Гребенцы и терцы участвовали во всех кампаниях русской армии на Центральном и Восточном Кавказе, включая взятие Шамиля в Гунибе, во всех войнах против Персии и Турции, во многих среднеазиатских походах. Кизляро-Гребенской и Сунженско-Владикавказский полки получили «георгиевские трубы» за взятие разбойной Хивы в 1873 г. Терек-Горыныч мог быть доволен, гребенцы отомстили за гибель своих предков — участников экспедиции Бековича.

К началу Первой мировой войны численность Терского казачьего войска составляла вместе с членами семей 229,5 тыс. человек.[191]

Сокрушить этот оплот русского владычества на Кавказе могла только гражданская смута.

Моздокские казаки

В 1721 г. грузинский царь Вахтанг VI через астраханского губернатора Волынского просил царя Петра прислать русские войска в Грузию, а также предложил построить русскую крепость на Тереке «между Кабарды и Гребенских казаков». Однако вскоре русское влияние на обе Кабарды значительно ослабло, что и было зафиксировано в русско-турецком договоре 1739 г.

Только в 1763 г. удалось заключить соглашение с малокабардинским князем, которого русские звали Канчокин, и на левом берегу Терека, в урочище Мыздогу (Дремучий Лес), было построено укрепление. Хотя кабардинские феодалы вскоре опомнились и потребовали его срыть, в 1765 г. оно было обращено в крепость, именуемую Моздок, и снабжено 40 пушками.

Те же кабардинцы, с добавлением казаков, составили в 1769 г. ее гарнизон, называемый Моздокской Горской казачьей командой.

В это время формировалась Терская линия, брешь между Моздоком и гребенскими городками заполнили казаками Волгского войска.

Казаки с Волги поставили пять станиц, каждая из которых была обнесена валом и снабжена трехфунтовыми пушками. Эти станицы образовали Моздокский полк.

Для обслуживания крепостной артиллерии Моздока с Дона было переведено сто канониров с семьями, которые построили станицу Луковскую. Для несения артиллерийской службы в моздокских станицах прибыло еще 250 семей с Дона.

В июне 1774 г., во время русско-турецкой войны, станицы Моздокского полка подверглись нападению 10-тысячного войска, состоящего из крымских татар, турок, кабардинцев, некрасовцев и возглавляемого калгой Шабаз-Гиреем. Четыре станицы были сожжены врагами. А вот Наурская оказала геройское сопротивление.

Строевые казаки находились в походе. Станицу обороняли старики, женщины, подростки и небольшая солдатская команда во главе с Иваном Савельевым. Защитники били нападающих чем попало — косами, вилами, ухватами, лили на басурманов смолу, кипяток и даже плескали щи. Жители с солдатами споро перетаскивали с позиции на позицию несколько чугунных пушечек. А вражеское войско нападало под защитой деревянных щитов, установленных на арбы (гуляй-город в восточном стиле).

После нескольких отбитых приступов потери нападающих достигли 800 человек. Однако и осажденные не получили никакой помощи. В станице Червленной, находящейся в 40 верстах, слышали грохот выстрелов, но почему-то считали, что у соседей идет водевиль, задаваемый бродячими артистами (возможно, это лишь исторический анекдот). Осада была снята после того, как племянника калги разорвало метким выстрелом из пушки.

«А то, дос,[192] не щи ли в Науре хлебал?» — подкалывали потом казаки кабардинцев.[193]

В 1780-х гг. против станиц Моздокского казачьего полка, на правом берегу Терека, появляются чеченские аулы.

А в 1785 г. началось восстание поддерживаемого турками шейха Мансура (ходили слухи, что этот человек был не религиозным фанатиком, а итальянским авантюристом). После августовской неудачи с осадой Кизляра повстанцы атаковали в разных местах Кавказскую линию.

За неимением другой легкой конницы отряды казаков, часто сводные (терцы, гребенцы, донцы), носились по линии, выискивая вражеские скопища.

