Набрав скорость, мамонт, в три огромных прыжка, настиг убегающую команду людей и всей своей массой, атаковал щит Ганиша. В самый последний момент, маг как-то сумел вытянуть и замкнуть односторонний щит в полную сферу. В тот же миг, их прижало к стене пещеры. Под мощным натиском нескольких десятков тонн и чудовищной инерции, защитная оболочка смялась словно воздушный шарик. Маги с ужасом наблюдали как к их лицам медленно — словно во сне — приближается клыкастая морда злобного монстра.

— Качайте энергию в щит — успел выкрикнуть Ганиш.

Шишковатый лоб мамонта оказался в считанных сантиметрах от магов, прижатых к стене пещеры, словно бабочки. Чудовищный, зловонный, коктейль запахов — смесь горящей серы, аммиака и обыкновенного коровьего навоза — шибанул в их носы из открытого зева клыкастой пасти. Запах был столь плотен, что их замутило.

Мощные драконьи когти, с натугой, скребли пол — еще на несколько миллиметров приближая тушу монстра к нежным и хрупким телам магов. Ошеломленные чародеи, в мельчайших деталях, смогли разглядеть все четыре ряда острых, жутких зубов, которых просто не могло быть у травоядного животного. Редчайший случай — взглянуть прямо в глотку разъяренного драконьего мамонта и остаться при этом в живых — но вряд ли, кто ни будь из них, был благодарен судьбе за представленную возможность.

Временно восстановился хрупкий и весьма шаткий баланс — было не ясно, что победит: могучая природная сила? Столь же могучая магия? Казалось, всего волосок, отделяет чашу весов от обрушения в ту или иную сторону.

Наконец-то волшебство все же смогло перебороть чудовищную инерцию — мамонта стало медленно отжимать назад и в сторону. Постепенно магическое поле все быстрее толкала тушу монстра, придавая ему ускорение — его отбросило от стены всего на несколько шагов, но и этого оказалось достаточно, чтобы маги вновь бросились к спасительному выходу.

Еще два раза мамонт атаковал магов, но с тем же успехом, им все же удалось достичь спасительного выхода. Один за другим маги исчезали в темноте за огромной аркой прохода.

Издав душераздирающий боевой рык, вожак мамонтов попытался последовать за ними, но его встретил прозрачный, непробиваемый щит.

Намертво сцепив защитное поле с каменной аркой, Ганиш в полной безопасности наблюдал за тщетными попытками вожака пробиться к выходу.

Бока чудовища тяжело вздымались и опадали. Наконец-то он оставил свои бесплодные попытки и застыл на месте. Два взгляда скрестились — началась их безмолвная дуэль. Красные, налитые кровью буркала встретились с черными, бесстрастными глазами Ганиша. Маг застыл перед черной аркой выхода нависающей над ним словно врата в преисподнюю, ни один лучик света не пробивался из за его спины в черный зев проглотившего их сырого и неуютного прохода.

Еще несколько минут они состязались в силе взглядов и, будто бы два безумца, играли в гляделки. Казалось, ненависть, излучаемая их глазами, может расплавить камень.

Первым не выдержал вожак мамонтов — раздраженно замотав головой, он громким ревом подозвал двух своих соплеменников и велел охранять выход. Те охотно ему повиновались — словно два безобразных изваяния, вылепленных сумасшедшим скульптором, они застыли по обе стороны от арки.

К тому времени почти все, кто оставался в пещере из людей и гномов, были перебиты. Мамонты жгли всех, кто попадал в поле их зрения, насаживали на острые бивни, втаптывали их в землю, размазывая по каменному полу словно мух, обвивали хоботами и плющили об стены, ломали все кости, превращая внутренности в кровавую кашу. Они применили все приемы из своего богатого арсенала, которому их обучили те же самые люди и гномы.

Фалин затаился в своем ненадежном убежище, каждую секунду ожидая прихода смерти. Он не решился покинуть свою нору, видя, что единственный доступный выход перекрыт чудовищами, а коридоры, расположенные в десятке метров от пола — так же недоступны, как если бы они находились на луне.

