Альхор Борджи едва смог разогнуть натруженную спину — в ней что-то отчетливо хрустнуло. Покряхтывая и причитая, он все же сумел подняться, затем тяжело вздохнул и поплелся обратно к машине.

Выйдя из прохлады пещеры, несчастный старик вновь попал в палящий зной и духоту насыщенного влагой полудня. Видно все же будет дождь — подумал он.

Темные облачка сбились в плотную стайку на горизонте и похоже серьезно намеревались слиться в одну большую грозовую тучу. Пленник, закрыв глаза, лежал на том же самом месте и в той же самой позе. Маг с трудом забрался в свое громоздкое кресло.

— Начинай, Ганиш, я готов — тяжело кашлянув, сипло проговорил маг.

— Начинаю, учитель.

Ганиш быстрым, размашистым шагом подошел к стене покоя. Он с легкостью отодвинул кажущийся неподъемным щит, изготовленный из выделанной кожи кафского дракона — перед ним предстало квадратное зеркало невероятных размеров. Идеальная отражающая поверхность была намертво вплавлена в монолит мощной и толстой серебряной оправы.

Прикрыв глаза, Ганиш сложил руки на груди и прошептал про себя ритуальную фразу. В зеркале появилось изображение местности, где находился его учитель. Ганиш с удивлением и интересом покосился на связанного мужчину, лежавшего у ног мага, но от вопросов пока воздержался.

Ни кому доподлинно не было известно сколько же лет исполнилось великому зеркалу переноса, но совершенно точно можно было определить, что оно пережило много поколений и бесчисленное количество хозяев.

Оправа его была выполнена в виде каких-то устрашающих мифических существ, сошедшихся в жестокой схватке друг с другом. Искусно отлитые тела туго переплелись между собой — казалось живые мышцы играют под их серебряной кожей. Открытые пасти нагоняли жути своим страшным оскалом на тех, кто осмеливался кинуть на них свой неосторожный взгляд, в глазницы были инкрустированы рубины величиной с грецкий орех, их каменные взгляды казалось пьют душу.

Это зеркало было доставлено в подарок эмиру — его с большим трудом привезли из древнего заброшенного города великих северных магов — Сардума.

Около двух сотен лет назад маги загадочно и бесследно исчезли из города в неизвестном направлении, оставив нетронутым все свое имущество. Быть может, некий катаклизм был тому виной, быть может, они по своей воле покинули свою родину — ни каких свидетельств не осталось — все произошло в одночасье.

Зеркало имело размер городских ворот, так что Альхор Борджи вместе со своей колесницей с легкостью мог бы пройти через его пространственный портал. Во времена многочисленных военных кампаний зеркало часто использовали для внезапных ударов по противнику, переправляя через него целые армии, так что один старый маг для него теоретически не составлял ни какой проблемы.

Ганиш встал напротив зеркала, в его руках появился пузатый золотой флакон, богато инкрустированный драгоценными камнями. Несколько тяжелых — словно шарики ртути — капель крови мантикоры упали на серебряную оправу. При соприкосновении с ней едкая жидкость зашипела и испарилась маленьким желтым облачком, комнату наполнил удушающий запах испарений.

Из глубин тяжелой оправы всплывало изумрудное свечение, ожившие звери зашевелились, поворачивая головы в сторону ученика старого мага, их взгляды встретились.

Установив контакт, Ганиш потянулся к своему учителю, раз за разом повторяя заклятие вызова. Связь установилась, но как-то медленно, с трудом и неохотно — Ганиш на пределе своих возможностей поддерживал портал, напрягая все свои силы. Струны магического плетения рвались одна за другой, казалось, что на той стороне находится нечто бездонное, поглощающее ману в огромных количествах.

В обычное время достаточно было всего нескольких секунд, что бы перенести одного человека, на переправку же целой армии требовалось не более получаса. Человек просто появлялся по эту сторону портала сразу, без каких либо акустических или визуальных эффектов.

Но на этот раз все пошло совсем не так, как планировалось — вот уже десять минут Ганиш борется с упрямо неподдающимися чарами.