2 ноября 1785 г. моздокские казаки отличились в деле при Григориополисе, где отряд полковника Нагеля помешал вступлению шейха Мансура в Кабарду. На русских двинулось 20-тысячное скопище, и здесь использовались мобильные укрепления типа гуляй-город. Однако цвет мансуровского воинства был обращен в бегство. Храбрейшие из храбрых бежали как стадо баранов.

Вскоре шейх Мансур, добитый генералом Текели, отправился в русский плен. Но взрывы религиозного фанатизма будут повторяться. На Северном Кавказе они найдут благодатную почву. Русские войска и казачьи станицы мешали набеговой экономике горных районов.

У входа в горы был поставлен Владикавказ, на пути от Моздока к новой крепости построены три редута. Для наблюдения за Кабардой у Татартупского ущелья на Тереке встал редут Потемкинский.

Моздокский полк усилили новыми переселенцами с Дона, казаками Саратовской крепостной милиции, крещенными калмыками. Командиром полка стал полковник Иван Савельев, герой обороны Наурской, по имени которого позднее были названы хутора около Мекеней, ставшие станицей Савельевской.[194]

Казаки-моздокцы составили и ядро Сунженского казачьего полка, образованного в 1845 г., наверное, самого лихого и прославленного на последнем этапе Кавказской войны.

Опыт земледелия у казаков Северного Кавказа надо признать удачным. В селениях Моздокского полка, стоящих на черноземных, глинистых и местами песчаных почвах («чернопещаных»), трехпольная система была полностью отставлена. В феврале землю один раз вспахивали тяжелым плугом, засевали яровым хлебом, боронили четыре раза. По снятии яровых, не пахав, засевали озимыми. И снова заборанивали четыре раза. Озимые в незасушливые годы давали до сам-16! Плугом, запряженным тремя парами волов, могли управляться даже подростки — взрослые казаки были заняты службой.[195]

Кавказская линия и колонизация Северного Кавказа

После русско-турецкой войны 1768–1774 гг. настало время обустройства Кавказской линии, оборудованной и защищенной границы между оседлым населением южных российских губерний и горскими племенами.

Кавказский край в это время находился в ведении Новороссийского генерал-губернатора князя г. Потемкина, который поручил обустройство границы Астраханскому губернатору И. Якоби.

Линия создавалась на основе существующих кордонных участков по Кубани, Малке и Тереку, которые теперь смыкались в единую полосу укреплений. Защищали ее терские, гребенские, моздокские казаки, к ним на помощь прибывали казаки с Дона, Урала, Волги, Хопра и Днепра. За линией селились крестьяне, многие из которых стали привычными к постоянной пограничной войне не менее казаков. Среди защитников линии были и представители кавказских народностей, особенно кабардинцы и ногайцы.

Первоначальное назначение линии было сугубо оборонительное. Она должна была преградить путь немирным горцам, чьи набеги поражали не только степное Предкавказье, но также достигали Дона, Волги, Воронежского края. С 1713 по 1804 г. российским землевладельцам отвели в Предкавказье лишь 623 тыс. десятин земли, преимущественно в Ставрополье, — в общем, немного, из-за набеговой активности горцев.

По рапорту Потемкина военная коллегия создала от Моздока до Азова десять новых укреплений, построила на Дону крепость Св. Дмитрия Ростовского.

Для службы на линии переселялось Волгское казачье войско. 517 семей разместилось от Моздока вниз по Тереку, а 700 семей вверх по Тереку и по верховьям Кумы, до Новогеоргиевска.

На линию был переведен Хоперский казачий полк (ведущий свою давнюю историю от новохоперских городовых казаков), который создал станицы Ставропольскую, Северную, Московскую и Донскую.

В верховьях Кубани расположился Кубанский казачий полк, состоявший поначалу из 100 донских казаков с семьями. Сюда передвинули и часть хоперцев.[196]