Знакомый подъезд, рассохшиеся покосившиеся лавочки с вечными, будто законсервированными старушками на них. Он вежливо поздоровался и зашел в подъезд.

Летун уже три месяца не был дома. Последнее задание закинуло его за тысячи километров от родных мест. Но ему нравилась такая жизнь и менять пока что ни чего не хотелось.

Взлетев одним махом на третий этаж, он забарабанил в обитую хлипкими деревянными планками дверь. Ни какого ответа. Нетерпеливо переступая с ноги на ногу, он с силой вжал пластмассовую кнопку звонка и не отпускал секунд десять. Опять ни чего.

Тут он услышал позади себя щелчок отпираемого замка. Дверь соседки напротив осторожно приотворилась, из за накинутой цепочки показалась физиономия крепенькой старушки. Синяя косынка с рисунком из белого горошка и вязаная кофта неопределенного цвета придавали ей какой-то трогательный деревенский колорит.

— Лешка, ты что ль? — строго спросила старушка.

— О, привет баб Мань! Я конечно, кто же еще!

Дверь соседки закрылась, послышался звук откидываемой цепочки, затем дверь отворилась снова.

Баба Маня, влезшая в тяжелые резиновые калоши, вперевалочку пошлепала к Летуну.

— Что ж ты касатик не предупредил мать то? Улетела она в Казань, к родственникам. Сестра твоя двоюродная замуж выходит, так на свадьбу позвали мамку твою.

— Ух ты, Вероничка, что ли замуж выходит?

— Уж не знаю, касатик, Вероничка аль не Вероничка, только прилететь твоя мамка обещалась послезавтра токмо. Вот ключики на всякий случай оставила — сказала старушка, протягивая связку ключей — цветочки там полить, пыль смахнуть аль еще чего.

— Спасибо, баб Мань!

— Да не за что, милок. Заходи, коли что — сказала старушка и пошлепала обратно в свою квартирку.

Закинув вещмешок с грязными вещами в ванну, Леха плюхнулся на промятый старенький диван и задумался, что делать дальше. Короткий отпуск не хотелось потратить впустую, теплые приятные деньки скоро закончатся.

Энергия, переполнявшая его, требовала выхода — хотелось обнять весь мир, поделиться со всеми своим хорошим настроением.

Стянув с себя берет, он с улыбкой закинул его на рожок невысоко висящей люстры, затем подпрыгнул, достав потолок пальцами. Потолки в хрущевках не отличались особенной высотой, так что это было не особенно трудно.

Леха снял трубку допотопного телефона и набрал знакомый номер. На том конце провода долго ни кто не отвечал, затем послышался сонный и недовольный девичий голос:

— Алло.

Это «алло» было произнесено таким тоном, что стало понятно, что означает оно отнюдь не приветствие, а пожелание побыстрее катиться ко всем чертям.

— О-о! Ленка, ты что, до сих пор дрыхнешь что ли? Давно вставать пора. Ну ты соня.

На том конце провода образовалась небольшая пауза, затем недоверчивый девичий голос проговорил:

— Кто это?

— Кто, кто. Дет Пихто. Ты что, старых друзей не узнаешь?

— Лешка, ты что-ли, меня уши не обманывают? — проговорил голос враз потерявший всю свою сонность.

— Ну наконец то, узнала! Я…

Его прервал восторженный вопль с того конца провода.

— Ну ты обманщик, обещал еще весной приехать! Стой на месте и ни шагу от телефона. Сейчас буду — послышался не терпящий возражений голос.

Леха стоял с открытым ртом, слушая короткие гудки.

— Н да-а-а, ну и разговорчик получился — сказал он, осторожно кладя трубку на место.

Решив не терять времени даром, он включил телевизор на полную мощность, отыскал канал МТV и под заводные звуки клипов, все время пританцовывая, закинул грязные вещички в стиральную машинку.

Пока белье стиралось, Леха принялся стряпать из того, что нашлось в холодильнике. Получился довольно приличный завтрак. Через пять минут восхитительный аромат заваренного какао смешивался с запахом свежей яичницы, от чего в животе немилосердно заурчало от голода.

С удивлением Леха обнаружил в холодильнике початую бутылку довольно приличной водки и не долго думая, выставил ее на стол.