Он видел, как несколько безумцев, в порыве отчаяния, все же осмелились на восхождение — мамонты сбили их со стен пылающими шарами. Из их хоботов вылетали снаряды — огненные сгустки плазмы — и, разбрасывая искры, со страшным гулом и треском, устремлялись к своей жертве. Словно забавляясь, мамонты соревновались в меткости — люди, один за другим, падали со стен, словно горящие мотыльки. На холодный пол приземлялись лишь бесформенные куски пламени, которые не имели определенных очертаний — в них не возможно было опознать живое существо, всего минуту назад, двигавшееся и дышавшее.

Накрыв руками голову, Фалин неистово молился всем подземным богам, обещая им самые щедрые подношения, он поклялся больше ни когда и ни под каким предлогом не приближаться к сводам этой страшной пещеры. Если конечно выживет.

Ганиш еще несколько секунд стоял на месте, провожая взглядом уходящего вожака мамонтов. Не смотря на внешнюю невозмутимость, у него чувствительно тряслись поджилки и сбилось дыхание.

Этот скоротечный раунд остался за магами. Сомнительная победа, но хотя бы кое-что. Теперь же вставал вопрос: что делать дальше?

Поднимаясь наверх по тесному коридору, они оставляли позади себя ярус за ярусом. Подходя к залу где обслуживались люстры, Ганиш на все лады ругал себя, что заранее не поставил на мамонтов печати подчинения, как того требовал древний свиток. Он не ожидал от мамонтов такой прыти. Теперь придется приложить в сотни раз больше сил, чем это того требовало.

Его ученики — с бледными лицами и поникшими головами — тащились позади него. Ганиш не обращал на них особого внимания, полностью погрузившись в свои мысли.

Странно, но в зале люстр, было почти спокойно. Гномы, занятые на обслуге, все так же, работали не покладая рук — ритм их движений не сбился ни на секунду.

К магам подбежал старый, сгорбленный гном. Его длинная, белоснежная борода, свисавшая до самого пола, покоилась на черном кожаном переднике. Беспрестанно кланяясь и вытирая о грязную промасленную ветошь черные, от горелого жира, руки, он подобострастно изрек:

— Чего изволят великие маги?

— Кто таков? — спросил Ганиш.

— Десятник Филч, главнюк над ентими — гном махнул себе за спину.

— Главнюк говоришь — усмехнулся Ганиш — а что же ты, главнюк, не уводишь и не спасаешь своих гномов? Ты что же, не видел, что творится там — внизу?

— Дык видел, а куды ж бежать то, да и за каким лихом. Енти твари на блох не похожи, сюды им не вспрыгнуть — оскалил гнилые зубы Филч — а службу нашу ни кто не отменял, не было такой команды.

— Сотник не появлялся? Я его в суматохе как то потерял из виду.

— Дык вона — в каптерке отлеживается. Он первым сюды сиганул, да все наблюдал с балкончика, как енти свинюки хоботатые огнем плюются. Дык удар с ним приключился, рожа зеленая, весь холодный, аки лягушка, глазки выпучил, да все мычит что-то неразумное.

— Ладно, хвалю за службу и назначаю новым сотником.

Старик гном вытянулся в струнку и подобрался, напыжившись от гордости.

— Дык рад стараться, ваше магическое высочество — бодро отрапортовал Филч.

— Мне нужны люди — невольники. Сколько сможешь собрать?

— А скольки нужно великому магу?

— Собери всех, кого сможешь. Чем больше — тем лучше. Так сколько?

— Сотню — прямо сейчас, еще полторы сотни — через час примерно можно пригнать.

— Годится. Ладно, час я могу подождать, действуй гноме — ответил Ганиш.

— Тольки, ваше магическое величество, люстры то тягать некому будет, кандальников-то придется с работ снимать.

— Так это они люстры двигают?

— Они, родимые.

— Тем лучше. Проследи, чтобы все огни были погашены, затем снимай рабов с работ. Освещение в пещере больше не понадобится.

Озадаченно почесав в затылке, старый гном крякнул и хмыкнул в бороду.

— Гаси-и-и лампады — раздался неожиданно сильный и зычный голос старого Филча.

Гномы, из команды по обслуживанию люстр, недоуменно переглянулись, но спорить не стали. Они живо вооружились гасильниками — полусферическими крышками — и, один за другим, сноровисто принялись тушить горящие фитили.