свой товар на пол и достал корзинку.
— Вам не следует его поощрять,— раздраженно заявил Уимпертон.— Уже несколько месяцев я уговариваю этого торговца принести несколько золотых самородков. Земля здесь буквально полнится ими — так ведь нет, они строят свой город среди океана, на плоту из водорослей, и плетут корзинки!
— Они выросли на водорослях,— мягко заметил Ретиф.— И если они снимут эмбарго с золота, через полгода планета будет кишеть изыскателями, сбрасывающими свою пустую породу в океан. Им нравится так, как есть.
Пун поймал взгляд Ретифа, дернул головой в сторону двери и поднырнул под занавес.
Ретиф подождал полминуты, затем лениво встал и вышел вслед за торговцем.
Везде вокруг более низкие башни вставали над многомильным матом из желто—зеленых водорослей, беспокойно движущимся далеко внизу вместе с длинными океанскими волнами. Морские птицы со спинами цвета водорослей и небесно—голубым брюхом носились и кричали. Между качающимися башнями была сплетена паутина переходов, похожих на гирлянды стоярдовой длины. Воздух был наполнен постоянным скрипом ратана. Вдали виднелась покрытая белыми бурунами поверхность моря.
Ретиф прошел к месту, где пун ждал его у выхода на лестницу.
— Вы, похоже, хороший парень, поэтому я вам дам бесплатный совет,— сказал торговец, оглядывая потемневшее небо, когда Ретиф подошел к нему. —Сегодня будет большой ветер. Спускайтесь вниз, не теряя времени,— Он поднял свои корзины и повернулся к лестнице.— И не беспокойтесь о том, чтобы сообщать об этом этим клоунам,— Пун мотнул головой в направлении офисов Консульства,—Они негодные специалисты.—Кивнув головой, торговец исчез.
Ретиф бросил короткий взгляд на облака, достал сигару, прикурил ее и отвернулся от поручней.
Высокий, широкоплечий человек в темной форме стоял у входа на переход, оглядывая Ретифа с ног до головы. Он прошел по плотно сплетенному полу и протянул большую загорелую руку.
— Я — Клампер, служба мониторинга планеты. Полагаю, что вы здесь новичок.
Ретиф кивнул.
— Позвольте мне дать вам совет. Берегитесь местных. Они хитрые обманщики и надувалы.— Он помолчал.— Вы только что говорили с одним из них. Не позволяйте им выманить вас вниз, в квартал аборигенов. Там нет ничего, кроме аборигенов и темных дыр, в которые можно упасть. Поножовщина, отравления — ничего такого, ради чего стоило бы спускаться вниз на тридцать плетеных ступенек.
Ретиф потягивал сигару. Ветер уносил клубы дыма.
— Звучит интересно,— заметил он.— Я обдумаю это.
— И здесь, в башне Консульства, можно найти множество занятий,— сказал Клампер.— Думаю, вы уже видели двадцатифутовый трехмерный проектор и сублимационную камеру. Также есть прекрасный синтезатор пищи для банкетов, библиотека. У них там есть прекрасные чувственные ленты — в прошлом году я конфисковал их с «Веселой Лодки» на двенадцатимильной орбите над Каллисто.— Констебль достал сигару и искоса взглянул на Ретифа.— Что вы думаете о своем гроакском боссе, генеральном консуле Джеке Дулсе?