Хотя в покоях стояла освежающая прохлада, его лоб взмок от дикого напряжения.

На исходе десятой минуты, Ганишу показалось, что у него все же что-то выходит — постепенно наливаясь краской, перед зеркалом стал вырисовываться бледный контур машины учителя с магом в кресле. Однако часть небесной колесницы ближе к полу проявляться от чего то не желала — она мерцала, то появляясь, то вновь пропадая без следа.

На самой грани слышимости, появился какой-то тонкий стеклянный звон и неприятное дребезжание. С изумлением, нарушающим его внутреннее сосредоточение, Ганиш увидел, что это вибрирует закаленное стекло зеркала. Из ослиного упрямства, не желая отступать, он вдвое увеличил поток энергии — звук усилился.

Внезапно зеркало не выдержало — тонкая, угловатая трещина стремительно поползла по самому краю отражающей поверхности, сразу же за ней, опережая первую — еще одна. Почти половина огромного стекла, толщиной с ладонь, медленно отделилась от рамы, затем, все ускоряясь — полетела на встречу с мраморным полом покоев, уже в воздухе распадаясь на отдельные части величиной с горошину.

Мелкие осколки посыпались водопадом, усеяв большую площадь пола сверкающими кубиками с острыми гранями. Уши заложило от громкого, сухого треска, порожденного миллионами кусочков стекла, столкнувшихся с крепким камнем.

Ганиш стоял с открытым ртом под целым градом из кристаллов, которые раскрасили темные стены покоев веселыми, радужными бликами. Он не мог поверить в происходящее — страх, неверие, беспокойство за учителя слились в его душе в гремучую парализующую смесь.

Как же так, ведь зеркало было надежно защищено могучей магией древних — от страха у него подкосились ноги. Учитель его просто уничтожит за этот промах, что скажет великий эмир? Быть может, древний, бесценный артефакт еще можно будет как-то исправить, восстановить? — но сам Ганиш в это не верил.

Контакт резко прервался, изображение исчезло, а уцелевшая поверхность зеркала помутнела и стала молочно белой.

Но что же тогда случилось с самим учителем? Кто этот таинственный пленник, что мог противостоять столь великому волшебнику? Страх и тревога с новой силой вспыхнули в его сердце. Не желая больше ждать, он опрометью кинулся из покоев, не обращая внимания на осколки зеркала, которые больно ранили его босые ноги.

Спустившись на второй ярус эмирского дворца, Ганиш быстро пробежал широким коридором к залу, где находился парк магического транспорта. Стража проворно, но почтительно расступилась, узнав Ганиша — они проводили босоногого, растрепанного мага удивленными взглядами.

Зал представлял из себя огромное прямоугольное помещение. Потолок был где-то невообразимо далеко — его поддерживали ажурные колонны небесно голубого цвета.

Стены были отделаны голубой же матовой майоликой, которая визуально расширяла и так огромное пространство зала. Искусные мастера выложили на них великолепные картины, изображавшие великие битвы прошлого.

Этот зал отличался необыкновенной величественностью, хотя и не имел той пышности и помпезности, которые были присущи остальным помещениям дворца.

Каждый маг на службе у эмира имел свое средство передвижения, которое в силу своих способностей и фантазии создавал сам.

Летающие машины стояли ровными ярусами вдоль стен до самого потолка — все маги на службе у эмира конечно же предпочитали перемещаться по воздуху. Здесь были великолепные золотые колесницы, изящные ландо, крытые повозки строгих силуэтов, скоростные каплевидные машины, а так же аппараты самых странных и замысловатых форм, предназначение которых нельзя было угадать с первого взгляда. Выбор цвета машины также был исключительно делом мага, ее создавшего — в глазах рябило от фантазии чародеев, раскрасивших свои машины в колера всех оттенков радуги.

Летающие колесницы похожие на зеленых блестящих жуков, на райских птиц с их пестрым оперением, строгие черные и синие, изящные белые, легкомысленные голубые, кокетливые розовые, вызывающие красные — всего с первого раза и не перечислить. Все это нагромождение переливалось и сверкало в ярком свете огромных хрустальных люстр.