В то время, когда он стругал салат из вялых огурцов и помидоров, в двери раздался звонок. Все время, пока он бежал к двери звонок разрывался от непрекращающихся ни на секунду трелей.

Леха крутанул ручку замка.

— У кого пожар, что слу…

Его слова прервали восторженные визги и вопли молоденького белокурого создания. Мелкими, но быстрыми шажками — мешали высокие каблучки и мини-юбка — эта миниатюрная шаровая молния, маленьким ураганом ворвалось в узенький коридор.

— Лешка-а-а, привет!!!

Она повисла у него на груди, осыпая градом поцелуев.

— Ну, ну, ты потише, торнадо в юбке! Все кости мне переломаешь — сказал Леха, едва сумев отдышаться.

— А ты на долго к нам?

— Да я в отпуск, на месяц с лишним, если ни чего срочного не будет.

— А ты пошли их всех куда подальше. Что, человеку и отдохнуть как положено уже нельзя?

— Ладно, сделаю как ты говоришь — ответил Алексей — скажу, что нельзя мне на работу, подруга категорически запретила.

— Да, да так и скажи — ответила она с важным видом, грозя ему миниатюрным наманикюренным пальчиком.

— Да что ж мы стоим? Прошу к столу — опомнился Леха.

Вечер воспоминаний затянулся до самой полуночи. Из древних сундуков воспоминаний было вынуто на свет и разложено по полочкам почти все, что скопилось там за многие годы. И как она в детстве на чужом велосипеде на всем ходу въехала в соседний гараж, и путешествия по пыльным чердакам домов, и как отец их друга Ваньки гонялся за ними по этим самым чердакам, и более поздние, но от того не менее приятные воспоминания… Их беседа то и дело прерывалась раскатами веселого смеха.

Бутылка незаметно опустела, а их общение продолжилось в его спальне…

Ленка так же весело хохотала над его шутками, но Леха все же заметил, что она внезапно погрустнела.

— Что-то случилось?

— Да нет, все в порядке. Уходить ужасно не хочется.

— Так оставайся, темень на дворе. Мать в Казань уехала, так что все в порядке.

— Не могу, я маме обещала. Она дома одна оставаться боится. Мало ли маньяков вокруг гуляет. Вот я к тебе шла, а там какой-то псих ко мне пристал. Город говорит стеной пришельцы окружили говорит, что в город ни ват-т-и ни выт-т-и ни-з-зя!!! А сам вроде бы такой приличный с виду, солидный, в очках, а такую чушь несет, что уши вянут.

— Да, Ленка — сказал загробным голосом Леха — я тоже пришелец, мы прилетели на эту планету с миссией заготавливать девственниц, будем засаливать их на зиму.

— Ну, если только девственниц, то это мне не грозит — засмеялась Ленка, жмурясь от удовольствия в его крепких объятиях.

— Ну тогда ладно. Завтра приходи, я провожу тебя.

Собравшись, они вышли во двор. На улице было необычно людно для этого времени суток.

— Лешка, а что это люди все на улицу высыпали? Двенадцать уже, а они толпами ходят — спросила Ленка, кутаясь в кофту.

Во дворе действительно было необычайно много людей, они собирались в кучки по пять-шесть человек и что-то оживленно обсуждали. Все скамейки были заняты, а несколько мамаш с маленькими детьми сидели на расстеленных тут и там одеялах.

Леха пожал плечами.

— Не знаю, может свадьба или день рождения у кого, хотя больше похоже на лагерь для беженцев — сказал Леха, усмехаясь — да ладно, пошли уж, я замерз что-то.

Весело болтая, они прошагали два квартала, затем пересекли небольшой пустырь. Странно, но почти во всех окнах жилых домов горел свет, а людей было много и возле Ленкиного дома.

Спросить, что случилось, было почему-то не удобно — вдруг праздник какой ни будь всероссийский, а они — какой позор — одни из всех не знают. Поэтому, ни кого ни о чем не спрашивая, они так и расстались, договорившись встретиться завтра.

Побросав немытую посуду в раковину, Леха торжественно пообещал сам себе, что помоет ее завтра.

Внезапно вырубился свет. Леха на ощупь пробрался к выключателю и пощелкал им, в надежде, что свет все же появится, но все было напрасно.